Опасная охота - Валерий Еремеев

— Интересная, — отвечает слушатель с трудом скрывая злость. — Что вы за нее хотите?

— За сказку?

— Может хватит ломать комедию? За мобилу.

— Что же еще может хотеть человек в наше время? Конечно же денег, баксов, зеленых, хрустящих…

— Сколько?

— Я человек непритязательный, потребности у меня маленькие.

— Короче, — теряет терпение собеседник, — говорите сколько и, еще раз прошу, не стройте из себя идиота.

— Хорошо, давай без идиотов. Думаю, что на двадцати штукарях мы вполне сойдемся. Ты мне деньги, а взамен получаешь телефон и гарантию полной тайны вклада.

— Значит так, — отвечает Беднов медленно растягивая слова, чтобы иметь больше времени на раздумье, — давайте завтра, скажем… где-нибудь…

— Нет, — перебиваю я этого мечтателя, — не завтра и не где-нибудь, а сейчас и немедленно. Будешь ждать меня на улице рядом с шоссе, напротив входа в «Андромеду». Деньги только не забудь прихватить.

— Думаете у меня с собой есть такая сумма?

— Ха-ха, очень смешно. Уж не хочешь ли ты сказать, что в «Андромеду» ходят люди только с пятаками в дырявых карманах? Нет, так займи. Это твои проблемы. Только не вздумай перепутать и вместо хрустиков притащить фишки. В моем банке такая валюта не ходит. Через пятнадцать минут ты должен выйти из казино. В противном случае трубка попадет к ментам, со всеми надлежащими объяснениями. На месте ты должен быть один. И чтобы без фокусов. Учти, что рассказанную тебе сказочку я изложил в письменном виде. И не только изложил, но даже запечатал в конверт и послал к себе на работу, на свое имя. Так что если завтра я конверт не вскрою, за меня это сделает кто-нибудь другой.

— Договорились, я буду на месте через пятнадцать минут.

Беднов оказывается малым пунктуальным и ровно через пятнадцать минут выходит на улицу. Несмотря на время года, он выходит без пальто и головного убора, может быть думая, что долго быть на улице ему не придется. Он один, как и было сказано. Впрочем, я не уверен, что кто-нибудь из его дружков не находится неподалеку и готов вмешаться, как только Димон подаст соответствующий сигнал. Я завожу машину, включаю ближний свет фар и медленно еду к стоящему на обочине шоссе человеку.

Увидев приближающийся экипаж, Беднов настораживается и на всякий случай отступает немного назад и в сторону так, чтобы между дорогой и ним оказался чугунный разделительный столбик. Однако когда мы подкатываем ближе, он узнает телегу своего друга Гливанского и настороженность уступает место ярко выраженному недовольству. Я вижу, как его руки сжимаются в кулаки, плечи разворачиваются как у Геракла и он устремляется мне на встречу. Останавливаюсь и приоткрываю двери.

— Явился, — как следует не разглядев, кто сидит в кабине и, принимая меня за Влада, говорит он. — Молодец. А с меня тут бабки требуют. Двадцать штук! Немного, ни мало. Из-за тебя, мудак. Ничего по-человечески сделать не можешь! Ты где мобилу просрал? Да я знаешь, что с тобой сделаю? Я тебя…

Не успевая изложить мне полную версию того, что бы он со мной сделал, если бы я оказался Гливанским и в самом деле посеял телефон, он осекается на полуслове, потому что я, как раз в этот момент, высунув руку из машины, отвешиваю ему снизу вверх все той же монтировкой, которая аккуратно попадает ему между ног. Беднов говорит «ой» и его ноги принимают форму штопора. Тут же из машины выскакивает Сорока, перебравшийся к тому времени уже на заднее сидение и, не встречая никакого сопротивления со стороны противника, заталкивает его в кабину. Я отпускаю сцепление и выжимаю акселератор. Как ни быстро я набираю скорость, а все же замечаю, что почти одновременно с нами с небольшой автостоянки возле ресторана выруливает машина, джип, если не ошибаюсь, и поворачивает в нашу сторону. Может совпадение?

Проехав дальше, я сворачиваю в первый поворот налево. Тоже самое делает и другая машина. Теперь кручу руль в другую сторону. Бьющее из зеркала заднего вида по глазам сильное отражение включенных на полную мощность фар, доказывает, что водитель джипа в точности повторяет все мои маневры. Похоже, я был прав, предполагая, что его страхуют. Впрочем, по-другому и быть не могло. Беднов не такой идиот, чтобы просто так отдать двадцать штук первому встречному пройдохе. Добавляю газу, довожу скорость до максимально возможной в этих условиях и ухожу далеко вперед, однако не надолго. Джип стремительно сокращает намечавшийся было разрыв между двумя лайбами. Мы начинаем гонки по тихим пригородным улочкам.

