Император вынимает меч - Дмитрий Колосов

Узрели и переполошились. Первым испугался Лизимах, чьи владения должны были стать первой жертвой Полиоркета. Заволновался Селевк, тревожимый судьбой Сирии, Финикии и Палестины. Птолемей знал, что удержит Египет, но он страшился потерять Кипр, какой мог превратиться в отменную базу для пиратских эскадр, охотящихся за купцами Александрии. Деметрий представлял угрозу всему установившемуся после двадцатилетнего хаоса мировому порядку. Диадохи, еще недавно пытавшиеся заручиться дружбой Полиоркета в борьбе против неверных соседей. Дружно объединились против него. Лизимах поспешно вторгся в верхние области Македонии, а Птолемей тряхнул мошной, заплатив Пирру, и тот, забыв о клятве, напал с запада.

Деметрий очутился меж двух огней. Он было бросился наперерез Лизимаху, но в войске поднялся ропот. Воины не желали сражаться против сподвижника Александра. Тогда Деметрий выставил против Лизимаха одну из своих армий, а с другой, большей, устремился навстречу Пирру, но и здесь его ждала неудача. Пирр успел завоевать великую славу и был популярен среди воинов поболе Деметрия. К тому же он был великодушен и в обращении прост, выгодно отличаясь сим от своего соперника. И войско отшатнулось от Деметрия, наемники целыми полками стали перебегать на сторону Пирра, советуя своему полководцу подумать о собственной шкуре. Деметрий внял этим советам и поспешно бежал, оставив на разграбление шатер, полный драгоценной посуды, утвари и роскошных одежд, среди которых был плащ столь изысканной работы, что ни один из царей, впоследствии владевших этим плащом, так и не отважился в него облачиться.

Пирр отреагировал на известие о бегстве соперника презрительным смехом.

— Сдается, Рассерженный Лев обратился в облезлую кошку!

Деметрий бежал в Азию, где метался, словно зверь, травимый сразу двумя сворами. Его обезумевшие от лишений солдаты обрели бесстрашие обреченных и с отчаянием вступали в стычки с отрядами Селевка, неизменно обращая те в бегство. Владыка Азии заволновался, видя, как один дикий зверь вдруг обращается в бесчисленные полчища хищников. Он не решался на битву, зная, как трудно победить отчаявшихся в своем спасении людей, и даже подумывал о ретираде, как вдруг Деметрий слег. Это был далеко не первый случай, когда коварная болезнь в самый неподходящий момент нарушала планы любимца богов, но в этот раз болезнь стала фатальной.

Целых сорок дней Деметрий не оставлял шатра, а в это время армия его, лишенная твердой руки, разбегалась. Селевк, став неподалеку, терпеливо дожидался момента, когда сможет взять Деметрия голыми руками, но тот все-таки выздоровел. У Рассерженного Льва осталась едва ли половина войска, с каким он начал свою последнюю авантюру. Селевк был раз в десять сильнее. Но Деметрия это ничуть не смущало.

— Лев всегда справится с десятком шакалов! — заявил он, объявляя воинам о своем плане.

Деметрий решил напасть на врагов ночью, когда они будут спать. Учитывая его отчаянное положение, это не было постыдным иль предосудительным.

И, верно, Деметрия ждала бы победа, ибо враги не подозревали о том, что Лев вдруг ожил и готов к прыжку, но двое предателей, вожделея богатой награды, пришли ночью в стан Селевка и предупредили его о готовящемся нападении.

— Мы и впрямь имеем дело с диким зверем! — воскликнул Селевк.

Он приказал трубить в трубы и разводить костры. Воины окружили лагерь ожерельем огней и стали в ряды, готовые отразить нападение. Увидев это, Деметрий понял, что его план провалился, и отступил.

Больше Селевк медлить не стал. Наутро его озлобленные ночной тревогой воины напали на войско Деметрия. Тот пытался пробиться и был близок к тому, чтобы спасти свои поредевшие полки, но тут к отступающим подоспел Селевк, пообещавший солдатам жалованье, сытный обед и его, селевкову, милость, если они оставят царя. И воины оставили Полиоркета, ибо жизнь в те времена стоила немного, но честь порой стоила меньше жизни.

Крысы сложили оружие, а Рассерженный Лев бежал. Он мечтал уйти в Сирию, а оттуда к морю, где беглеца с радостью приняли б пираты, еще не забывшие славных времен Крита и Родоса. Однако Селевк разгадал этот план и перегородил все пути бегства дозорами.

