Философская драма. Сборник пьес - Валентин Герман

Музыкальная увертюра.

Второй пролог

Перед занавесом появляется Вольтер (в костюме и парике 18 века)

ВОЛЬТЕР (к публике): Здравствуйте! Меня зовут Мари Франсуа Аруэ де Вольтер! Там слышно?.. Повторяю: меня зовут Мари Франсуа Аруэ де Вольтер… Говорит ли вам что-нибудь это имя?.. Впрочем, в данном конкретном случае это не так уж и важно… Кто читал, тот – читал, а кто не читал – к тому бесполезно обращать этот вопрос. Не правда ли? Поэтому – приступим к делу. А именно – к нашей сегодняшней трагедии… Прошу всех в гостиную!..

Машет рукой, занавес открывается. Гостиная, посредине – круглый стол под скатертью и четыре «вольтеровских» кресла. Трое собеседников в таких же костюмах, как и Вольтер, приветствуют его.

ВОЛЬТЕР (садясь в свое «вольтеровское» кресло): Господа! Вы, вероятно, знаете, что некоторые учёные высказывали удивление, не найдя у античного историка Иосифа Флавия, жившего в первом веке нашей эры (то есть, достаточно близко от событий, описанных в Евангелиях), никакого намёка на Иисуса Христа; ибо все настоящие учёные теперь согласны, что то небольшое место в его Истории, где он, вроде бы, упоминает о Христе, есть позднейшая интерполяция.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Как вы сказали?

ВОЛЬТЕР: Интерполяция. Позднейшая вставка.

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Вставка?

ВТОРОЙ: Видите ли, христиане, пользуясь так называемым «благочестивым обманом», грубо подделали одно место у Иосифа Флавия. Они приписали этому иудею, столь упорному приверженцу своей иудейской веры, четыре нелепо вставленные в совершенно другой текст строчки, а в конце этого отрывка добавили: «То был Христос».

ПЕРВЫЙ: Как!..

ВТОРОЙ: Да вот так! Если бы Иосиф слышал хоть что-нибудь о стольких событиях, попросту изумляющих природу, разве он отвёл бы им всего четыре строчки в истории своей страны?

ВОЛЬТЕР: И – что? Вы можете представить себе, что этот упрямый иудей сказал бы: «Иисус был Христом»? Да если бы ты считал его Христом, значит – ты был бы христианином!..

ПЕРВЫЙ: Какая бессмыслица заставлять Иосифа Флавия говорить, как христианин!

ТРЕТИЙ: И ещё находятся настолько неразумные или настолько наглые богословы, чтобы оправдывать эту подделку первых христиан, известных как изготовители во сто раз более значительных подделок.

ВОЛЬТЕР: Между тем, совершенно очевидно, что отец Иосифа Флавия должен был быть прямым свидетелем всех чудес Иисуса, если бы они реально были. Иосиф ведь был из рода священнослужителей, он родственник царицы Мариамны, жены Ирода. В своей Истории он входит в мельчайшие подробности всех действий этого государя. И, однако, он ни слова не говорит ни о жизни, ни о смерти Иисуса… И этот историк, не скрывающий ни одной жестокости Ирода, ничего не говорит об избиении младенцев по его приказу, отданному, будто бы, после того, как до него дошла весть о рождении Царя Иудейского (как якобы сразу же стали называть Иисуса-младенца)… Из всех поступков всех тиранов это самый ужасный. В истории всего мира нет равного ему. И, однако, у лучшего писателя, какого когда-либо имели евреи, единственного, кого уважали римляне и греки, нет ни одного упоминания об этом событии, столь же странном, как и устрашающем.

ПЕРВЫЙ: Он не сказал и о новой звезде, появившейся на востоке после рождения Спасителя; это ослепительное явление не должно было ускользнуть от внимания такого просвещённого историка, каким был Иосиф.

ВТОРОЙ: Он хранил молчание и о мраке, на три часа покрывшем всю землю среди бела дня после смерти Спасителя, и об огромном количестве гробов, открывшихся в эту минуту, и о толпе воскресших праведников.

ВОЛЬТЕР: Учёные не перестают выражать своё изумление, видя, что и ни один римский историк не сообщал об этих чудесах, случившихся, якобы, в царствование Тиберия, на глазах у римского правителя и римского гарнизона, которые должны были послать императору и сенату подробный отчёт о самом великом событии, о котором когда-либо слышали люди. Да и сам Рим должен был погрузиться в глубокий мрак в течение трёх часов; это чудо следовало отметить в летописях Рима и всех народов. Но…

ПЕРВЫЙ: Но?

