Автово - Андрей Портнов

Впрочем, чихал я на этого Рябушко! Лариса к моему величайшему удивлению пригласила и меня. Нет, я, конечно, не считал себя её врагом, но и особо каких-то дружеских чувств не испытывал. Итак, оставив меня удивлённым, Лариса ушла, совершенно не задумываясь над спецификой своего приглашения. Так, для рифмы, скажу, что пригласить она меня соизволила как раз в назначенный день и час. Поистине, так поступить могла только наша Лариса. Через 5 минут начало праздника, а у меня (разумеется) нет никакого подарка. Нет бы ей раньше хоть намёк какой-нибудь сделать.

Неизвестно почему, я полез в шкаф, полагая, что там меня ждёт потрясающий подарок для Ларисы. Но единственное, что я нашёл — это последняя банка яблочного джема.

— Интересно, понравиться ли подарок Ларисе, и потрясёт ли он её? — подумал я. Впрочем, насчёт последнего сомневаться не приходилось. Я ведь знаю, что это за чувство. Ведь мне дарили целую палку колбасы, а уж потрясла она меня, действительно…

Через минуту я постучался в 207а.

— Лариса, — сказал я, когда та вышла, — ты знаешь, я, наверное, не смогу прийти к тебе. Ты меня так поздно предупредила, а у меня подарка нет.

— Да ладно, приходи так!

— Мне неудобно, — я натянул на себя маску застенчивости и олицетворял саму добродетель.

— Всё равно я тебя жду, — ответила Лариска и захлопнула дверь.

— Ну, и по фигу! — думал я, видя, какие расфуфыренные Рябушко и Владя пошли на день рождения. — Оденусь назло по-другому. Владик же испортил своей фланелечкой весь Новый Год, а я чем хуже?

Через минуту на мне были жёлтые пестрящие шорты, ослепительно жёлтая рубашка и старенькие папочкины подтяжки в клеточку. Наверное, в таком виде в детском саду дети выступают на утренниках. А ещё через минуту я уже сидел в 207а и с упоением ловил осуждающие взгляды на своих оголенных ногах.

До последней минуты меня волновал вопрос: как там все разместятся. Оказалось очень даже хорошо. В комнате кроме меня помещались: Лёша, Васильев, Рябушко, Владя, Чеченев и, конечно же, именинница. А немного позже к нам присоединились татары. Итого 9 человек. Больше всех надрались Владя с Рябушко. Причём последний старательно подливал коньяк в чай Владика, отчего тот окосел окончательно…

На этом веселуха второго семестра заканчивалась, и нас ждала очередная сессия Питера — самая весёлая сессия для меня.

ЧАСТЬ 12. Веселая сессия

На этот раз нам предстояло сдать три курсовых и три экзамена, но из них особенно выделялись экзамены по Кирееву, Сиверсу и курсовой по некто Симоненко. Но обо всём по порядку.

Первым был пингвин. По мнению Владика, это был чуть ли не идеал преподавателя. Моё же мнение известно.

Перед сдачей экзамена нужно было отчитаться по нескольким лабораторным работам. Эти самые работы, как и все лекции пингвина, проходили в ужасно скучной и монотонной обстановке. Никто ничего не понимал и от души забавлялся этим обстоятельством. Предоставив Коммунисту и всяким там Васильевым нажимать на кнопочки, мы слонялись по лаборантской и отвинчивали всё, что откручивается. Самому же Кирееву было абсолютно на всё наплевать. Он только и занимался тем, что приглаживал свой хохолок и то и дело посматривал на часы в ожидании звонка.

Вскоре выяснилась приятная вещь. Экзамен засчитывался автоматически после сдачи лабов. Сам Киреев предлагал поставить «тройки» всем желающим без всякой защиты. Эх, надо было мне сразу соглашаться, чтобы потом не испытывать столько унижений.

Киреев принимал лабы сразу у всей группы. Как только я вошёл в аудиторию, мы с ним встретились взглядами, и я прочёл в его узких щелочках, что меня ждут весёлые деньки.

Сразу сдавать я не стал, а решил присмотреться. Честно скажу, моим первым впечатлением (и как покажет будущее — абсолютно точным) было то, что мне это ни за какие коврижки не сдать. Словечки и всякие там термины меня просто убили. Я, вообще, удивлялся, как это при такой подаче материала можно что-то знать и отвечать. Смягчающим обстоятельством служило то, что сейчас отвечал Васильев — самый наш умненький. Но это было очень слабым утешением.

Пропустил я и несколько следующих сдач, пока положение не стало угрожающим.

И вот, однажды, набравшись смелости, я, Рудик и Галя, у которых тоже ничего ещё не было сдано, решили посетить Киреева. Перед этим основательно были прочитаны специальные методички и вызубрены все сложные места. Владя нас успокоил, сказав, что Киреев — дядя добренький и всем ставит на халяву.

