«Крот» в генеральских лампасах - Чиков Владимир

— О’кей.

Опасаясь попасть в поле зрения советской контрразведки, работавшей при посольской резидентуре КГБ, Поляков предпочел встречаться с американцем Полом не в городе, а на охоте в горах и на рыбалке на реке Ганг и ее притоках Джамна, Инд и Нарбада. Однако — по рекомендации Кинга — Диллон на первый раз повез его на Чамбальское водохранилище.

Устроившись на некотором расстоянии друг от друга в зарослях Чамбалы, они делали вид, что ловят рыбу, в то время как спрятанный в нагрудном накладном кармане Диллона магнитофон записывал донесения советского резидента и его ответы на уточняющие вопросы американского разведчика. Пола интересовало многое: последние достижения в авиа- и танкостроении, космической технике, а также исследования и научные разработки в области противоракетной обороны. Поинтересовался он и предстоящим официальным визитом в Индию Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, и спектром политических проблем, которые будут затрагиваться на двусторонних переговорах, и обеспечением безопасности советского лидера в ходе визита.

Сообщив своему оператору подробности начавшейся в Дели подготовки к приезду Брежнева, Поляков потом задал ему колкий вопрос:

— Как видите, я слил вам много секретной информации! А чем же я-то буду отчитываться перед своим разведцентром об этой встрече?

Диллон, не колеблясь, ответил:

— Считайте, что этой встречи у нас не было. Кстати, вы запрашивали свой разведцентр о разрешении поездки со мной на рыбалку?

— Нет, — мотнул головой Бурбон.

— Вот и хорошо. А если бы запросили, то могли бы насторожить свое руководство слишком быстрым сближением с американцем. На следующей встрече в Дели я постараюсь снабдить вас интересующей Москву информацией по Китаю, в том числе и сведениями по экономике Поднебесной. А сейчас я схожу к машине и принесу вам подарок за ваши ценные сведения.

— От подарка я не откажусь.

Через пару минут американец вернулся с небольшой разноцветной коробкой в руках.

— Что это? — удивился советский военный атташе.

— Сейчас увидите сами. — Диллон распечатал футляр и вытащил из него красивый спиннинг. — Это вам как заядлому рыболову. И учтите, он — с секретом…

— А зачем рыболову спиннинг с секретом? Наверно, чтобы рыба лучше клевала?

— Нет, не для этого. Это специально изготовленный лично для вас спиннинг, в рукоятку которого вы можете, как в тайник, закладывать и хранить в ней различного рода секретную информацию и документацию.

— Что вы имеете в виду?

— Шифры, инструкции, конспиративные адреса и так далее.

— Так это все вы должны передавать мне, а не я вам. И чем чаще вы будете делать это, тем больше я буду иметь американских спиннингов.

— Это получается бумеранг, но не в мою пользу… Хорошо, пусть это будет так…

Возвратившись с рыбалки, Поляков подготовил на другой день шифровку в Центр:

Совершенно секретно. Москва. тов. Ростокину.

С Пледом складываются доверительные отношения. Подозрительных моментов в его поведении не установлено. Однако я не исключаю, что Плед может являться сотрудником американских спецслужб. Через него мы можем получать интересующие нас сведения по Китаю.

Поскольку у нас нет в посольстве США своих источников информации, полагал бы целесообразным работу с ним продолжить.

Данин

17.12.1973 г.

О своей поездке на рыбалку Данин не сообщил. Дальнейшие конспиративные встречи с Диллоном он проводил теперь в обеденный перерыв в отелях «Оберой» и «Ашока». Конкретными местами встреч с того времени становились не гостиничные номера, а фойе, коридоры и магазины на первом этаже отелей. Обмен информацией происходил накоротке в процессе передвижения от прилавка к прилавку или в коридорах отеля. Свои отлучки из посольства Поляков легендировал необходимостью решения бытовых вопросов в городе. Иногда шпионские сведения для Пола он передавал на официальных приемах через военного атташе США Кинга.

