Мини-убийцы: Страх подкрадывается исподволь. Любовники не возвращаются. Поймаймне птицу Феникс. Мини-убийцы. - Картер Браун

— Я не хочу иметь ко всему этому никакого отношения, — высоким тенором закапризничал коротышка в тот самый момент, когда добрался до письменного стола. — И вы прекрасно это знаете, Шэрон! У меня дурные предчувствия относительно этой аферы! Ведь во времена вашего отца…

— …галерея чуть было не обанкротилась, — холодно сказала блондинка. — Четыре года прошло после его смерти и с тех пор, как я стала ею управлять, и с каждым годом прибыль увеличивается. И я позвала вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваше мнение, Арнольд!

— Хорошо! Я… я… — Раздраженный ротик беспомощно скривился. — Тогда ладно, Шэрон. Но я хочу заметить, что вся эта афера…

— Да замолчите вы и сядьте! — сказала нетерпеливо мисс О’Берн. — Познакомьтесь, мистер Бойд. — Она коротко улыбнулась мне. — Это Арнольд Райт.

— Здравствуйте, — равнодушно сказал Райт и протянул вялую руку, которая на ощупь была похожа на дохлую треску, слишком долго пролежавшую на солнце: я пожал ее с чувством, что совершил большую ошибку.

Затем он упал на ближайшее кресло с видом лишенного наследства племянника, который вынужден присутствовать при оглашении завещания.

— Теперь, может быть, мы приступим к делу?

Светло-карие глаза испепелили Райта быстрым взглядом, затем обратились на меня.

— До того как назначить встречу с вами, я выбирала частные детективные агентства очень тщательно, мистер Бойд. Эта афера, как называет ее Арнольд, нуждается во вмешательстве человека с определенного рода качествами, и я думаю, что этот человек — вы.

— И какого рода должны быть эти качества? — осторожно осведомился я.

— Компетентность, благоразумие и представительность, — быстро ответила она. — Я уже знаю о вас довольно много, мистер Бойд. А что вы знаете о галерее О’Берн?

— Ничего, — сообщил я.

Она кивнула:

— Полагаю, вам следует прежде всего немного войти в курс дела, узнать, чем мы тут занимаемся. Мы торгуем антиквариатом…

— Шэрон! Как вы можете!.. — Райт выразительно закатил глаза. — Использовать такое вульгарное слово, как «торговля», когда речь идет о…

— Мы торгуем антиквариатом! — варварски повторила она. — И именно перемена политики после смерти моего отца спасла галерею от банкротства, помните, Арнольд! — Шэрон снова сосредоточила свое внимание на мне. — Но только эксклюзивным антиквариатом, мистер Бойд. Любой предмет, с которым мы имеем дело, должен быть не только подлинным, но, кроме всего прочего, еще и редкостью. Мы выдаем каждому покупателю сертификат и неограниченную гарантию возврата денег с процентами, если он позднее обнаружит, что этот предмет старины не соответствует качеству, указанному в сертификате.

Следуя этой политике в течение последующих четырех лет, мы постепенно обзавелись небольшой эксклюзивной клиентурой из числа коллекционеров. За последние двенадцать месяцев мы достигли благополучия. Многие коллекционеры обращаются к нам, если хотят приобрести нечто определенное, даже зная, что у нас этого нет. Другими словами, они уполномочивают нас покупать для них хорошие вещи. Это, естественно, дает нам полномочия посредников и обеспечивает доход без всякого риска.

— Но мы всегда действовали в рамках законного рынка, Шэрон, — снова запротестовал Райт. — А сейчас вы хотите, чтобы мы…

Я почти почувствовал жалость к коротышке, ему все время не удавалось закончить фразу.

— Сейчас у нас появился шанс осуществить самое большое посредничество в истории галереи, — парировала она. — И к тому же все расходы берет на себя покупатель! И я не собираюсь отступать только из-за того, что появился некий риск, Арнольд.

— Очень хорошо! — Он скрестил ручки на своем пухленьком животике и уставился, не мигая, куда-то в пространство перед собой, словно Будда в приступе изжоги.

— У меня есть клиент, которому предложили пару китайских ваз…

— Сосудов для вина! — негодующе сказал Райт.

— Пару сосудов для вина, — раздраженно поправилась Шэрон. — И он уполномочил меня купить их для него, мистер Бойд.

— Для этого вам понадобился частный детектив? — спросил я.

— Расскажите мистеру Бойду о винных кувшинах, Арнольд, — сказала она без обиняков.

Когда коротышка наклонился ко мне, в его маленьких глазках вспыхнуло восторженное восхищение.

