Сын человеческий, с илюстрациями - Александр Мень

По существу евангельская эсхатология не сосредоточена на явных знамениях Суда. Он совершается “неприметным” образом. С того времени как Бог стал человеком, судится каждая душа. Беспечные и праздные застигаются врасплох, как были застигнуты старейшины Иерусалима. Говоря об этом, Иисус указывает не на отдаленное будущее, а на то, что происходит сегодня и всегда: “Наблюдайте же за собою, чтобы сердца ваши не отягощались хмелем, и опьянением, и заботами житейскими и чтобы не настиг вас внезапно день тот, как сеть”. Близость Господа открыта лишь бодрствующим, прочие же остаются слепыми и неподготовленными. “Как во дни Ноя перед потопом ели и пили, женились и выходили замуж до того дня, как ной вошел в ковчег”, так и в любую эпоху люди живут, не подозревая о близости Судии[15].

Заповедь быть постоянно собранными и готовыми предстать перед Господом Иисус выразил в нескольких притчах, которые рассказывал вслед за пророчеством о Конце[16]. Их главный мотив: приход или внезапное возвращение того, Кто отсутствует. Это относилось и к ожиданию Мессии, и к Суду над миром после Его земного служения. Христос как бы готовил учеников к разлуке, во время которой они не должны поддаваться расслабленности и духовной спячке.

“Если бы, - говорил Он, - ведал хозяин дома, в какую стражу (т.е. время суток) придет вор, он бодрствовал бы и не позволил подкопать дома своего”. Человек должен быть также подобен слуге, которого господин оставил распоряжаться в доме. Благословен он, если будет исполнять волю господина в его отсутствие. «Если же скажет злой раб в сердце своем: “медлит господин мой” и начнет бить других рабов, таких же, как он, есть и пить с пьяницами, - придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, которого не знает, и рассечет его надвое (т.е. изобличит), и подвергнет его одной участи с лицемерами: там будет плач и скрежет зубов».

Царство Божие, приходящее неожиданно, Христос уподобил в другой притче жениху, которого ждали однажды подруги невесты. По обычаю им нужно было встретить его с горящими светильниками. Но из десяти девушек лишь пять запаслись маслом для ламп. Жених задержался в пути, и они заснули. В полночь раздался крик: “Жених идет!” Предусмотрительные вышли к нему навстречу, а у остальных светильники погасли — в них кончилось масло. Когда же они поспешили купить его и вернулись, дверь была уже заперта, и жених не впустил их.

Быть готовым - значит трудиться для Господа. Об этом учит четвертая эсхатологическая притча. Хозяин, уехав в далекую страну оставил трем слугам разное количество талантов (талант - мера, равная 26 кг серебра.). Двое постарались приумножить полученное, а третий зарыл талант в землю. Вернувшийся господин по достоинству оценил труд рачительных слуг, а нерадивого наказал.

В чем же заключается этот труд? Ответ на вопрос содержит притча о Царе, Сыне Человеческом, Который отделяет злых от добрых, как пастух отделяет овец от черных коз (в Палестине козы обычно черного цвета).

Тогда скажет Царь тем, кто по правую сторону Его:

“Придите, благословенные Отца Моего,

наследуйте Царство,

уготованное вам от основания мира.

Ибо голоден был Я, и вы дали Мне есть,

жаждал, и напоили Меня,

наг, и одели Меня,

странником был, и приняли Меня,

болен был, и посетили Меня,

в тюрьме был, и пришли ко Мне”.

Тогда ответят Ему праведные:

“Господи, когда мы тебя видели голодным, и накормили?

Или жаждущим, и напоили?

Когда же мы видели Тебя странником, и приняли,

или нагим, и одели?

Когда же мы видели Тебя больным или в тюрьме,

и пришли к Тебе?”

И ответит им Царь:

“Истинно говорю вам:

Сделав для одного из братьев Моих меньших,

вы для Меня сделали”.

Тогда скажет и тем, кто по левую сторону:

“Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный,

уготованный диаволу и ангелам его.

Ибо голоден был Я, и вы не дали Мне есть,

жаждал, и не напоили Меня,

странником был, и не приняли Меня,

наг, и не одели Меня,

болен и в тюрьме, и не посетили Меня”.

Тогда ответят и они:

“Господи, когда мы видели Тебя голодным,

или жаждущим, или странником, или нагим,

или больным, или в тюрьме, и не послужили Тебе?”

Тогда Он ответит им:

“Истинно говорю вам:

не сделав для одного из этих меньших,

вы и для Меня не сделали”.

И пойдут эти в муку вечную,

праведные же в жизнь вечную.

