Прежде чем прозвучало: 'Поехали!' - Адольф Борисович Дихтярь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Врач Александр БАБИЙЧУК. В свете прожекторов и электрических огней космодром казался каким-то гигантским заводом, продолжавшим работать и ночью. Окруженная конструкциями ракета возносилась в черное небо, держа на своей вершине красные огни. Когда часовая стрелка медленно приблизилась к цифре «5», мы разошлись по своим комнатам, быстро оделись и вновь собрались в холле гостиницы. От гостиницы до стартового домика, где ночуют Гагарин и Титов, полчаса езды, а в 5.30 у космонавтов подъем.
Ведущий конструктор Олег ИВАНОВСКИЙ. Смотрю на часы. Вот-вот должна появиться машина с медиками. Они привезут «космический гастроном» - тубы и пакеты с пищей для первого космонавта.
Действительно, через полминуты на сереющей в рассвете ленте дороги засветились фары. «Газик» подкатывает к подножию ракеты. Зашумел лифт, хлопнула его дверца, и улыбающийся медик вырастает на площадке. В руках у него коробки с провиантом.
Профессор Александр ЛАВНИКОВ. В период подготовки к первым космическим полетам были отработаны способы приема пищи, расфасовки продуктов, распределения их на завтрак, обед и ужин.
Рационы питания первых космонавтов Юрия Алексеевича Гагарина и Германа Степановича Титова состояли из высококалорийных и легко усвояемых консервированных продуктов пюреобразной консистенции, расфасованных и упакованных в алюминиевые тубы емкостью по 160 граммов каждая.
Для питания использовались: мясное пюре, мясной и печеночный паштеты, мясо с овощами, мясо с крупами и мясо со щавелем, шоколадный сыр, черносливовое пюре, шоколадный соус, кофе с молоком, а также соки - смородиновый, сливовый, яблочный, крыжовенный.
Продукты плотной консистенции были расфасованы небольшими порциями под вакуумом в пакеты из полимерной пленки. В набор входили: хлебцы, испеченные в виде небольших шариков, ломтики копченой колбасы, лимонные дольки и витамины в шоколадном драже.
Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. Первый космический полет должен был длиться, как известно, в пределах полутора часов. Однако на всякий непредвиденный случай в кабину гагаринского «Востока» загрузили запас продуктов, рассчитанный на нормальное четырехразовое питание в течение 10 суток.
Кроме того, к катапультируемому креслу космонавта был прикреплен так называемый НАЗ - носимый аварийный запас, который космонавту предстояло использовать в случае вынужденной посадки. В него входили: компас, портативная радиостанция с батареями, комплект одежды, рыболовные принадлежности, спички, сухое горючее, химический опреснитель воды, надувная лодка, аптечка и конечно же запас продуктов на несколько суток.
Ведущий конструктор Олег ИВАНОВСКИЙ. Укладка запасов питания заняла несколько минут. Снова смотрю на часы. Половина шестого. Сейчас Юрий Алексеевич и Герман Степанович должны проснуться и после обычных утренних процедур начать одеваться.
Врач, первый начальник Центра подготовки космонавтов Евгений КАРПОВ. Ровно в 5.30 мы с Андреем Викторовичем Никитиным вошли в спальню к космонавтам. Гагарин спал лежа на спине, прижав ладонь к левой щеке, Титов - на правом боку.
- Пора вставать, - легонько похлопал я Гагарина по плечу.
Повторять дважды не пришлось - Юрий моментально сбросил с себя одеяло и, опустив ноги на пол, потянулся. Тут же, как по команде, открыл глаза и Герман Титов.
- Как спалось? - поинтересовался я.
- Как учили! - совершенно бодрым голосом ответил Гагарин.
Не теряя времени, космонавты натянули синие спортивные трико и, выбежав на свежий, едва-едва засеревший воздух, под бдительным присмотром Николая Петровича Каманина приступили к физзарядке.
Потом были душ и завтрак из «космических» тюбиков: мясное пюре, черносмородиновый джем, кофе с молоком.
Врач Александр БАБИЙЧУК. После завтрака Гагарин и Титов подъехали на автомашине к монтажному корпусу. Здесь в правом коридоре первого этажа помещались расположенные через стенку две комнаты: «медицинская» - для проведения предполетного врачебного освидетельствования и установки на теле космонавта различных датчиков - регистраторов состояния организма во время полета и «гардеробная», где Гагарину и Титову предстояло экипироваться по-космически, то есть облачиться в скафандры.
И вот последний медицинский осмотр с составлением протокола. В этом документе, ставшем теперь историческим, говорилось:
«Предполетный вес Ю, Гагарина 68,5 килограмма, температура тела - 36,3 градуса, частота пульса - 88 ударов в минуту, артериальное давление - 120/ 70 миллиметров ртутного столба, жизненная емкость легких - 4600 кубических сантиметров».
- Ну как? - поинтересовался состоянием своего здоровья Юрий Алексеевич. - Все нормально?
- Нормальнее не бывает, - ответил Евгений Анатольевич Карпов.
- Так что, значит, переходим к очередным процедурам? - усмехнулся Гагарин.
На очереди была установка датчиков. К этой занимающей много времени, крайне трудоемкой и требующей особой тщательности процедуре мы и приступили.
Руководитель стартовой службы Анатолий КИРИЛЛОВ. Незаметно прошла ночь. Засерело небо, а потом нехотя поднялось красноватое солнце. Самые ответственные операции, связанные с заправкой ракеты, позади. На космическом корабле тоже полный порядок.
На рассвете мы с Сергеем Павловичем поднялись в лифте к верхушке ракеты - к «Востоку».
Корабль изнутри был освещен плафонами. Отчетливо просматривалось кресло космонавта. Стрелки часов на пульте пилота показывали 5.45. Это означало, что ждать осталось недолго. Через час с небольшим пока еще пустующее кресло займет его законный хозяин.
Сергей Павлович спустился вниз и позвонил в лабораторию, где медики готовили к полету Юрия Гагарина и его дублера Германа Титова.
- Все идет по плану! - успокоил Королева Евгений Анатольевич Карпов.
Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. В 6.00 состоялось заседание Государственной комиссии, которое правильнее было бы назвать оперативкой, а еще лучше - пятиминуткой. Все доклады специалистов сводились к немногословным фразам:
- Замечаний нет.
- Все готово.
- Неполадок нет.
- Можно производить пуск.
После заседания я скрепил своей подписью «Полетное задание космонавту Юрию Алексеевичу Гагарину на од-новитковый полет в космос», а затем поспешил в «ска-фандровую», чтобы проследить, как снаряжают в дальнюю дорогу Гагарина и его напарника - все могло перемениться даже в последнюю минуту - запасного пилота-космонавта Титова.
«Достаточно было соринке попасть в глаз первого кандидата для полета в космос, или температура у него повысится на полградуса, или пульс увеличится на пять ударов - и его надо было заменять другим подготовленным человеком».
Так напишет Юрий Алексеевич позднее. И между прочим, в самом деле был незадолго до старта момент, когда Юрий мог и не полететь. Выяснилось, что корабль несколько тяжелее, чем это предполагалось, и каждый килограмм веса превращался в решающий, а Титов был на четыре килограмма легче Гагарина…
Летчик-космонавт СССР Герман ТИТОВ. В космические доспехи меня одевали первым, Юрия - вторым, чтобы ему поменьше париться - вентиляционное устройство скафандра можно было подключить к источнику питания только в автобусе.
Одному из тех, кто снаряжал нас в полет, - конструктору скафандров Семену Алексеевичу пришли на ум слова
