Гранд-отель «Европа» - Илья Леонард Пфейффер

При ближайшем рассмотрении это относилось и к нашей миссии. Мы пустились в путешествие не за новыми впечатлениями, не считая скрипучей гостиничной кровати, хотя ее навряд ли можно было причислить к разряду нового. Мы потратили триста евро на билеты и примерно такую же сумму — на гостиницу, чтобы погрузиться в историю. Похоже, нам ничуть не казалось странным проделать тысячу километров ради картины четырехвековой давности с изображением сцены, произошедшей тысячу шестьсот лет тому назад, и поиска аналогичной картины, который мы превратили в будоражащую воображение игру. В то время как глобализация очертя голову мчится вперед и страны Старого Света наводняются беженцами и туристами со всех уголков Света Нового, в то время как интернет выхолащивает нашу демократию, а колебания на мировом рынке заставляют нас трепетать, в то время как вокруг нашей планеты кружат спутники, а телескопы прочесывают небо в поисках будущего для человечества, для нас, то есть без пяти минут маркизы Кьявари Каттанео делла Вольта и ее личного писателя (или искусствоведки и бывшего античника), не существовало ничего важнее, чем артефакты из далекого прошлого, свидетельствующие об одержимости прошлым в самом том прошлом. И в этом смысле мы не были уникальны. Мы были европейцами до мозга костей.

О другой своей миссии я вообще не думал. Статья напишется сама собой. Мне требовалось просто сходить на кладбище, проинтервьюировать пару-тройку человек, использовать какое-нибудь выразительное изречение таксиста и покрыть весь этот пирог толстым слоем глазури, состоящей из описания атмосферы острова, — это я умею как никто. На сбор материала для статьи не придется затратить много времени. Наш отпуск от этого никак не пострадает. А напишу я ее уже по возвращении домой, в спокойной обстановке.

Из Рима до Мальты был час лёта. После того как двадцать минут назад мы миновали южное побережье Сицилии, я увидел внизу, в синей необъятности Средиземного моря, охровый остров. Он выглядел небольшим. Он и был небольшим. Я проверил. Триста шестнадцать квадратных километров. По площади сопоставимый с островом Влиланд[15]. Население — около четырехсот тысяч человек. Большинство их проживает в столице Валлетте и приросших к ней городах, раскинувшихся в естественных гаванях северо-восточной стороны острова. Лампедуза, кстати, значительно меньше. Я это тоже проверил. Всего двадцать квадратных километров, что вдвое больше Тингеметена[16], с населением, не превышающим шесть тысяч человек. Но это к делу не относится.

Для острова величиной с провинциальный городок мальтийский международный аэропорт Лука выглядел весьма презентабельно. Терминал сверкал мрамором и хромом. Здание аэропорта содержалось в образцовой чистоте и надлежащим образом охранялось. Любители беспошлинной торговли ни в чем не испытывали недостатка. В туризм явно вкладывались немалые средства и надежды. Прибывающие рейсы на мониторах в зале прилета были исключительно с севера.

По дороге в Валлетту я спросил у таксиста, известно ли ему о похоронах двадцати четырех погибших беженцев. Мы проезжали мимо бескрайнего кладбища, тянущегося от аэропорта до самого города. Вероятно, там они теперь и покоились. Может быть, он знает, где именно? Он даже не понял, о чем я спрашиваю. Но заверил меня, что если речь об иностранцах, то их обычно хоронят в другом месте, а кладбище перед нами предназначено исключительно для мальтийцев. «Католическое?» Он кивнул: «Само собой».

На первый взгляд Валетта производила впечатление крепости. Город опоясывали неприступные высоченные стены многометровой толщины. Такси высадило нас у городских ворот. Отсюда начиналась пешеходная зона. Мы проследовали в крепость и поселились в отеле «Кастилия», прямо у крепостной стены. Не считая Клио, я со своим достигшим зрелости животом и седой шевелюрой был самым молодым гостем в гостинице. Нетрудно представить себе ее контингент. С террасы на крыше открывался великолепный вид на остров, и оказалось, что крепостные стены защищали не только столицу Валлетту. Весь остров был крепостью. Бухты естественных гаваней изобиловали бастионами и укреплениями. Гигантский круизный лайнер немецкого туроператора «ТУИ» заплывал в бухту, окруженную донжонами и сторожевыми башнями. Тот же самый лайнер всего несколько дней назад мы видели и в Венеции. Как и самолеты, он держал путь с севера. На борту находилось не менее четырех тысяч человек, обладавших изрядной покупательной способностью. И все-таки за свой билет они заплатили меньше, чем пропавшие без вести изгои с юга за место в хлипкой лодке.

Разумеется, я понимал, откуда все эти стены. Благодаря выгодному расположению между Европой и Африкой Мальта на протяжении всей своей истории имела важное стратегическое значение. Во время Второй мировой войны сэр Уинстон Черчилль метко охарактеризовал Мальту как «непотопляемый авианосец». Историки сходятся во мнении, что успех союзников на Южном фронте в немалой степени был обусловлен тем, что им удалось удержать Мальту. В прежние века Мальта служила форпостом христиан в борьбе с мусульманами. В 1530 году Карл V подарил остров крестоносцам Мальтийского ордена, известным также как мальтийские рыцари. Они-то и возвели львиную долю здешних стен. Мальтийские рыцари представляли собой элитные войска папы римского, это были защитники креста, передовая линия фронта в священной войне против орд полумесяца и ятагана. Стены доказали свою эффективность. В 1565 году благодаря этим укреплениям небольшая армия численностью восемь тысяч крестоносцев выдержала осаду сорокатысячной армии Османской империи. Триумф осажденных считается одной из важнейших побед христиан над мусульманами.

Мы отправились на прогулку в город. На весеннем солнце улицы сияли чистотой. Повсюду царил безупречный порядок. Ничто не раздражало избалованного туриста. В своих цветастых бермудах, открывающих молочно-белые икры, он мог безмятежно предаваться покупке красочных магнитов на холодильник. Мы не встретили ни одного чернокожего. Даже аккордеонист на площади и тот был белым как сметана. Невзирая на то, что мы находились в самом южном уголке Европы, всего в нескольких сотнях километров от Африки, Валлетта выглядела уютным североевропейским городком. Такое впечатление возникало благодаря четкому прямоугольному плану улиц, навязанному в шестнадцатом столетии этой непокорной холмистой местности архитектором Франческо Лапарелли да Кортона и придавшему Валлетте вид шахматной доски, которая от векового пребывания под дождем деформировалась и стала непригодной для игры. А также благодаря английским мещанским названиям, таким как Merchant street и Old Bakery street. В сущности, Африка была прямо за углом, но одновременно на недосягаемом расстоянии. За этим, похоже, зорко следили. В ресторанах подавали пиццу или рыбный суп с карри и мидиями, раковины которых следовало выуживать из него руками. В десять часов вечера город вымирал. Жизнь прекращалась. Это был остров мертвецов и призраков, пытавшихся отыскать в путеводителе хоть какие-то следы своего существования. Казалось, что только на большом католическом