Уж не знаю, как это могло случиться, но пингвин оказался зав. кафедрой. Его кабинет представлял собой эдакий сарайчик чуть меньше Ларисиной комнаты, абсолютно без окон, то есть как раз то, что он и заслуживал.

Мы постучались. Нам никто не ответил. Тогда мы постучались ещё сильнее, пока из-за двери не выглянул до боли знакомый хохолок.

— Вам чего?

— Мы пришли сдать лабораторные работы… — по-пионерски начали мы, как нас прервали:

— Занят я. Обождите.

Обождать пришлось минут пятнадцать, пока дверь не отворилась, и оттуда не выскочил какой-то улыбающийся мужик. Затем такой же улыбающийся Киреев велел нам войти.

— Чего надо?

— Мы пришли сдать лабораторные работы…

— А, ну, да! С чего начнем?

— С чего-нибудь.

И пошло — поехало. С чистой совестью скажу, что методичку я выучил основательно, но как оказалось, Кирееву это было не достаточно. По методичке он, вообще, не спрашивал, а всё интересовался, как пойдёт ток и куда пойдёт, а куда не пойдёт.

Мы втроём тупо уставились на него и ждали, что он сам ответит, как обещал Владичка.

— Так-так, ну, тогда идите и подумайте.

— Сволочь! — сказала Галя, как только мы вышли в коридор.

Решив найти свободную аудиторию, мы ломанулись туда, где у нас проходили занятия. Но там уже сидела очередная подопытная группа кроликов, над которыми глумился тот самый мужик, который, улыбаясь, выскочил от Киреева. Извинившись для приличия, мы зашли в соседнюю аудиторию, которая к счастью оказалась свободной, и, вытащив все свои учебники, принялись судорожно искать ответ, которого, разумеется, и не было. Тогда мы решили действовать наобум, отработали свою версию и пошли на продолжение экзекуции.

— Вам чего? — спросил нас Киреев. — А, это вы. Ну, что, надумали?

Мы рассказали ему нашу версию, которая, конечно же, была неправильной.

— Ладно, разберётесь дома. Давайте следующую работу.

Следующая прошла под аплодисменты с таким же успехом, как и первая. Киреев, однако, как будто наслаждался этим зрелищем и вместо того, чтобы нас прогнать, он предложил ещё подумать. Как видно, времени у него было полно, и он не спешил. Мы же начали испытывать тихую панику.

На этот раз ответ был найден, и вот мы вновь стоим перед косоглазым. К своему сожалению, услышав правильный ответ, Киреев немного подумал и отрыгнул:

— Всё это, конечно, правильно, но в общих чертах. А мне бы хотелось подробнее.

И радуясь до экстаза, что снова озадачил нас, посмотрел в мою сторону и ляпнул:

— Вот вы и начните!

— Ток сначала идёт сюда, потом…потом сюда, потом… — я лепетал какую-то чушь, как вдруг заметил, что мразь меня совсем не слушает. А дальше случилось НЕЧТО!

Пингвин подошёл к шкафу, достал оттуда банку джема, грецкие орехи и чашку. Налил чаю, расколол эти орехи, запихнул их себе в пасть и заел всё это столовой ложкой джема. Продолжая колоть орехи, он с набитым ртом задавал всё новые вопросы, отвратительно чавкая, и напрасно ждал от нас ответов. Мы могли только молча наблюдать, как по его жирному подбородку течёт липкая от джема слюна и всеми силами старались сдержать распиравшую нас изнутри тошноту.

Киреев вёл себя как настоящая свинья. И если бы он хотел другим способом показать нам своё презрение, то лучше этого сделать бы не смог. Это было унизительно. С таким же успехом он мог начать переодевать трусы, абсолютно нас не замечая.

Поскольку мы продолжали молчать, пингвин предложил нам ещё подумать.

— Ну, как вам это? — спросил я своих собратьев по несчастью. Те только выразительно ответили мне глазами.

Когда мы, порывшись в очередной раз в учебниках, стояли пред злосчастной дверью, я попросил Диму:

— Слушай, загляни тихонечко. Если он ещё жрёт, я не пойду, а то боюсь меня вырвет прямо ему в джем. Хотя это заманчиво, но…

Киреев закончил свою свинячью трапезу и приступил к очередному этапу издевательства над нами.

— Так, ладно, перейдем к работе с контакторами. Скажите мне… а впрочем, лучше принесите сюда контакторы, — сказал он таким тоном, будто просил принести ему мел.

Я испугался не на шутку. Действительно, в лабораторной работе говорилось о каких-то контакторах, но они были не самой важной частью, и про них в методичке было написано всего несколько абзацев. Но не это было самое страшное. Самым страшным было то, что я даже и не знал, что такое контакторы, а тем более, как они, чёрт побери, выглядят. Мельком взглянув на вытянутые лица Гали и Рудика, я понял, что не один нахожусь в затруднении.