Тем временем в Центре после проведенного анализа поступившей информации от Полякова усомнились в ее достоверности. В связи с этим обстоятельством начальник Второго управления ГРУ генерал-лейтенант Сеськин направил шифровку резиденту Данину, в которой отмечалось:

…Основные усилия загранточек в Дели и Бомбее необходимо ориентировать на добывание информации о мероприятиях США, направленных на укрепление их позиций в бассейне Индийского океана. Кроме того, нам важно знать сейчас мнение США по вопросам советско-китайских и советско-японских отношений. В 1973 году по данной теме было добыто вами только два документа, представлявших интерес, а в этом году резидентурой не получено ни одного.

В качестве главного разведывательного задания на 1974 год всем загранточкам ставится — добывание информации по вскрытию планов США и империалистических блоков по подготовке возможного внезапного нападения на СССР и страны социалистического содружества, а также о развязывании локальных вооруженных конфликтов в Юго-Восточном регионе мира.

Просим впредь не сужать круг задач, стоящих перед вашим разведаппаратом, и констатируем неудовлетворительную работу по стране главного противника.

После такой оценки Поляков трижды, не согласовывая с Центром, выезжал с Диллоном на охоту в предгорья Гималайского хребта и передал ему много шпионских сведений. О своих поездках на охоту или рыбалку он ставил в известность только своих подчиненных. Засевшая в голове обида на Центр за несправедливые критические замечания о его работе не давала ему покоя около месяца, и в конце концов он написал рапорт о предоставлении ему отпуска.

Перед тем как выехать в Советский Союз, он провел встречу с Диллоном. Пол, опасаясь, что Бурбон может по не зависящим от него причинам не возвратиться из Москвы, проинструктировал его на всякий случай о необходимости поддержания там связи с посольской резидентурой ЦРУ и определил ему задание следующего характера:

— добыть полный перечень задач военно-промышленного комплекса на 1974–1976 годы;

— получить по возможности списки выпускников Военно-дипломатической академии за последние два года;

— сделать фотокопии учебника «Стратегическая разведка»;

— переснять все недостающие номера Информационного бюллетеня ЦК КПСС за 1973 год и за первую половину 1974 года.

За день до отъезда в отпуск Поляков сделал несоизмеримые с его денежным довольствием закупки различных дорогостоящих подарков и сувениров. Приобрел стереофонический двухдорожечный магнитофон, серебряный сервиз, спиннинги, золотые кольца со вставками из бриллиантов, авторучки «Паркер», «Шефер» в позолоченных корпусах и кое-что по мелочи для офицеров, которые раньше оказывали ему кое-какие услуги.

Поляков знал, что от руководителей разведки всегда зависело и зависит многое в карьере любого сотрудника его военного ведомства, и поэтому из каждой загранкомандировки или при уходе в отпуск он привозил им из-за рубежа дорогостоящие подарки, которые они охотно принимали. Может быть, поэтому в Полякове укрепилось брезгливое чувство к продажности некоторых своих начальников. И потому, возвращаясь из отпуска к местам службы за кордоном, он предавал их с большой легкостью и характеризовал как недалеких и продажных людей. Закладывал он всех, кроме начальника ГРУ, генерала армии Петра Ивановича Ивашутина, на которого у него не было прямого выхода и которого он очень опасался только из-за того, что тот работал раньше первым заместителем председателя КГБ СССР.

Подарки же для руководящего персонала в Москве ему давали американцы, которые по-прежнему не совсем понимали мотивов его сотрудничества с ними и потому не на все сто процентов доверяли ему. Поляков чувствовал это и, теперь уже не обращая никакого внимания на комплекс неполноценности своих операторов, держался перед ними всегда уверенно, без угнетенности финансовыми проблемами, хотя в деньгах его семья иногда нуждалась. И посему его супруга вынуждена была учительствовать в посольской школе. Работая же в Москве между загранкомандировками, Поляковы имели всегда столько, сколько необходимо было для жизни, ничем не выделяясь среди остальных своих коллег.