Моя мачеха – землянка - Ольга Ивановна Коротаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моя кровь у тебя уже есть. Но, как я понял, этого мало.
Тут все сомнения рухнули, а сердце провалилось в желудок. Такету всё известно. Хуже того, он считает, что я действительно собиралась его соблазнить, выполняя поручение мистера Ховарда.
Надо было воспользоваться моментом и рассказать свою историю. Чтобы иха услышал её сейчас, а не строил предположения из того, что я пролепетала в горячечном бреду. Вспоминая сны, которые меня мучили, я даже предположить боялась, что он подумал.
Но, как назло, язык будто прилип к нёбу, а в голове стало так пусто, словно я разом позабыла все слова. Остался лишь взгляд тёмно-зелёных глаз, приковывающий меня к месту и мешающий дышать. А ещё стук сердца. Слишком частый. Очень сильный.
Я боялась пошевелиться. Казалось, прошла вечность, а может, пролетел лишь миг.
— Видимо, я ошибался, — разорвал тишину Такет.
Невероятным усилием я заставила себя преодолеть странное оцепенение и медленно, будто каждый мускул в шее вспоминал, как это делается, кивнула.
Лицо иха оставалось бесстрастным, и было непонятно, понравился мужчине мой ответ или же нет. Такет неторопливо направился к выходу, но у самой двери замер и повернул голову так, что стал виден его идеальный профиль.
— На столике шкатулка. Мой подарок тебе.
— Подарок? — сипло уточнила я. — За что? Очередное спасение Айка?
— Надень, — коротко приказал иха прежде, чем исчезнуть за дверью.
Первым делом я откинула одеяло и при виде нижней юбки едва не рассмеялась от облегчения. Не всё так ужасно, как успела себе придумать.
Затем оделась так быстро, что — клянусь! — мне бы позавидовали пожарные. Сомневаюсь, что даже эти бравые ребята справились бы с сотней крючочков быстрее, чем я. Третье — я оказалась у столика, на котором стояла небольшая шкатулка из неизвестного материала. На вид он был похож на яркий разноцветный перламутр, но на ощупь оказался тёплым и шершавым, будто дерево.
Я нетерпеливо откинула крышечку и ахнула при виде кулона невероятной красоты.
Ажурная вязь золотистого металла изображала дракона, обвивающего сверкающую капельку хрусталя, внутри которой будто был заключён драгоценный рубин.
Но я знала: это вовсе не камень.
Образец шестьсот тринадцать.
Глава 30
Спустя несколько дней, наполненных безумной суетой, я стояла на пороге большой, наполненной наряженными гостями залы и держалась за руку Такета так крепко, будто висела над бездонной пропастью, а этот мужчина был единственным, кто удерживал меня на краю.
Я бы схватилась другой рукой за подаренный кулон, но тот был надёжно спрятан под высоким воротом парадной накидки. Жаль. Прикосновение к украшению действовало на меня как самое сильное успокоительное. А как раз сегодня мне требовалось всё умение владеть собой. Предстояло не только найти среди гостей злодея, который строил козни, но и успеть переговорить с мистером Ховардом.
Земляне тоже приглашены на праздник, и я не могла упустить возможность передать лекарство на Землю. Надеялась, что половина пропитанных кровью дракона лоскутков поможет мне убедить начальника станции.
Но понимала, что затея может и провалиться, — у меня могли забрать всё и отказать, — поэтому дрожала, как осиновый лист, и никак не могла сосредоточиться на лицах присутствующих. Все они расплывались, становясь похожими… Будто маски.
Зазвучала приятная музыка, и все взгляды обратились к нам.
— Пора, — приказал Такет.
Слева от меня встал бледный и решительный Айканар. Мальчик удерживал на руках подрагивающего от каждого звука Барсилия и мрачно осматривал гостей. Наверняка сравнивал каждого мужчину с изображением, которое с моих слов нарисовал магистр Сард.
Но Такет советовал не слишком рассчитывать на то, что юный иха узнает похитителя. Как и другие. Проблема в том, что полученный образ можно было применить к каждому второму иха старше тысячи лет. Слишком общим получился портрет.
Как и раньше, основная надежда была на меня. Ведь помимо идеальных черт я заметила надменные манеры, резкие движения и острый, пронизывающий до внутренностей взгляд. Казалось, я пойму, кто передо мной, стоит увидеть того человека. Но что, если это самообман?
— Ты справишься, — шевельнул губами иха.
Я скорее ощутила его поддержку, чем услышала в шуме голосов слова. И мысленно поблагодарила. Не только за это, но и за невероятную деликатность, которую Такет проявил в последние дни. Он не расспрашивал о том, что услышал, пока я была в бреду. Выяснив, что я не собираюсь его соблазнять, больше не заводил разговор на эту тему.
Со дня, когда иха вернулся, он выполнял своё обещание. Всегда был рядом, но его общество не было навязчивым или тягостным. Наоборот, своим присутствием Такет создавал ощущение защищённости и доверия.
Завтракая вместе, мы обсуждали иерархию в кланах. Я с удивлением узнала, что клан — это не то же самое, что род. И Орьил это не фамилия, а принадлежность. Иха имеют права менять клан, поэтому так важно не давать повода сделать это. Чем больше в клане высших драконов, тем он сильнее.
Об этом я думала, с улыбкой принимая поздравления.
Иллар — слуга Такета — хорошо поставленным голосом объявил очередную пару, которая приближалась к нам:
— Иха Валанте и лини Кнэссэ из клана Оллэн!
Вздрогнув, я посмотрела на отца девушки, которая с самого начала невзлюбила меня и даже пыталась отравить. Честно признаться, было подозрение, что родилась ненависть Кнэссэ не только из ревности.
Внутри кланов и между ними постоянно бурлили интриги, иха и на миг не прекращали жестокую битву за рост влияния. И главы без зазрения совести использовали красивых лини, чтобы переманить иха под своё крылышко. А если жених отказывался переходить к невесте, то продолжали использовать дочерей как шпионов.
Мурашки по коже бежали при мысли, что Такету пришлось постигать эту науку ребёнком. Зато стало понятно, почему он женился на девушке из своего клана. До этого я переживала, что на Луниане не брезгуют кровосмешением…
Как всегда, при мысли о Серрэ, маме Айканара, стало грустно. Такет мгновенно уловил перемену в моём настроении и с ободряющей улыбкой пожал мою руку. Я ответила немного нервной ужимкой и обратилась к самой Кнэссэ:
— Рада видеть вас на нашем празднике. Слышала, вы любите танцевать…
— Вы совершенно правы, — бесцеремонно вмешался её отец и хитро прищурился. — Кнэссэ так сильно обожает балы, что была на грани нервного истощения из-за приказа Его Величества. Ни есть не могла, ни спать, бедняжка… Узнав об этом, милостивый король Сервиан отменил наказание.
Хотелось рассмеяться, но я сдержалась и опустила ресницы, чтобы не выдать себя. Такет убедил отца сменить гнев на