Из-за сильного света фар мне трудно следить за действиями преследователей. Чтобы они меньше слепили меня, я разворачиваю зеркало вниз, сказав Игорю, который держит пленника, уперев ему в бок ствол пистолета, посматривать за погоней и дать мне знать, если они приблизятся к нам вплотную. Вихрем проношусь по длинной прямой улице, потом сбавляю скорость и снова ныряю в переулок, надеясь таким образом запутать преследователей. Вот только мой противник, к сожалению, не первый день за рулем. Ему бы не бандитом, а автогонщиком вкалывать. Больше было бы толку. Сделав несколько крутых поворотов и преодолев запутанный лабиринт узких кривых улочек, но ни на миллиметр не оторвавшись от противника, я, как сказал бы наш министр обороны, снова вырываюсь на оперативный простор. Джип продолжает висеть у нас на хвосте как приклеенный.

— Им нужен я. Если вы выпустите меня, обещаю, что вас не будут преследовать, — подает голос Беднов.

Я не отвечаю ему ничего, так как мне сейчас не до разговоров. Сорока тоже держит рот закрытым.

— Вы не сможете от них оторваться. Неужели вы этого не видите? Может все-таки договоримся? — опять предлагает помощник депутата.

— Сделай мне одолжение, — говорю я, обращаясь Игорю, — если он еще раз откроет рот, врежь ему по чайнику. Ладно?

— С удовольствием, — выражает готовность Сорока.

Обескураженный таким оборотом дел, Беднов оставляет свои не нашедшие отклика предложения договорится. Я время от времени интересуюсь у Сороки, как далеко от нас погоня и каждый раз получаю от него неутешительную информацию о том, что расстояние между двумя машинами продолжает неуклонно сокращаться.

— Ого, кажется, по нам стреляют, — добавляет Сорока, — я вижу вспышки.

Тут же, как бы в подтверждение его слов, раздается глухой звук, и в заднем и переднем стеклах появляются по две параллельные дырки, через которые в салон начинает свистать ветер. Несмотря на общую накаленность обстановки в машине становиться холоднее. Да, эти ребятишки к прогулке отнеслись серьезно. Могу спорить, что лупят по нам они, скорее всего, из автоматического оружия. Это просто везение, что пули никого из нас не задели. Этот вестрен начинает мало-помалу действовать мне на нервы.

— Хочешь договориться? — все-таки обращаюсь я к Дмитрию Беднову. — Давай. Вот тебе первый параграф нашего договора: или ты связываешься с ними и приказываешь остановиться или придется нам тебя пристрелить. К остальным условиям перейдем в зависимости от того, как будет выполнено это.

— Интуиция мне подсказывает, что я вам нужен живой. Иначе зачем же было устраивать похищение. Убить меня можно было прямо там, возле «Андромеды».

Как бы там ни было, а в логике Беднову не откажешь.

— Будешь им звонить? — еще раз спрашиваю его.

— И не подумаю.

— Скажи им, хотя бы, пусть стрелять прекратят, они же ведь и тебя могут укокошить.

— Что ж, тем хуже для вас — с равнодушием фаталиста отвечает Беднов.

Сорока, которому надоело быть пассивным зрителем, ударом в солнечное сплетение отключает на время Беднова, завладевает монтировкой и начинает выламывать верхний лючок. Покончив с этим, он высовывается в образовавшееся отверстие и несколько раз стреляет в преследователей, но, очевидно, безрезультатно. Джип все также продолжает неуклонно приближаться. Жаль, что я веду машину. Нам бы поменяться с ним местами, уж я-то постарался бы не промазать. Хоть одну пулю бы, но загнал в водителя джипа.

Улица, по которой проходит гонка, поворачивает на спуск. Озабоченный стрельбой я немного отвлекаюсь, неоправданно близко прижимаюсь к бордюру и тут же врезаюсь в мусорный контейнер, поставленный каким-то раздолбаем почти на самой дороге, да еще у склона. Правая фара, бампер и шикарное крыло BMW говорят нам «прощай». Хорошо еще, что контейнер оказывается на колесиках, что существенно смягчает удар и теперь он несется по крутой горке впереди нас, что делает нашу телегу похожей на формировочный локомотив-толкач.

В конце спуска я торможу, контейнер с нечистотами отрывается вперед и это дает мне возможность объехать его. Все эти непредвиденные маневры заставляют меня существенно потерять в скорости, а тут еще начинается подъем. Если не произойдет чуда, то через пару секунд джип окажется прямо за нами, тогда нам влепят очередь из автомата почти в упор. До боли в ноге вдавливаю педаль газа до самого полика и, одновременно с этим, мысленно обращаюсь к Христу с просьбой об оказании нам экстренной помощи. И надо же, Он меня слышит! Сзади раздается душераздирающий скрежет тормозов, глухой удар, и лучи фар преследователей поворачиваются в сторону от дороги. Кидаю быстрый взгляд назад, но этого оказывается вполне достаточно, чтобы охватить обстановку. Развернутый к нам боком джип стоит на пешеходном тротуаре, а ящик на колесиках валяется на боку посреди дороги, высыпав из своего чрева весь имеющийся там хлам, которым усеяна вся проезжая часть от края до края. Хороший это парень Иисус, это я вам заявляю с полной ответственностью!