Как предавали Россию - Николай Стариков

В 1833 году против султана восстал правитель Египта хедив Магомет Али. Гражданская война с египетскими мусульманами означала реальную угрозу развала Османской империи. И тут в турецкие дела вмешалась Россия. Причем на совершенно неожиданной стороне — поддерживая султана. Как это ни парадоксально, но на этот раз Турция была спасена русскими штыками, столько раз ставившими ее на край гибели. Казалось бы, абсурд — через четыре года после взятия Адрианополя и почти полного разгрома султана Россия неожиданно начинает его спасать. Где же логика? Она есть: прекрасно понимая, что позиция Англии и Франции на сохранение Турции неизменна, Россия пытается добиться своих целей, не воюя, а сотрудничая с турками.

Игра идет очень тонкая, на грани фола. В Босфор посылаются корабли Черноморского флота с русским десантом. Узнав об этом, восставший египетский хедив Магомет Али поспешил изъявить покорность султану. Вооруженного конфликта не последовало. Однако на всякий случай британские и французские корабли тоже появились в находящейся у входа в Дарданеллы Безикской бухте, следя за тем, чтобы русские под шумок не взяли Константинополь.

Благодарный султан заключает с Россией очень выгодный для нас Ункяр-Искелесийский договор, по которому Турция обязалась закрыть Дарданеллы для кораблей воюющих с Россией государств. Теперь враждебный нам флот не мог без нашего согласия попасть в Черное море и угрожать русским берегам. О каком флоте могла тогда идти речь? Конечно об английском! Ведь основной интригой мировой политики становилось нарастающее соперничество Великобритании и России. Показательна и реакция Лондона на этот договор — тихая ярость. Россия теперь фактически контролировала Черное море и претендовала на контроль моря Средиземного.

Почему же для нас таким важным был контроль над Дарданелльским и Босфорским проливами? Для ответа необходимо взглянуть на карту. Узкое горлышко проливов легко запирало наш Черноморский флот, лишая его прохода в Средиземное море, а следовательно, возможности маневра на океанских просторах. И наоборот — наше Черноморское побережье в любой момент могло быть атаковано флотом, проплывшим через проливы. Контролировать их мы не могли — они принадлежат Турции. Поэтому до самой Второй мировой войны постоянная русская цель в войнах с турками — это проливы и расположенный на Босфоре Константинополь-Стамбул.

Контроль над Дарданеллами и Босфором — вещь жизненно необходимая. И не только для России. Все вышеперечисленное, только с точностью до наоборот, являлось аргументами англичан для попыток уничтожения результатов Ункяр-Искелесийского договора. И это им удалось. В 18401841 годах в Лондоне всеми заинтересованными сторонами был рассмотрен вопрос о контроле над проливами. Результатом этого стали так называемые Лондонские конвенции. То ли огромным нажимом, то ли хитростью «союзники» добиваются добровольного отказа России от преимуществ контроля над проливами.

Как нас англичане к этому принудили, действительно не совсем понятно. Но неоспоримый факт, что Россия добровольно согласилась передать Босфор и Дарданеллы под международный контроль. Возможно, русское правительство надеялось, что это поможет сохранению проливов в руках султана, что при международной гарантии их закрытия поможет сохранить безопасность черноморских границ. Были опасения, что в противном случае проливы будут просто захвачены Англией и Францией. Однако все эти расчеты оказались ошибочными. Международная гарантия закрытия проливов лишала Россию привилегированного положения в Турции, не обеспечивала безопасности Черноморского побережья и ослабляла ее влияние на Ближнем Востоке.

Вот результат очередного эффектного дипломатического грабежа нашей страны. Турция и Россия утратили принадлежавшее им право самостоятельно, двусторонними соглашениями регулировать порядок допуска военных судов в Черное море. Запрещение же военным кораблям нечерноморских государств проходить в Черное море не представляло для России значительной ценности, тем более что оно предусматривалось конвенцией лишь на мирное время. Контроль над проливами снова был утерян. Такое печальное окончание весьма блестящего начала нашей дружбы с султаном уже таило в себе семена будущей Крымской войны и того страшного поражения, что ждало нас впереди. Но в России этого никто не знал. Император Николай продолжал сквозь розовые очки смотреть на наших европейских соседей. Отрезвление придет к нему позже. По странному стечению обстоятельств все наши императоры питали непонятные, беспочвенные иллюзии по поводу порядочности и благодарности своих «друзей». Горькое разочарование тоже становится им знакомо, но только после того, как каждый из них наделает кучу непоправимых ошибок.

