Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ещё два пополнения в базу ДНК. Чья кость — непонятно. Может, даже и не кость. А вот эти волокна… это кора. Волокнистый слой, рассохшийся или растрёпанный. Ещё не пробовал поджигать?

Гедимин оглянулся на дверь.

— Думаешь, Сэта наврали насчёт открытого огня? Не учуют и не явятся?

— Не наврали, — уверенно сказал Вепуат. — И лучше, если явятся сюда, в закрытую душевую. Нечего зря пугать местных. И потом… я думаю, они понимали, что мы проверим. Тут никто бы не удержался. Давай волокно!

Пока Гедимин делал кювету из снятого с брони ипронового щитка, Вепуат отцепил полусантиметровый фрагмент коры.

— Купол сверху, — пробормотал ремонтник, глядя на красную щепочку на золотистом металле. — Надо бы ещё и снизу.

— Да ладно, будет ложная тревога на пару секунд, — отмахнулся Вепуат, поднося к образцу накалённый резак. Вспыхнула кора сразу же. Гедимин ждал, что в ту же секунду она и погаснет, рассыпавшись пеплом, но фрагмент горел, и довольно ярко, очень медленно темнея с краёв. «Двадцать два, двадцать три…» — начал было считать сармат, но, спохватившись, плеснул на горящую кору из пробирки. Пламя взвилось на полметра, заставив его отшатнуться. Из огненных языков на секунду сформировалась узкая кисть, покрытая жёлтой шерстью. Когтистые пальцы разошлись, сомкнулись и пропали — за долю мгновения до того, как Вепуат залил огонь «нормальной», синей водой. Щепка ещё долго шипела в булькающей лужице; Гедимин тронул её когтем и услышал треск — что-то внутри крохотного фрагмента продолжало тлеть.

— Хорошее топливо, — пробормотал Вепуат, разглядывая кусочек коры. — Очень даже ничего. Интересна распространённость…

— Видел руку? — перебил его Гедимин. Сам он не смотрел на растительное волокно — его куда больше занимали показания дозиметра. «Ага, вот эта пульсация. Такая же, как те, со стрелковых соревнований. Как-то связана с перемещением внутри… внутри чего? Конвекционных потоков? Низкотемпературной плазмы? Мать моя колба, какой же бред…»

— Ну да, — Вепуат ухмыльнулся. — Так я и думал. Они знали, что мы проверим, и кто-то помахал нам сквозь портал. А любопытное умение, не находишь? И вакуум создавать не надо, и ирренций не нужен…

Гедимин поморщился.

— Кто посидит тут пару лет, наверное, научится, — пробормотал он. — И порталам в огне, и нырянию в скалы. И щупальца отрастит. Держи!

Он сунул Вепуату костяную подвеску и, не оглядываясь, вышел из душевой. В ладони он сжимал пробирку из чёрного стекла. «Интересная вода в Сфене Огня. Испытать её на живых существах. Вот, хотя бы на туманнике.»

Гедимин, быстро оглядевшись по сторонам, плеснул рыжеватую жидкость в «чашу» туманника. Она стекла по ступенчатым наплывам в лужицу на дне, и та слегка пожелтела. Гедимин успел досчитать до пятидесяти, прежде чем над водой поднялся пар — а через десять секунд над растением встал плотный паровой столб. Сармат запоздало схватился за термометр — температура «чаши» уже падала, но всё ещё превышала «нормальные» десять градусов выше нуля. Отступив на шаг, Гедимин смотрел на синеватый туман и считал секунды. «А в Сфене Огня туманники не растут,» — думал он. «Видимо, не только из-за жары…»

Подавив мелькнувшее было желание опробовать воду на «трилобите», Гедимин ещё раз сверился с термометром (растение остыло до плюс девяти, вскоре испарение должно было прекратиться) и пошёл к шатру. Пробегающие мимо Бронны-уборщики глянули на него с опаской и ускорили шаг.

36 день Мысли, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Вепуат держал в руках шевелящийся мешок, сшитый из войлочных подстилок и вытертых шкур грубыми шнурами (и где только их нашёл?). Из мешка доносился хитиновый треск и недовольное хрюканье. Дождавшись, когда Гедимин закроет двери, Вепуат запустил руку внутрь, вытряхнул содержимое и повесил сшитые шкуры на стиральную бочку. Выпущенные на свободу «трилобиты», развернув на лету крылья, пронеслись мимо Гедимина, развернулись у дальней стены и помчались к двери. Кто-то, отрикошетив от потолка, пару метров пропрыгал по полу, прежде чем смог оттолкнуться и взлететь.

— Сегодня вся тренировка насмарку, — вздохнул Вепуат, следя за мелькающими под потолком «трилобитами». — Ещё и лаборатория на весь день уедет. Куда их посадить, чтобы ничего им не померещилось?

— Уедет? — Гедимин не сразу смог сосчитать дни. — А, декомпрессия… Я думал, Айзек сегодня не поедет. Опасно же, галлюцинации…

Вепуат пожал плечами.

— Я с утра с ним говорил — все планы в силе. Машина экранированная, как-нибудь прорвутся. А проводник им давно уже не нужен.

— Хорошо, что уедут, — решил Гедимин, вспомнив, как прошли предыдущие «дни мысли». — И всех филков пусть забирают. А то они опять нажрутся ксеноорганики… Вепуат, ты их не проверял — они точно не травятся и не мутируют?..

…В лагере было тихо. Гедимин, закончив опыты с водой из Сфена Огня и фрагментами растительного волокна, вышел проветриться и долго стоял у шатра, прислушиваясь к отдалённым шорохам. Аборигены, собравшись вокруг жаровни, передавали друг другу миску с ягодами курруи. В приоткрытой корзине с ягодами осталось чуть больше половины содержимого; рядом стояла ещё одна, пока прикрытая плетёнкой. «Без филков ягоды расходуются медленнее,» — лениво думал Гедимин, обходя шатёр — близко к аборигенам он подходить не стал. «А любопытно… Жаровни с кейеком, значит, не могут стать порталами для Сэта. Нужно именно сгорание… быстрая реакция окисления. Или достаточно будет разогреть кейек до температуры пламени? Всё-таки он обычно тысячу градусов не выдаёт…»

Через пару минут Гедимин вышел из шатра с колбой из чёрного стекла в кулаке. Осколок кейека постепенно нагревал её изнутри, но пальцы ещё не жгло. «Поставить в душевой защитный купол,» — думал сармат, пересекая опустевшую площадку с вдавленными следами гусениц и невольно оглядываясь туда, где пару недель назад ему померещилась «мартышечья» база. «Хорошо, когда в лагере пусто. Никто не лезет под руку.»

…Чёрно-красный камешек раскалился до светлой желтизны. Гедимин подогрел бы его ещё, но обломок кейека стал угрожающе потрескивать и вроде бы прибавил в объёме… «Перебор,» — сармат прикрыл брешь в корпусе реактора и, не сводя глаз со