Негодная певица и некромант за клавесином - Мстислава Черная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шар обрастает крошечными молниями, в сердцевине закипает серебристая дуга.
В какой-то неуловимый момент Дан лёгким шевелением пальцев стряхивает шар с ладони. Небрежное движение совершенно не похоже на бросок, но шар взлетает и вдруг превращается в облако, охватывающее пусть не половину территории кладбища, но значительную часть точно.
Дан опускает руку.
Оказавшись в облаке, переродившиеся деревья-монстры издают хоровой оглушающий скрежет. Взлетают и опадают корни, дёргаются особо толстые ветки. Выглядит… как внезапная агония? Монстры не осыпаются пылью, как у меня, они с треском разваливаются на части, и каждый кусок древесины вспыхивает фиолетовым огнём.
Несколько минут, и всё кончено. Итог тот же — монстры превращены в горстку пепла.
Меня порывает спросить, почему Дан вчера не накрыл кладбище облаком, но ответ очевиден. Дан просто не успевал. Мы были в окружении чудовищ, и они бы нас накрыли до того, как Дан завершил создание шара.
Я отмечаю, что со скелетами в отличии от деревянных монстров ничего не случилось, как бродили, так и продолжают ковылять.
Интересно…
— Впечатляет, — я и близко ничего подобного не смогу. Наверное, не в ближайший год точно.
— Карин, возвращайся в экипаж. Я позову тебя, когда буду уверен, что на территории безопасно, и мы продолжим.
Шагнув вперёд, Дан закрывает калитку изнутри.
Я протягиваю руку, но останавливаю движение. Вламываться следом нельзя — я могу помешать, отвлечь в самый неподходящий момент, испортить что-то. Да и просто как ученица я должна делать то, что говорит мне мой учитель.
Но стоять, отрезанной от кладбища стеной, неприятно. Вспоминая вчерашнее, я невольно начинаю бояться, что может произойти что-то плохое. Что-то, к чему Дан не готов. Хоть бы сказал, сколько ждать, прежде чем звать на помощь…
Надо сделать то, что сказал Дан — вернуться в экипаж.
Я отворачиваюсь от калитки.
Странно…
Голова кучера безвольно висит, как будто он провалился в сон. Или кучер в глубоком обмороке.
Неподалёку стоит некто очень высокий и тощий, кутается в летний плащ. Кисти скрыты перчатками, ни лицо опущен глубокий капюшон, а на шею накручен широченный шарф. Край плаща настолько длинный, что волочится по земле.
Мне… крикнуть Дану?
Кем бы ни был человек в плаще, он меня пугает.
Позвать я не успеваю.
Глава 38
Мир меняется внезапно и беспощадно.
Если бы не моя ошибка, если бы я не попыталась взглянуть на ограждение кладбища магическим зрением, я бы сейчас схватилась за глаза, попыталась зажать ладонями и проиграла бы. Сгущается тьма, словно день обернулся ночью, но мрак изнутри подсвечен. Текут и переплетаются слепяще-яркие реки… энергии.
Я скорее ошарашена, чем ослеплена. Густой мрак смутно знаком, будто я уже когда-то с ним соприкасалась, а теперь не могу вспомнить старого приятеля.
Неужели… Я снова мертва?! Почему я на Другой Стороне? Густой, похожий на кисель, мрак окружал меня, когда я погружалась из будущего в прошлое. Я совсем не помниал своё перерождение, и вдруг всё, что со мной происходило за Гранью, всплывает в памяти.
И тем отчётливее несоответствие — мрак слишком рыхлый, и за Гранью не было подсветки.
Я начинаю понимать, что вижу.
Переплетение линий — это чары, магическая структура стены, опоясывающей кладбище, а значит я стою там, где я стояла. Это не я снова мертва, это Та Сторона пришла в мир живых. Точнее… Некто в плаще её привёл, стал для неё проводником.
— Дан! — выкрикиваю я.
Мраку на этой стороне не место. Я чувствую, что он узнаёт меня. Разве он может быть разумным? Не знаю, но я пытаюсь мягко его оттолкнуть. Я отчётливо ощущаю, что некто в плаще открыл прореху.
— Нет, — его выдох проносится порывом ледяного воздуха.
Наверное, он понимает, что я сделаю, раньше, чем я сама это осознаю. Я раскидываю руки и бесстрашно прошу мрак уйти в прореху на свою Сторону. Я не говорю слов, всё получается сложнее и проще одновременно. Хватает намерения, окрашенного чувствами.
Я смыкаюруки перед собой будто пытаюсь отправить от себя волну.
Противник в плаще начинает заклинание. Нечто противоестественное, искажающее пространство. Края дыры стремительно расползаются.
Нельзя допустить разрыва!
Мой испуг словно придаёт мраку ускорение, и мрак не выплёсскивается в окружающее пространство, а уходит через расширившуюся дыру.
Я вижу, как мрак проходит через моего противника, слышу тонкий пронзительный крик. Кем бы ни был мой противник, мрак размывает его как океан слизывает рисунок на песке.
— Карин! Как же так…
— Опасно оказалось снаружи, — через кашель с трудом отвечаю я.
Кажется, я потеряла сознание. Иначе почему я не помню, как оказалась в траве? Дышать трудно, в ушах шумит. Рядом Дан, и я прижимаюсь к нему, доверчиво опускаю голову ему на плечо.
— Что случилось?
— В плаще…
— Плащ вижу.
Дан встаёт. Я цепляюсь за его руку и тоже поднимаюсь. Слабость пришла и ушла, звон в ушах пропал, головокружение отпустило, и чувствую я себя лучше, чем можно было ожидать. Только вот о любой магической практики мне лучше воздержаться если не до конца дня, то до полудня точно.
Оказывается, незнакомец в плаще успел приблизиться. До него каких-то пять шагов. Незнакомца нет. В траве лежит одежда — плащ, шарф, перчатки, сапоги.
Выдав особенно замысловатое ругательство, Дан находит палку, ворошит плащ. Откинув полу, он открывает взгляд нательную одежду.
— Оу…
— Прах побери.
Не узнать узор наряда эльфийского жреца невозможно. Но почему шёлк не белый, а чёрный, и узор вышит не золотом, а серебром?!
Может, одеяние — подделка?
Дан, не притрагиваясь руками, по-прежнему действуя палкой, расправляет ворот, и из складки ткани выпадает серебряный кулон с молочно-белым полупрозрачным камнем. Дан выдаёт ещё пару ругательств.
Не утерпев, я присаживаюсь на корточки. Я стараюсь не лезть Дану под руку.
— Здесь… прах.
— Ты видела его живым?
— Ты определил, что это был мужчина? Да, видела. Точнее, я видела, как он двигался, как использовал чары, но я не видела его самого. Ни лица, ни полоски кожи.
— Кулоны с опалом носят только мужчины. У жриц-эльфиек камень кошачий глаз.
— Не подделка? — осторожно уточняю я.
Дан наверняка