В конце четвертого десятилетия XIX века Европу с головой накрыла очередная революционная волна. Почти одновременно в 1848 году разразилась и победила революция во Франции (хотя и временно), во всей Италии, в германских государствах и Швейцарии. В более мягкой форме волнения произошли в Испании, Дании и Румынии. Периодически трясло и лихорадило власти в Ирландии, Греции и Британии. Но наиболее успешной оказалась революция в Венгрии, составной частью входившей в Австрийскую империю. В обширных владениях Габсбургов венгры были второй по величине нацией после немцев. Однако они не имели никаких атрибутов национального государства, не имели автономии и, естественно, никакой конституции, чем ранее могла похвастаться русская Польша. Вена не хотела идти ни на какие уступки в этом вопросе.

И столетия венгры мирились с подобной ситуацией. Однако неожиданно они восстали и провозгласили независимость страны. Методически дробящие крупные империи англичане решили, что настал момент для разгрома Австро-Венгрии. В славянских областях многонациональной державы тоже неожиданно начали происходить мятежи. Одни лишь хорваты под предводительством бана Елачича остались лояльными к Венскому двору. Австрийские войска не смогли подавить революцию в Венгрии. Наоборот — венгерские повстанцы сами двинулись на Вену. Одна из крупнейших европейских монархий, участник Священного союза, оказалась на грани краха. Император Фердинанд отрекается от престола, не видя выхода из сложившейся ситуации. Юный Франц Иосиф, только что вступивший на престол, обращается с мольбой о помощи к русскому императору. Основное положение Священного союза не оставляет Николаю I ни тени сомнения — он обязан помочь австрийскому императору. Политического смысла в этом, конечно, не было никакого. Все последнее время Австрия только и делала, что плела интриги против усиления русского влияния на Балканах. Ее развал и возникновение на месте империи независимой Венгрии и нескольких славянских государств был бы нам только на руку. Во-первых, вместо одного сильного соседа мы получали несколько слабых, во-вторых, посредничая в деле урегулирования австро-венгерского конфликта, мы могли получать интересные предложения с обеих сторон. В-третьих, соблюдая нейтралитет, мы не тратили бы ни жизни наших солдат, ни всегда необходимые деньги. Они нам будут нужны на реорганизацию русской армии! Наше отставание в военной сфере уже становилось значительным, а к моменту начала Крымской войны отрыв европейцев станет качественным. Вместо этого, увы, идеи Священного союза втягивают нас в ненужную и даже вредную для России войну.

В начале июня 1849 года русский авангард перешел через перевал Дуклу, а затем главные русские силы спустились на Венгерскую равнину. Для усмирения Венгрии было направлено девять пехотных и четыре кавалерийские дивизии — всего около 120 тысяч солдат при 450 орудиях под начальством «специалиста по борьбе с повстанцами» фельдмаршала Паскевича. Но первое вмешательство русских войск во внутренние дела империи Габсбургов состоялось на полгода ранее — в январе. По приказу царя в Трансильванию были двинуты отряды полковников Энгельгардта и Скарятина. Однако австрийцы не оказали им ни малейшей помощи — и через месяц наши отряды отступили обратно в Валахию. Будущее поведение «союзных» австрийцев уже явно проступало — воевать они предпочитали нашими руками, помощи не оказывали и ждали, когда русские мужики за них подавят венгерскую революцию.

Узнав о русском вторжении, венгерский главнокомандующий Гергей предпринял маневр с целью уклониться от удара. Тогда Паскевич решил зажать венгров в клещи. Он отдал приказ атаковать неприятеля своими главными силами, полагая, что австрийцы со своей стороны тоже «надавят» на повстанцев и они окажутся в «мышеловке». Расчет этот на самом деле не оправдался — австрийская армия не двинулась с места ни на шаг. Все ведение войны австрийцы поспешили взвалить на русских солдат.

Пришлось русским практически в одиночку громить повстанцев, которые в течение короткого срока понесли ряд тяжелых поражений. Огромное качественное превосходство русских войск становилось очевидным. Все это подействовало разлагающим образом на дух венгерских войск, и они стали расходиться по домам. Главнокомандующий Гергей осознал, что поражение неминуемо, и решил отдаться на милость наиболее великодушных, а точнее, единственных победителей — русских. 1 августа 1849 года при Вилагоше венгерская армия в количестве 31 тысячи человек сдалась. Через неделю сложил оружие последний венгерский отряд в Трансильвании. Австрийская монархия была спасена от гибели всего за два месяца.