ВОЛЬТЕР: Но Бог, очевидно, не пожелал, чтобы эти божественные события были описаны недостойными руками.

ВТОРОЙ: Очевидно…

ТРЕТИЙ: Очевидно…

Затемнение.

Часть первая

Вольтер перед занавесом.

ВОЛЬТЕР: Ещё одно замечание, друзья мои, которое я хочу предпослать дальнейшему… Это касается разницы между теистом и атеистом… Ну, с атеистом тут всё понятно. Теист же – это человек, твёрдо убеждённый в том, что есть, реально есть некое Верховное Существо, столь же доброе, как и могущественное, которое сотворило все протяжённые, произрастающие, чувствующие и размышляющие другие существа; которое продолжает их род, без жестокости карает их за проступки и милостиво награждает за добрые дела. Но – в отличие от обычного верующего – теисту не известно, как Бог карает, как награждает, как прощает, потому что он (теист) не настолько дерзок, чтобы воображать, будто он знает, как действует Бог; но он знает, что Бог действует и что Он справедлив…

Уходит в кулису.

ЛЕВИЙ МАТВЕЙ (входит с другой стороны просцениума): А некоторые люди (мы их обычно называем пророками) знают как раз вот это: как именно Бог действует… Они даже знают, как следует людям взаимодействовать с Богом. Например, как они должны молиться?.. Кажется, я знаю одного такого. Его зовут – И и с у с… Послушайте его!..

Уходит.

Иисус Христос со своими учениками.

ИИСУС: Когда вы молитесь, говорите так:

«Отче наш, сущий на небесах!..»

ВСЕ (хором): Отче наш, сущий на небесах!

ИИСУС: «Да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё…»

ВСЕ (хором): Да святится имя Твоё, да придет Царствие Твоё…

ИИСУС: «.. да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»

ВСЕ (хором):…да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

ИИСУС: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день…»

ВСЕ (хором): Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день.

ИИСУС: «И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему».

ВСЕ (хором): И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему…

ИИСУС: «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»…

ВСЕ (хором): И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого…

ИИСУС (помолчав): Представьте себе, что… Вот – положим, кто-нибудь из вас, имея друга, придёт к нему в полночь, постучит в дверь и скажет: «Друг! Дай мне взаймы три хлеба!.. Ибо – друг мой с дороги зашёл ко мне, и мне нечего предложить ему». А тот – изнутри – скажет ему в ответ: «Не беспокой меня: двери уже заперты, и дети мои – со мною на постели, не могу встать и дать тебе»… Ну, и что будет дальше? Как вы полагаете?.. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе, то, всё же, – по неотступности и настойчивости того, что стучит за дверью, в конце концов, встанет и даст ему, сколько тот просит. Также и Бог! И я скажу вам: просИте, и дано будет вам; ищИте, и найдёте; стучите, и отворят вам!.. Ибо всякий просящий – получает, и ищущий – находит, и стучащемуся – отворяют…

Затемнение.

Ученики Иисуса сидят в некоей беседке.

ИУДА (Иоанну): Почему ты молчишь, Иоанн? Твои слова – как золотые яблоки в прозрачных серебряных сосудах… Подари одно из них Иуде, который так беден… Молчишь? Ну молчи, молчи… Я знаю, почему ты молчишь: ты боишься солгать!.. Боишься обмануть Иуду. Не бойся! Меня все обманывают… Все обманывают меня, даже животные: когда я ласкаю собаку, она кусает меня за пальцы, а когда я бью её палкой – она лижет мне ноги и смотрит в глаза, как дочь… Я убил эту собаку, глубоко зарыл её и даже заложил большим камнем, но – кто знает?.. Может быть, оттого, что я её убил, она стала ещё более живою и теперь не лежит в яме, как ей положено, а бегает себе весело вместе с другими собаками?..

Все смеются.

ФОМА: И люди тебя обманывают?

ИУДА: Постоянно. Если есть в мире кто-нибудь обманутый, так это я, Иуда. Случалось даже, что некоторые люди по многу раз обманывали меня – и так, и этак…

ПЕТР: Но ведь бывают же и хорошие люди…

ИУДА: Хорошими людьми, по моему мнению, называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли. Но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечёт, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь. Это не значит, что я лучше всех. Я готов сознаться, что и сам иногда лгу, но – провалиться мне на этом месте! – другие лгут ещё больше, и – говорю – если есть в мире кто-нибудь обманутый, то это я, Иуда!..