Была ночь. Выли дикие звери, на окрестных холмах горели костры, разожженные врагами. Многие из немногих, спасшихся вместе с Деметрием, втайне покидали его, рассчитывая на милость Селевка. Лишь некоторые, самые близкие, оставались рядом, что удержать царя от рокового шага. Они не дали Льву ударить себя мечом, да, верно, он не слишком стремился к смерти. Он слишком любил жизнь — кровавые битвы, пряное вино, страстных женщин. Он слишком любил все это, чтоб с ним расстаться.

Выглянуло зыбкое солнце, и Деметрий отправил гонцов к победителю, моля о пощаде. Вернее, он не молил. Он рассчитывал и в этот раз выкрутиться. Селевк был ему родственником, а, кроме того, они равно имели склонность к авантюре и потому уважали друг друга. Деметрий рассчитывал не на милость, не на пощаду, не на прощение. В глубине души он надеялся, что Селевк дарует ему не одну только жизнь, не одну только свободу, но и войско, чтобы он мог, наконец, найти себе царство и занять достойное место среди прочих наследников Александра.

Селевк подарил надежду, передав беглецу пищу и слова утешения, но не намерен был делать большего. Деметрий мешал, не только ему — всем. Своей претензией быть наследником Александра он нарушил установившийся баланс между царствами, он вносил неразбериху и хаос в отношения между диадохами. Это не нравилось Селевку. Это не нравилось Птолемею. Это не нравилось Лизимаху. Кто-то должен был укротить Рассерженного Льва и тогда этот кто-то мог по праву считаться первым среди прочих. И потому Селевк, подарив надежду, тут же отнял ее.

Он дал беглецу роскошный шатер, сладкие яства и мягкое ложе. А потом шатер окружили воины Селевка, положив конец мечтаниям Полиоркета.

Нет, Селевк не убил своего пленника. Не из-за великодушия, нет. Просто это было бы слишком. Слишком много значило имя Деметрия Полиоркета для времени, вошедшего в историю как эпоха диадохов. Слишком громким и привлекательным оно было для сирийцев, киприотов, родосцев и лживых афинян. Слишком часто повторяли его восторженные юнцы и прекрасные девы. Нельзя умерщвлять такое роскошное имя — Полиоркет! И разве поднимется рука умертвить Рассерженного Льва?! Не больно-то прилично убить даже Красавчика.

Кроме того, Деметрий был нужен Селевку, ибо смерти Полиоркета жаждал Лизимах, подозревавший, что владыка Азии освободит пленника и напустит его, словно хищного зверя, на Балканы, какие подгреб под себя Лизимах. Деметрий был тем козырным тузом, какой мог пригодиться Селевку.

И потому Селевк его не убил. Он поступил проще. Селевк дал Деметрию все то, что тот любил — вино, женщин, праздные развлечения. Все, кроме сладкого звона брани и дробного топота атакующей клином конницы. Заключенный под верною стражей в одном из замков, Деметрий вкушал из рога наслаждений, расходуя дни, месяцы, годы на бесчисленные охоты, попойки, блудниц. Он располнел и обрюзг, лицо его обрело багровый цвет от вина и обильных яств. Оно уже совсем не подобало Красавчику и все менее походило на лик Рассерженного Льва.

— Облезлый Кот! — Так называли Деметрия солдаты, несшие службу на стенах.

Облезлый кот!

Не прошло и трех лет, как нашего героя не стало. Безделье и праздность погубили того, кто водил в бой эскадроны и штурмовал города. Безделье и праздность…

Мир поразился, узнав о смерти Деметрия. Одни бранили Селевка за столь раннюю кончину Красавчика, другие благословляли за то, что он избавил их от Рассерженного Льва, третьи освобождали пьедесталы для новых кумиров. Но все дружно жалели усопшего, ибо он был одной из последних ярких фигур эпохи Александра, и близилось время посредственностей, которые предадут кормило судьбы в руки властного Рима. Близилось это время…

Отражение-5

(год 79.11.533 от смерти условной бабочки)

Код Хранителя — Zet-194

Год судьбоносный, каких мало в истории

Основные события на Западе и Востоке мира

Римляне продолжают войну с Ганнибалом. Ганнибал осуществляет смелый маневр через болота и устраивает засаду войску Гая Фламиния, любимца римского плебса. Человек воинственный и высокомерный, Фламиний недооценивает неприятеля и позволяет завлечь себя в ловушку. Римляне оказывают отчаянное сопротивление, но, разобщенные и лишенные командования, терпят сокрушительное поражение, оставив на поле брани пятнадцать тысяч воинов, в их числе и самого Фламиния. Потери Ганнибала составляют едва ли десятую часть римских. Рим отвечает на новую неудачу изменением стратегии. Народ избирает диктатором Фабия, который навязывает Ганнибала маневренную войну и избегает крупных сражений. Помощник Фабия, начальник конницы Минуций Руф отваживается вступить в битву с Ганнибалом и спасается от поражения лишь благодаря вмешательству диктатора.