Река духов - Роберт МакКаммон

— Я всегда осторожен, — отозвалась бородатая гора и последовала за Стемпером в темный лес.

— Я только немного отдохну… — выдавил Мэтью слабеющим голосом. — И скоро буду в порядке… просто… отдохну…

— Положи голову мне на колени, — предложила Куинн, и Мэтью согласился. Он растянулся на земле, и глаза его закрылись. Он чувствовал, как рука Куинн заботливо пробегает по его волосам.

Я не Дэниел, подумал он, погружаясь в тишину. А затем он почувствовал, как она целует его в лоб долгим и очень нежным поцелуем, будто бы говоря: «ты самое дорогое, что у меня есть». И тогда мир растворился для него в темноте.

Глава шестнадцатая

Он стоял в комнате, из которой вело пять дверей. Обычные двери с обычными ручками, но Мэтью чувствовал, что за каждой из них таится нечто неординарное… и, возможно, ужасное.

К лучшему или к худшему — он вынужден был открыть первую слева, которая привела его в затхлую тюремную камеру Фаунт-Ройала к сцене, которую он по сей день помнил очень хорошо: Рэйчел Ховарт в этой грязной клетке сбросила свою потрепанную одежду, демонстрируя свое обнаженное тело в ответ на вызывающе брошенное «вот она, ведьма!».

Внезапно рука Мэтью оказалась на ручке следующей двери, за которой оказался прусский фехтовальщик герцог Антон Маннергейм Дальгрен — неизменный в своем облике: светлые волосы, сероватые зубы и смертельно опасная рапира наизготовку. Это был человек, которого Мэтью сумел одолеть в неравной схватке во время работы над делом Королевы Бедлама, и который будто испарился из мира со сломанным запястьем, однако тень его до сих пор мерещилась Мэтью за каждым углом. Так или иначе, здесь и сейчас Дальгрен владел обеими руками, и, оскалившись, наступал на своего давнего противника с рапирой. Мэтью захлопнул дверь прямо перед его лицом.

Третья дверь привела к повозке, неспешно движущейся под небом, грозящимся разродиться проливным дождем, а внутри повозки сидел человек со спутанной бородой и закрытыми глазами. Ноги и руки его удерживали кандалы. Муха приземлилась в уголке его рта, но человек не двинулся и не открыл глаза. Насекомое ползало по его нижней губе — вальяжно и неспешно, как хозяин положения. И вдруг резкий сосущий звук оборвал жизнь мухи, после чего послышался тихий омерзительный хруст…. Глаза убийцы по имени Тиранус Слотер распахнулись и уставились на Мэтью, и когда человек ухмыльнулся, куски съеденной мухи показались на его зубах.

Эту дверь молодой человек захлопнул с не меньшей поспешностью…

Четвертая дверь открылась в обеденном зале, где собрались влиятельные гости напротив человеческой фигуры, которая не была живой — то была искусно сделанная машина, похожая на подтянутого высокого мужчину в белом костюме, отделанном золотыми нитями, с белой треуголкой на голове. Руки закрывали перчатки телесного цвета, и ткань того же оттенка скрывала лицо, хотя под этой маскировкой примерно угадывались очертания носа и скул. Со звуком тихо скрипящих шестеренок и дребезжащих цепей фигура начала двигаться… повернула голову… медленно: слева направо, затем обратно, и правая рука поднялась, чтобы прижаться к подбородку в позе, изображающей раздумья. А затем эксцентричная фигура заговорила жестяным шипящим голосом: один из вас был приведен сюда, чтобы умереть.

Мэтью закрыл эту дверь решительно, но рука его чуть подрагивала.

Он остановился напротив пятой двери.

За этой — что? Он боялся того, что откроется ему здесь, возможно, больше, чем всего увиденного. За ней было… нечто, чего он еще не видел и не знал, и после чего, возможно, не сумеет выжить. Что-то, что, возможно сотрет Мэтью Корбетта с лица земли и отделит его от всего и от всех, кого он когда-либо дерзнул полюбить или счесть близкими.

Эта дверь… пятая… он не мог решиться открыть ее, хотя знал, что должен, потому что так велит судьба.

Он потянулся к ней и взялся за ручку. Другого выбора не было: он должен был открыть ее и увидеть то, что таится внутри… если, конечно, он сможет выдержать этот взгляд в будущее и не потерять при этом себя в настоящем…

Он начал открывать дверь.

К нему потянулись струйки дыма. Он чувствовал его запах — очень сильный…

— Мэтью? Мэтью?

Юный решатель проблем открыл глаза. Он лежал на земле, голова покоилась на коленях Куинн, и запах дыма не был навеян сном. На деле дым и вправду пробивался через темный лес и стелился вокруг, как духи умерших.

— Мэтью? — вновь позвала Куинн, тронув его за здоровое плечо. В голосе ее звучал страх, а глаза буквально сообщали: мы здесь не одни. Рядом и вправду кто-то был…

Мэтью сел.

