Современный российский детектив - Анна Майская

скорой помощи, где они всегда и хранились, и разгружать изуродованные и начинавшие уже разлагаться трупы самостоятельно. Полуподвальное помещение – в нем даже в самое жаркое лето поддерживалась температура, не превышающая ноля градусов, что значительно замедляло процессы гниения – на участвующих в разгрузке сотрудников своим морозящим в жилах кровь холодом навело дополнительной жути и, как следствие, нагнало странной, неудержимой дрожи; но вот наконец покойники были складированы прямо на пол – нести их в «разделочный» зал и раскладывать на столы никто не решился, – после чего входные двери были надежно заперты; и, облегченно вздохнув, выполнившие свой служебный долг участковый и оперуполномоченная отправились сначала на доклад, но поняв, что сегодня, в силу общей занятости на розыскных мероприятиях, в отделении никого из руководства не будет, сразу проследовали домой, потому что дальнейшее бесцельное нахождение на работе было, по-простому сказать, бессмысленно, напротив же, существовала острая необходимость как положено отдохнуть и выспаться, так как следующий день обещал быть крайне и крайне насыщенным.

Подозрения провинциальную сыщицу не обманули и уже половина четвертого утра – лишь только стало светать – ее разбудил настойчивый звонок мобильного телефона, требующий к себе немедленного внимания. Нехотя оперативница продрала глаза (она находилась у себя дома, так как Жанна Морева со вчерашнего дня куда-то пропала и в дальнейшей ее охране не было никакого здравого смысла, розыск же ее решили отложить до утра, предоставив эту часть работы сотруднице подразделения по делам несовершеннолетних) и медленным движением, как будто это действие давалось ей с мучительной сложностью, протянула руку за самым современным «Айфоном», к слову сказать, всегда находившемся у нее под подушкой и, кроме музыки, отдающим еще и надсадной вибрацией; звонил дежурный и его звонок игнорировать было нельзя.

– Да, Юлиева… внимательно слушаю, – сказала она в мобильник несколько недовольным голосом, как, впрочем, сделал бы и любой другой человек – разбуди его неожиданно в неурочное время.

– Собирайся, Анастасия, – ответил ей Говоров (вновь в эти сутки была его смена), с дрожащими интонациями, что выдавало у него очень взволнованное состояние, по понятным причинам охватившее этого человека, – у нас снова беда – снова получим по «шапке»! – обнаружен очередной «располовиненный» труп и, как ты понимаешь, требуется срочный сбор опергруппы.

– Кто на этот раз?.. – сердечко Насти учащенно заколотилось, предполагая самое страшное, мысли спутались, а голос самопроизвольно начал дрожать.

– Заместитель министра военного ведомства, как было бы не прискорбно мне сейчас этот факт констатировать, – продолжал Михаил Григорьевич неуверенным говором.

– Как?! – воскликнула сыщица, мгновенно скинув с себя остатки сна и «включив» мыслительные процессы, позволяющие активировать общую ясность разума. – А второй?! – и уже значительно тише, явно смущаясь. – Тот, что все время был с ним?

– Пока только генерал-лейтенант, – все еще выдавал дежурный из себя вибрирующие интонации, создавая впечатление, что рядом с ним находится кто-то из высших чинов, который, кстати, очевидно, требовал уже заканчивать затянувшуюся беседу, – в общем, собирайся и немедленно «дуй» в отдел, а я пока буду обзванивать остальных – через двадцать минут общий сбор, а затем сразу же выезд.

Хорошо, что у девушек отсутствует такая потребность, как бриться, значит, она уже наполовину была готова. Кроме того, как, впрочем, и зачастую в последнее время, ей в это утро пришлось отказаться и от придающего бодрости душа, а начать собираться незамедлительно, одев на себя обычные свои одежды, включив в них еще и теплую черную водолазку и не позабыв про удобные кроссовки и неизменный табельный пистолет, удобно поместившийся в оперативной кобуре, всегда теперь располагавшейся у Насти подмышкой. Ровно через семь минут она была полностью экипирована, готовая исполнять свой служебные долг и прямые обязанности, а еще через десять минут предстала перед металлической входной дверью полицейского отделения. Дежурный соврал: Юлиевой он звонил самой последней, прекрасно зная, что она живет ближе всех и что ей потребуется на дорогу самое меньшее время. Остальные участники внезапного выезда, включая и измученного свалившейся на него нервотрепкой Бунько, что ярко выражалось по его угнетенному виду, находились уже на месте и, с появлением последней, ожидаемой ими, сотрудницы, тут же выдвинулись к служебной автомашине, занимая места соответственно рангу: подполковник по сложившейся привычке сел вперед, рядом с водителем, оперативница, эксперт и Куличёв сели сзади; следователь Енотов ожидался своим прибытием прямо в нужную точку.

Ехать пришлось недолго: труп генерала Вострикова – он не был изуродован в лицевой части, и, соответственно, можно было легко определить его личность – находился в центре города, на центральной площади, перед двухэтажным Дворцом культуры, привязанным прямо к постаменту памятника, изображавшего Ленина, где уже вовсю орудовали представители СМИ, прибывшие из Калининграда. Именно от них-то и поступил в «дежурку» сигнал об ужасной находке, а им, в свою очередь, еще в час ночи, позвонил неизвестный и мрачным, угнетающим голосом передал крайне жуткую информацию; они же, как следует понимать, не пожелали упускать из своих рук сенсацию и, не сообщая никому о трагическом происшествии, сразу же выдвинулись на место и сначала зафиксировали материалы, необходимые для подачи в эфир, а затем уже обозначили полицейским сотрудникам города Икс, что у них появилась еще одна, очередная и большая, проблема.

Теперь следует остановиться на описание трупа. Как же он выглядел? Говоря вкратце, ничего нового служителям правоохранительных органов не предстало – он также был изуродован вскрытием грудной клетки вместе с брюшиной и извлечением из его внутренностей внутренних органов – за исключением одной особенности – прямо на растерзанной груди, как некогда в военные годы, была повешена грубая, деревянная табличка с надписью: «Дед этого человека участвовал в оккупации и порабощении Пруссии». Да, именно теперь – всем тем, кто вольно или невольно принимал участие в этом лиходействе с начала – становилось очевидно, что вся эта так называемая акция, «кошмарящая» в последние дни всю округу проводится далеко не спонтанно, а преследует четкие политические мотивы, направленные на то, чтобы выманить внука бывшего фронтовика, командира группы войск, освобождавшей Восточную Пруссию, в эту злосчастную местность и, учинив над ним самую что ни на есть жестокую расправу, выставить в самом в негодном свете.

Фиксацией следов преступления занимались уже не столько опасаясь нагоняев вышестоящего руководства, сколько с вполне понятной и объяснимой тяжестью в сердце, где у Юлиевой, кроме негативного ощущения, что уничтоженный вроде бы в ходе Великой Отечественной войны враг вновь пытается «расправить свои подпалённые крылья», примешивалось еще и доведенное до высшей степени переживания чувство страха за судьбу исчезнувшего капитана Нежданова, ведь то обстоятельство, что он находится в «лапах» жестокого, беспощадного недруга, – лично у