Итак, если для мира в целом время Суда скрыто непроницаемым покровом будущего, то каждый человек и сегодня уже стоит перед сыном Человеческим и каждый испытывается Им. Царство Его здесь, “среди нас”. Тонкая грань отделяет нас от горнила Божия. “Не знаете, - говорит Христос ученикам, - когда придет господин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или утром. Чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими; и что вам говорю - всем говорю: БОДРСТВУЙТЕ!”

Глава пятнадцатая. ПАСХА НОВОГО ЗАВЕТА

С вечера 5 апреля до ночи на 7-е

В то самое время, когда на Елеоне Христос вел с учениками беседу о последних днях, Иуда тайно проник во дворец Кайафы, чтобы встретиться с представителями власти. Он предложил саддукеям свой план: схватить Иисуса ночью вне города, не привлекая внимания толпы. Иуду, конечно, стали расспрашивать о замыслах Учителя и Его приверженцах. Вероятно, Искариот сообщил, что Иисус, по его мнению, намерен провозгласить Царство Божие в день Пасхи[1].

Опасаясь, что это будет какой-нибудь новый дерзкий акт, вроде изгнания торговцев из храма, иерархи ухватились за возможность своевременно предотвратить соблазн. Хотя арест был сначала отложен на послепраздничные дни, содействие Иуды заставило Синедрион изменить решение, тем более что он вызвался сам провести стражу к месту, где обычно укрывался Иисус.

Раз вступив на путь предательства, Искариот не мог остановиться. Теперь уже он был намерен извлечь и выгоду из своей измены. “Что хотите дать мне?” - спросил он, после чего архиереи немедленно заплатили ему за помощь[2]. Получив деньги, Иуда как ни в чем не бывало вернулся к Учителю.

Утром, в четверг Иисус велел апостолам готовиться к седеру, пасхальной трапезе. По уставу ее следовало начинать вечером 14 нисана, которое в том году приходилось на пятницу; но Господь знал о предательстве, знал, что Ему осталось быть на свободе меньше суток, и поэтому хотел успеть встретить Пасху в кругу учеников. Он придавал особое значение этому последнему в Его земной жизни празднику.

“Великим желанием возжелал Я вкусить эту пасху (в данном контексте - синоним пасхального агнца.) вместе с вами прежде Моего страдания, - сказал Иисус, - ибо говорю вам: не буду вкушать ее, доколе не исполнится она в Царстве Божием”[3]. Апостолы поняли эти слова по-своему. Даже когда накануне Он говорил: “Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие”, они не верили в трагическую развязку и продолжали думать, что нынешний седер станет кануном Его торжества[4].

- Где нам приготовить пасху? - спросили ученики. Было бы надежней оставаться в Вифании, но Иисус послал их в город к одному из Своих тайных последователей[5]. Пасха должна была совершиться по закону - в Иерусалиме.

- Идите в город к такому-то, велел Он Петру и Иоанну, и скажите ему: “Учитель говорит: время Мое близко. У тебя Я совершу пасху с учениками Моими”.

Оберегая эти драгоценные часы, Он принял меры предосторожности. Имя владельца дома было названо только двоим. Христос дал им знак: у ворот они встретят человека с кувшином, который и проводит их.

Обстановка секретности начинала беспокоить учеников: двое из них даже вооружились на случай внезапного нападения.

Неизвестно, можно ли было приобрести ягненка и совершить положенное жертвоприношение за день до праздника. Не исключено, что обычай позволял это, ибо тысячи и тысячи паломников желали принять участие в обряде[6]. Во всяком случае, неведомый друг Учителя позаботился обо всем.

На исходе дня Иисус с учениками пришел в Иерусалим. Впервые за эту неделю Он готовился провести там ночь. Хозяин уже ждал их. Большая верхняя комната была выметена и выстлана циновками. Все остатки квасного хлеба, по обычаю, были уничтожены. На столе находились лишь глиняные тарелки с опресноками, кувшины с вином, кубки. Об агнце, или самой “пасхе”, евангелисты не упоминают, но, если наше предположение правильно, было подано и это традиционное блюдо. Каждая трапеза, сопровождавшаяся молитвами, считалась у иудеев своего рода обрядом. В ней участвовали только члены семей или маленькие братства, “хабурот”. Места во время таких вечерей занимали по старшинству, которое строго соблюдалось. Поэтому апостолы, войдя, стали спорить: кто будет ближе к Учителю. Однако Иисус напомнил им, что не только в эту торжественную минуту, но и в любое время они должны побеждать всякое честолюбие[7].