Примерно в двадцати футах от них стояло трое чернокожих мужчин: двое молодых и один явно старше — между ними. Старший, по голове которого был словно размазан паштет из седых волос, а лицо заросло серой бородой, явно морщился от боли, перенося свой вес на левую ногу. Пожилой человек был худым, с морщинистым лицом, выдававшим множество страданий, выпавших на его долю. Те, что помоложе, были довольно крепкими и подтянутыми. Один из них был лысым, с густыми бровями и продолговатым подбородком с черной короткой бородой, в то время как другой имел высокие скулы, высокий лоб и выразительные глаза, которые также глядели страдальчески.

Старший мужчина был одет в коричневые брюки и серую рубашку, его одежда была сильно потрепана терновыми шипами. Другие двое носили одинаковые коричневые штаны, подвернутые до колен. На лысом была темно-зеленая рубашка, на втором — белая, и на одеждах обоих, помимо дырок, проделанных колючками, были видны разводы от пота.

Они стояли, уставившись на Мэтью и Куинн, будто старались придумать, что делать. Усики дыма ползли по лесу вокруг них, а позади этих троих дым стелился уже настолько густо, что в нем начинали тонуть деревья.

Мэтью заговорил первым.

— Кто из вас Абрам? — встрепенувшись, спросил он.

Они не ответили и не шевельнулись.

— Марс, — обратился Мэтью к старшему. — Я говорил с вашей бабушкой. Пожалуйста, помоги мне встать, — последняя реплика была обращена к Куинн, и она поспешила исполнить просьбу. Ноги были налиты свинцовой тяжестью, однако устоять на них молодому человеку все-таки удалось. — Вы должны вернуться в Грин Си. Абрам?

Молодой раб, на лице которого отражалось сильное страдание, отозвался:

— Да?

— Я пришел сюда, чтобы найти тебя. Здесь группа людей, которые отправились на ваши поиски. И среди них Ройс и Ганн. Они не хотят, чтобы вы рассказали Кинкэннонам то, что знаете. Если они сумеют вас отыскать, я думаю, они попытаются убить вас.

— Скорее всего, попытаются, — бесстрастно сказал Абрам.

— Кто вы такой, сэр? — спросил Марс, тут же поморщившись от боли. — Что делаете здесь, да еще и с девушкой?..

— Меня зовут Мэтью Корбетт. Я из Чарльз-Тауна. Я был неподалеку, когда зазвонил колокол в Грин Си. А это Куинн Тейт из Ротботтома, — он едва не добавил «моя жена».

— Где остальные? — спросил Тоби. — Сколько их?

— Они ушли вперед. Их семеро, но один из них тоже знает правду, он здесь для того же, для чего и я… чтобы не допустить новых убийств.

— Правду? — спросил Абрам, и глаза его недоверчиво прищурились. — И какую же правду вы знаете?

— Я верю, — ответствовал Мэтью. — Что Гриффин Ройс ревновал к тому, какое внимание тебе уделяла Сара. Я считаю, он убедил себя в том, что в амбаре вы занимаетесь далеко не чтением, а ведь именно чтением вы занимались, ведь так?

Абрам кивнул.

— Это противозаконно. Я не имел права покидать квартал и находиться в этом амбаре. За это наказывают плетью. Мисс Сара сказала, что защитит меня. Кэп Ройс приказывал мне держаться от нее подальше, иначе он угрожал, что разберется с этим и начнет причинять боль нашим женщинам. Он сказал, что если до этого дойдет, винить в этом можно будет только меня. Я рассказал мисс Саре, но она возразила, что не позволит кэпу Ройсу указывать ей, что делать. Рассказать Масса Кинкэннону я тоже не мог: я нарушал его закон.

— Миссис Кинкэннон все знает, — уверил Мэтью. — Я также считаю, что, вернувшись в Грин Си, мы сможем доказать, что Ройс убил Сару и оставил нож в ее теле, чтобы ты нашел и вытащил его. Он знал, что ты покинешь квартал ночью и пойдешь именно этой дорогой. А дальше он затаился и стал наблюдать. Он хотел, чтобы ты пустился в бега, чтобы выставить тебя виновным, — молодой решатель проблем чуть помедлил, изучающе глядя на рабов. — Почему же вы пришли сюда? Вы… все же возвращаетесь?

— Па сломал лодыжку прошлой ночью, — ответил Тоби. — Мы догадывались, что за нами погоня, но не знали, сколько будет человек, и как сильно они от нас отстают. Мы все обсудили и постарались миновать пожар. Мы видели, как горят деревья, и поняли, что ветер смещает огонь к реке. А еще прошлой ночью мы слышали Плачущего Духа, — на его лице также появилось страдальческое выражение. — Мы больше не знаем, куда идти, сэр. Думали, что сможем убежать… но нам некуда. Река Духов тянется и тянется вперед… и нет выхода из этого проклятого края, Солстис ведет в никуда… здесь можно только потеряться, но не найти путь. Бабуля старалась нам помочь, сказала, как нам себя вести… но чем это поможет, когда двигаешься в забвение? Она ошиблась, сэр. Поэтому мы все обсудили и решили, что раз Па ранен… и раз выхода все равно нет… мы должны вернуться. И столкнуться с тем, с чем придется. Вот и все.