Прыгай, Филька! - Илья Ангелов

— Сука! Блядь! Ты же специально меня пригласила, чтобы рассказать о Мишке и Феньке, да? — пьяное прозрение озарило несчастную Бэтти.

— Сама пизда! Совсем охуела, что ли? — взвыла Полянская и в свою очередь бросила тарелкой из-под рыбы в законодательницу светской журналистики.

— А-а-а, сучка, на! — чудом увернувшись от тарелки, Бэтти, вытянув руки, ринулась через столик на паскуду-писательницу.

Полянская взвизгнула, откинулась назад, но тут ей в горло вцепилась проехавшая по столику Бэтти и…

…стул писательницы врезался в декоративные перильца помоста, они дрогнули под тяжестью двух тел и треснули!

С дикими криками, вцепившись друг в дружку, бывшие приятельницы рухнули в реку!

— Мяааааау! — завыла в ужасе Филька, пытаясь выбить дверцу клетки.

— Помогите! Спасите! Женщины тонут! — заорали немногочисленные посетители ресторана. Правда, никто из них лично на помощь упавшим почему-то не поспешил.

Плясс! Плясс! Плясс! — это сходу сигали в реку вышколенные официанты. Да, умел подбирать адекватный и быстрореагирующий на внештатные ситуации персонал мудрый хозяин ресторана "Глэм"! Впрочем, глубина реки тут составляла полтора метра, так что особого риска утонуть не было…

Минут через пять при помощи набежавших охранников официантам удалось выволочь на берег чуток протрезвевших женщин.

— Сука, я тебя убью! — орала Бэтти, чьи костюмчик и прическа превратились в ничто.

— Иди соси дальше, паскуда! Ищи нового олигарха со своими двумя абортами, пизда! Мишка-то твой как раз сегодня прилетает в Москву на "Фальконе", везет обратно свою цацу! — достойно и в тон отвечала врагу гламурная писательница Полянская.

— Успокойтесь, дамы! Брэк! Иначе вызову милицию и прессу! — вдруг раздался на берегу властный мужской голос. Это подлетел сам владелец ресторана.

Услышав про прессу, "дамы" мигом притихли и зашмыгали носами.

— Сейчас наши сотрудники отвезут вас домой на ваших машинах, а счет, пополам, мы вам пришлем завтра. Не возражаете? — продолжил хозяин.

Дамы, сопливясь и встряхиваясь, кивнули головами, дескать, не возражаем.

Круглоголовый молчаливый охранник, внимательно, но крепко поддерживая Бэтти за локоть довел ее до Ice White. Быстрый официант принес и поставил на заднее сиденье клетку с Филькой.

— Ну что, мадам, поехали? Какой адрес? — спросил мужчина. Бэтти, всхлипывая, ответила. Через пять минут опять так же бережно охранник вывел Бэтти из "Вольво" и сдал на руки Эльвиры с Борисом. Фильку унес в комнаты погрустневший Юзеф.

Охранник учтиво попрощался и ушел пешком. Борис загнал машину в гараж, а Эльвира увела Бэтти в душ. Пока она мылась, в комнату зашла тетя Дося, грустно посмотрела на клетку с Филькой и с сочувствием открыла задвижку.

— Вот и погуляли…

— Мяу! — вздохнула Филька и вылезла.

Через десять минут в комнату вошла Бэтти. Молча подойдя к бару, она достала оттуда бутылку "Хеннесси" и принялась, булькая, пить из горлышка. Осушив примерно полбутылки, историограф российской светской жизни икнула и повалилась на постель. Филька, как побитая, поплелась наружу, в сад. Не хотелось засыпать в комнате, насквозь пропитанной алкогольными парами.

Старик Юзеф молча ковырялся в саду. Кошка подошла поближе и легла в тени под яблоней.

— Плохо дело, да? — вдруг испытующе спросил Юзеф.

— Мяу! — горестно ответила Филька.

Юзеф все понял, выругался и ушел к себе в комнату, где под кроватью в сундучке хранились привезенные из Белоруссии несколько бутылок домашнего картофельного самогона…

*********

…Ближе к вечеру в особняке начался настоящий переполох.

Обеспокоенный тем, что Бэтти не отвечает, Мишаня лично позвонил тете Досе — справился о любимой подруге и предупредил, что прибудет часам к одиннадцати.

Тетя Дося ахнула и принялась обзванивать местных поставщиков — уже через полчаса к воротам примчались небольшие микробусы с доставкой. Под бдительным взором Доси ловкие молодцы заносили на кухню коробки с парной телятиной, закуской, фруктами и алкогольными напитками.

Эльвира бегала по комнатам, меняя простыни, Мишаня чистил фуражку, а Юзеф, от которого потягивало несравнимым перегаром картофельной водки, в очередной раз подметал и мыл двор.