— Они восхитительны! Бесценны, мистер Бойд! Мечта коллекционера — музейный триумф! Пара фарфоровых кувшинов, называемых «юй» (кувшины с высоким горлом, уравновешенные в пропорциях), с головой птицы Феникс, которые когда-то принадлежали величайшему из императоров династии Тан. Самому Тай Цзуну! И оба в прекрасном состоянии. Неповрежденные, без сколов, без единой трещинки, заметьте!

— Седьмой век, мистер Бойд, — спокойно заметила Шэрон О’Берн. — Редкие, но не уникальные. Эта пара уникальна, так как кувшины, несомненно, являются частью погребальных принадлежностей, захороненных с императором Тай Цзуном. Именно это делает их бесценными с точки зрения коллекционера.

— Династия Тан славилась фигурками людей и животных, — благоговейно сказал Райт, — но после того как татаро-монголы фактически разрушили империю, произошла перемена в погребальных обычаях, и фарфор «юй» прекратили производить. Вы только подумайте, мистер Бойд! Эти прекрасные кувшины для вина были специально сделаны для императора и похоронены вместе с ним, а теперь — тринадцать столетий спустя! — они все еще существуют, сохранив свою совершенную форму, цвет и вид! Они выглядят как в тот день, когда их сделали!

— Это вещь! — пробормотал я. — Но зачем вам понадобился частный сыщик? Я полагаю, эксперт по китайскому фарфору пригодился бы вам гораздо больше.

— Восемнадцать месяцев назад они находились в пекинском музее, — сказала Шэрон. — А потом они оттуда исчезли.

— Были украдены?

— Именно. — Она слегка пожала плечами. — Теперь же человек из Лондона по имени Донаван предлагает купить их тому, кто даст самую высокую цену.

— Это он их украл?

— Я не знаю. — Шэрон снова пожала плечами. — Вы должны понять, что, с точки зрения коллекционеров, это абсолютно не важно. Только сосуды для вина имеют для них значение. Донаван нашел подход к некоторым коллекционерам — не знаю к скольким, — наш клиент один из них; и он приглашает их на аукционную продажу кувшинов, которая состоится в Лондоне через неделю.

— Вы знаете что-нибудь об этом Донаване?

— Ничего, кроме того, что он выставляет сосуды для продажи на частном аукционе, — сказала Шэрон.

— Откуда вы знаете, что они подлинные? — спросил я.

— Он прислал замечательную коллекцию цветных фотографий вместе с приглашением на аукцион, — быстро сказал Райт. — Скажу без ложной скромности, я специалист по китайскому фарфору, мистер Бойд. И я уверен, судя по фотографиям, что есть максимум один процент вероятности того, что эти кувшины подделка. В любом случае этот Донаван не настолько глуп, чтобы пригласить, скажем, полдюжины коллекционеров на аукцион и надеяться, что сможет всучить им подделку. Он должен знать, что на аукцион они либо привезут с собой, либо пришлют экспертов!

— Понятно, — кивнул я. — Значит, вы — эксперт. Так зачем же вам понадобился…

— У вас одноколейный мозг, мистер Бойд, — язвительно заметила Шэрон О’Берн. — Мне нужен частный детектив, потому что я не могу больше никому доверять ни до, ни после аукциона, а меньше всего — этому Донавану. Коллекционеры и их агенты, когда соревнуются за подобный приз, могут оказаться самыми беспринципными людьми в мире! Я хочу, чтобы вы сопровождали меня, мистер Бойд, по двум причинам. Чтобы удостовериться, что ничто не сможет воспрепятствовать моему присутствию на этом аукционе, и, если мне повезет и я куплю эти сосуды, чтобы благополучно привезти их назад в Нью-Йорк и вручить своему клиенту.

— Вы хотите, чтобы я поехал с вами в Лондон?

— Именно там будет проходить аукцион! — Шэрон улыбнулась, и в ее светло-карих глазах неожиданно появилась теплота. — Разве это такая уж катастрофическая перспектива, мистер Бойд?

— Нет, — признался я и снова продемонстрировал ей свой левый профиль — это для меня уже стало каким-то подсознательным рефлексом.

— Все — поездка в Лондон и обратно — займет не больше недели, — сообщила она резким деловым тоном. — Естественно, галерея оплатит все ваши расходы, мистер Бойд. Я предлагаю выплатить вам гонорар в два приема, грубо говоря, соответственно проделанной работе. Тысячу долларов, когда вы меня благополучно доставите на аукцион, а потом, если мне удастся купить кувшины, еще две тысячи долларов, как только мы доставим их сюда моему клиенту. Вы согласны?

— Да, — сказал я без колебаний.

Неделя в компании такой исключительной блондинки, как Шэрон О’Берн, решил я, это то, что любой мог бы позволить себе в крайнем случае даже безвозмездно. Конечно, я был рад, что вышло иначе.