Современный российский детектив - Анна Майская

она смогла установить, жестокий исследователь покоился в самом центре особой подземной комнаты, имевшей величины двадцать пять метров в длину и не менее пятнадцати в ширину; справа и слева от входа в каменный пол были вмонтированы два стальных стола, обладавших одинаковыми размерами и схожей конструкцией, на них были расставлены различные стеклянные колбочки, цилиндры и кубы, частично заполненные какими-то реактивами, остальной своей частью остающиеся пустыми; по округлым стенам, по всему периметру, в два ряда, были развешены дубовые полки, отлично сохранившиеся и не имевшие на себе никаких следов разложений, они также были заставлены исследовательской продукцией; в дальнем же углу наблюдалась большая стеклянная бочка, на видимой стороне которой значилась надпись: «HNOȝ + HCL». Белокурая красотка была неплохой ученицей и отлично было осведомлена, что означает подобная надпись, поэтому, наверное, она, подошедшая к одному из столов и сначала было возжелавшая потрогать здесь все своими руками, вдруг резко отдернула их назад, как будто все эти спокойно покоящиеся предметы тем не менее были наэлектризованы, и притом били током на расстоянии. «Вот «гадство», – тут же объяснила любопытная девушка свои непроизвольные действия, – «хрен» его знает, что тут за реактивы? Возможно, судя по той большой емкости, не исключено, что и сильнейшие окислители – зачем зря рисковать? – мне это пока ненужно».

В общей сложности Морева пробыла в комнате около получаса, особое внимание все же уделив изучению голого вида доктора Кригера, «находившегося в свободном плавании», как шутя рассуждала блондинка, нашедшая в себе силы духа и для подобных, не совсем уместных, но вместе с тем веселивших ее рассуждений. Убедившись, что более осматривать в этой комнате нечего, значительно осмелевшая красавица приняла наконец-таки решение, что ей, хочешь не хочешь, необходимо следовать дальше. С этой целью она вышла из помещения и устремилась вдаль по уже становящемуся привычным длинному коридору, где ей пришлось пройти еще около трехсот метров, прежде чем она достигла очередной развилки, предполагающей делать не осознанный выбор, а, скажем так, на удачу. «Хорошо, – отнюдь не по какому-то здравомыслию предположила красавица, одаренная невероятно красивыми зелеными глазками, – в прошлый раз я пошла налево, значит, сейчас я должна отправиться вправо – так будет вполне даже логично, а главное, как мне кажется, справедливо». Так в точности она и поступила, и уже через пятнадцать минут оказалась перед входом в просторную пещеру, вдалеке освещавшуюся всего двумя фонарями, спускавшимися вниз с естественной цилиндрической арки. Пусть отблески света и были тусклыми, но испуганная красотка едва удержалась от громкого вскрика, для пущей надежности даже зажав себе обеими ладонями рот.

Что же предстало ее «воспаленному» взору? Изо всего увиденного, что виднелось вдали, самым нейтральным предметом ей показался позолоченный трон, поблескивающий желтоватыми отблесками на расстоянии примерно сто пятьдесят метров от входа в это огромное скальное углубление; однако все остальное было настолько ужасно, что неосознанно вызвало у впечатлительной девушки волну суеверного страха, ведь тут были: и сложенные навалом человеческие «скелетированные» останки – черепа, крупные и мелкие кости, – возвышавшиеся на высоту примерно в полметра, и повешенный к потолку, висящий вдалеке, бесчувственный незнакомец, и второй неизвестный мужчина, раздетый до гола, покоившийся в обездвиженном состоянии рядом и надежно прикованный к хирургическому столу, и яркая, белокурая, невероятно прекрасная незнакомка, проводившая в этот момент вскрытие оголенного тела и как раз извлекавшая из туловища кишечник, спуская его в специально приготовленный тазик, по всей видимости заранее установленный у нее под ногами – все это было настолько ужасно, что заставило Жанну, не помня себя, бежать в обратное направление, чтобы только ничего этого больше не видеть, а заодно не оказаться в тех ужасных «опытах» следующей.

Глава XXI. Бегство

Стремительное бегство длилось не менее получаса, причем Морева неслась так быстро, что ей бы позавидовал самый прославленный спринтер, углубляясь все дальше и дальше по коридору и никуда с него не сворачивая; таким образом, ей невольно посчастливилось изучить и левую часть ответвления, куда она вышла некоторое время назад и где теперь мчалась, ничего не видя перед глазами и ни о чем совершенно не думая, – лишь бы только остаться живой. Однако все рано или поздно заканчивается, так произошло и в этом, без преувеличения сказать, не совсем ординарном случае, и постепенно белокурая красавица, переполненная страхом и ужасом, оказалось в полностью затемненном проеме, где тем не менее ни стушевалась, а продолжила двигаться в даль, пока не наткнулась на твердую стену. «Наверное, здесь должно быть какое-нибудь очередное ответвление, – импульсивно дрожа всем телом, думала девушка, энергично доставая из внутреннего кармана куртки мобильник, – надо подсветить и найти дальнейший проход». Такое пожелание было при подобных обстоятельствах вполне естественным и не вызывающим порицаний; Жанна с пылким увлечением, прекрасно осознавая, что любое промедление может стоить ей жизни, принялась обследовать стены как с правого, так в точности и с левого направления. Вместе с тем, как это не прискорбно осознавать, все ее попытки обнаружить спасительный путь оказались тщетны и, в той или иной мере свободной, оставалась единственная дорога – только назад.

Такая перспектива блондинку явно не устраивала, и, вот-вот ожидая безжалостную преследовательницу, еще больше ожесточенную ее внезапным вторжением, она обхватила лицо руками, уселась спиной к стене и разразилась долгое время не стихающими рыданиями. Но, как и все в этом мире, любое действие рано или поздно заканчивается, поэтому и дрожащая от страха зеленоглазая красотка не смогла плакать вечно и, постепенно заметив, что ее никто не преследует – через пятнадцать минут совсем не тихого рева это становилось вполне очевидно, – начала понемногу успокаиваться, переходя на редкие всхлипывания и прислушиваясь к окружающему пространству. Постепенно даже такая трусиха, которая – надо отдать ей должное – за последнее время набралась несвойственной ей ранее храбрости, позволившей ей и в такой необычной, просто чудовищной, обстановке до сих пор сохранять здравомыслие, смогла утешиться и восстановить душевное равновесие; именно оно-то и побудило ее сейчас подняться из неудобной позы и, прекратив стенания, начать осматривать голые скальные стены более чем внимательно. Через пару минут, отвлекшись другим занятием и полностью перенаправив на него все свои помыслы, Морева уже приводила на удивление логичные доводы: «Ага, а стена-то эта, – изучала она преграду, внезапно возникшую у нее на пути, придав своему милому личику выражение огромной заинтересованности в том, чем волей или неволей ей приходилось сейчас заниматься, – отнюдь не сплошная, а имеет ярко выраженные – хотя и плотно прилегающие, но все же по всему проему – очертания, чем-то напоминающие мне дверь, только выдолбленную в