Бэтти проснулась в десять и, бормоча под нос ругательства, поплелась в душ. Высушив волосы, она не стала ни одеваться, ни прихорашиваться. Спустившись прямо в ночной рубашке на кухню, где раскрасневшаяся от жара Дося жарила телятину с апельсинами, Бэтти нацедила себе из кофе-машины для эспрессо большую чашку ароматного напитка и поднялась обратно в спальню. Там она уселась за стол, включила телевизор, висящий на стене и плеснула в рюмку коньяку. Испуганная Филька спряталась в углу за занавеской и не смела показать носа. В воздухе крепко пахло предстоящим скандалом.

В одиннадцать десять к воротам особняка подкатила процессия из трех огромных черных машин. Два джипа и лимузин между ними. Во дворе сразу же сделалось тесно и шумно, чьи-то тяжелые шаги застучали по лестнице.

— Зая! Зайка! Ты где? — послышался рокочущий, самоуверенный мужской голос.

Бэтти молча уставилась на дверь.

Дверь открылась и на пороге с огромным букетом роз нарисовался любимый друг Мишаня.

— Зайка! Привет? Что случилось? — бросился к подруге олигарх, как и описывала его Бэтти Фильке — огромный, лысый, симпатичный мужик лет сорока пяти.

— Это мне? — безразличным голосом спросила Бэтти.

— Конечно тебе, Зайка, прямо из Лондона! Дай-ка я тебя поцелую, целую вечность не виделись! — придвинулся к любимой Мишаня.

Бэтти однако отстранилась от губ мужчины и язвительным тоном спросила:

— А Феньке Звездинской ты такие же букеты даришь?

— Э…, - запнулся олигарх и на самую чуточку мгновения смутился. — Какая Фенька? Ты о чем?

— Да все о том же, — начала заводиться Бэтти. — Оказывается, весь мир уже знает, что последнюю неделю сучка Звездинская провела в твоем доме в Лондоне. Только я не в курсе!

— Ну…, - смутился Мишаня и лысина у него начала краснеть, — Да ладно тебе! Встретились случайно на пати у Бориса в его особняке в Риджент-парке, потом обедали пару раз и все!

— Ага! Обедали значит? — перешла в наступление Бэтти. — А то ты не знаешь как она "обедает"? Может ты и миллиона ей не переводил?

Тут уже озверился и Мишаня.

— Какой миллион, мать? Ты в себе? Может скорую вызвать? Ну ладно, переспал я ней и что? Ты же прекрасно знаешь, что я время от времени приглашаю к себе девушек. И ты говорила, что не имеешь ничего против! Я сам тебе столько раз предлагал — захочешь с кем-нибудь переспать — спи! Ты молодая, здоровая, нуждаешься в сексе! У нас же свободные отношения! А ты что мне тут гонишь? Или мы с тобой женаты? Живем семьей? В одной квартире? Да вообще, кто ты такая, чтобы считать мои деньги? Ну переспал и ладно. Давай проедем и пойдем дальше, мать! Хватит дергать нервы!

— Мать? — заорала Бэтти таким голосом, что над ее головой мелко задрожали хрусталики люстры. — Какая я тебе мать, лайдак! Подлое русское быдло! Обманщик! Лжец! Все вы русские — скоты! Сволочи! Народ быдла! Страна быдла! Ненавижу вас, твари!

— Что? — удивительно тихим голосом спросил Мишаня. — Значит я — скот, и мой народ — скот, и моя родина — скот на скоте? Так выходит, Бетиночка? Ну тогда прости меня, скота, как ты выражаешься. Думаю, нам больше с тобой не по пути…

— Мишаня! Мишенька! — взвизгнула Бэтти, осознав, что ляпнула лишнего.

— Постойте, Бетина Богуславовна, госпожа Зарецкая, — также тихо продолжал Миша. — Дайте уж я докончу! За два года, дорогая Бетина, я вам на платиновую карточку перевел тысяч триста. Каждый месяц тысяч по десять. О подарках, поездках, ресторанах-кабаках, "Фальконе", что за вами лично присылал, вообще молчу. Черт с ними. И сейчас у вас на карточке сорок тысяч — пусть будут ваши. На здоровье! И машина-вольвочка — тоже ваша. И еще: я вам завтра переведу сто тысяч — за моральный ущерб. Так что давайте расстанемся мирно и тихо, как культурные люди, а не какое-нибудь скотобыдло! А?

— Ик! Ик! — икала от ужаса Бэтти, глядя на тихого и непреклонного Мишаню.

А тот уже достал из кармана пиджака телефон и говорил:

— Федор Андреич! Поднимись-ка к нам, будь ласка!

Через минуту в комнату быстрым шагом вошел неприметный серенький мужичок с незапоминающимся лицом — Федор Андреевич — бывший гэбист, а ныне начальник охраны Мишани.

— Слушаю, Михаил Семенович!

— Федор Андреич, Бетина Богуславовна нас покидает, будь добр, организуй ей машину до Брестской, пусть наш парень ее отвезет, а то Бетина Богуславовна немного выпила, ей за руль нельзя. Да, и передай Эльвире, чтобы завтра утром собрала все вещи госпожи Зарецкой, погрузила в микробус и отправила ей домой.