Отражения свободы (СИ) - Залата Светлана

И таких неприятных вопросов у нее, на деле, было много. Настолько, что сейчас Аня вновь казалась существом с другой планеты — столь много о ней Саша не знала. И начинать надо с чего-то менее провокационного, чем: «А ты знаешь, кого тут едят твои родители?». Она и так искала не один день возможность поговорить с Аней без свидетелей и подальше от поляны. Слишком многие образы роились в ее голове, полученные от Камня. Пусть они были нечеткими, но все же понять, что все сказанное там может быть услышано кем-то еще, кроме того, кому это предназначалось, Саша была способна.

Возможно, именно поэтому местные Затронутые предпочитали проводить свое время где-нибудь подальше отсюда.

— Ань, можно нескромный вопрос? — Саша болтала ногами, сидя на пирсе, следя за тем, как Аня насаживала на крючок наживку.

— Валяй.

С тихим плеском кусок хлеба отправился в воду.

— Ты ведь родилась здесь, верно?

— Ага. Это весь вопрос? — подняла бровь Анна

— Нет. Не совсем. Я просто пыталась понять — если ты родилась здесь, то зачем было идти на обучение в Орден? Ты ведь магией, кажется, с рождения владеешь, все о ней знаешь.

Анна невесело хмыкает.

— За тем, Саш, что читать книги — это прекрасно, но мага полноценно может обучить только маг. Знания Обращенных для нас бесполезны. Но я не желаю о принятом решении уйти из общества этих лицемеров. Сохранённая жизнь того стоит.

— Да, но… Здесь же есть другие волшебники. Кто-то ведь проводил Становление, так?

— Кто-то… Пожалуй. Но Матвей… Он не слишком любит моих родителей. Когда-то мать отказала ему в ухаживаниях, предпочла отца-человека. И с этих пор его самолюбие задето. Так что такой вариант даже не рассматривался. А у Андрея, к сожалению, нет времени на то, чтобы кого-то учить. Это ведь не так уж и просто. Я ответила на твой вопрос?

— Не совсем. Я просто… Не понимаю. Тот, кто проводит Становление, становиться наставником, так?

— А, это, — Анна усмехается, на сей раз грустно. — Саша, наставничество — это традиция. Не регламентируемая Законом и не регламентируемая Гранью. Не все маги проявляют хоть какое-то участие в жизни учеников. У некоторых есть дела поважнее.

— Насколько я знаю, наставник и ученик связаны.

— Ага, — взгляд Ани метнулся к начавшему было движение поплавку. Но говорить она продолжила: — Только сила этой связи зависит от отношений между ними. Нет отношений — нет связи. Вот и весь сказ. Так, клюнуло, а теперь секунду не мешай, я хочу достать улов.

Саша мешать и не собиралась. Она перевела взгляд на лес, высившийся на другом берегу реки. Что-то не складывалось в голове. В Ордене не то чтобы принято было обсуждать наставников, так что может и правду она чего-то не знала. Но, с другой стороны, стоило ей с Азаматом подраться, и Михаил Ефимович позвал именно наставников обоих, с очевидной целью «повлиять» на провинившихся. Хотя Аня, кажется, не врала. По крайней мере в словах «нет отношений» горечь была искренней. Но о том, что за отношения имелись в виду, у Саши были некоторые сомнения.

Аня достала из воды мелкую рыбешку и кинула ее в стоявшее рядом пластиковое ведро.

— Извини, наверное, это было грубо. Мне просто вообще все это обучение в Ордене поперек горла было. Только с тобой и ребятами пообщаться того стоило — у нас молодежи из Затронутых нет, как видишь, а селяне, они… селяне. Но отец прям настаивал. Иногда мне кажется, что он надеялся на то, что я останусь в Ордене и буду жить где-нибудь в городе. Пришлось его разочаровать, — она усмехается.

— Извини, я не хотела тебя обидеть.

— Не обидела, — отмахивается Аня, хотя Саша четко ощущает в ее словах какую-то горечь несбыточного. — Просто…Некоторые вещи сложные, знаешь ли.

— Понимаю. Я пытаюсь тут во всем разобраться, так, хоть понемногу. И иногда некоторые вещи кажутся сложными. Непонятными.

— Ну так спрашивай. У нас друг от друга секретов нет, — Аня насаживает очередную наживку.

— Я не знаю, корректный ли это вопрос, — Саша медлит. Щекотливая тема, но ответ ей нужен. — Здесь большинство Затронутых — Обращенные.

— Ага.

Наживка с тихим всплеском отправляется в воду.

— И они… Ну… Они должны…

— Людей жрать? — фыркает Аня.

— Ну вроде того.

Аня фыркает еще раз.

— Как дочь оборотней, ответственно заявляю — не должны. Могут. Убивать вовсе не обязательно, а плоть требуется не обязательно человеческая, просто ее многие любят, и об этом так стремятся писать во всех этих магических справочниках. Как и кровь подойдет не людская. Как и сила. Как и эмоции, в конце концов. Ты вон даже с Валентиной пообщаться успела, верно?

Откуда она знает? Сердце пропускает удар, но Саша старается сохранить невозмутимое выражение лица.

— Она так у сарая много кого зажимать любит. Нравится ей это. С людьми можно больше себе позволить, но все-таки. И у всех так. Думаешь, почему по домам никто не сидит? Лес большой, всем всего хватает.

— Это… Успокаивает, — на деле это звучало, как отговорка по типу: «эти тигры, конечно, мясоеды, но им и курицы достаточно, на вас вкусных и сочных они и не посмотрят».

— Обращённые — не чудовища. Некоторые становятся ими, но из своего желания. Что до Охоты… Селяне, знаешь ли, желают пополнить наши ряды, ряды господ — и за такие шансы приходятся платить.

— Охота?

— Ты узнаешь. Потом, — Аня ловким движением подсекает еще одну рыбу. — Может, захочешь присоединиться. Из спортивного интереса.

Что-то скрывалось за легким тоном Ани. Страх — это Саша чувствовала хорошо. Охота пугала подругу, пусть та и никогда в этом бы не призналась. И здесь явно не шла речь об их с Анатолием неудавшемся походе за кабаном. Но углубляться в эту тему сейчас точно не стоило.

— А почему Тамара меня так странно назвала… Госпожой, как в помещичьи времена.

— Ну так и считай, что мы их помещики. Оберегаем, лечим, когда желание есть. Они нам служат в обмен на шанс стать Обращённым. Где еще это возможно? Закон все запрещает, Орден все контролирует… Но тут у достойных есть шанс. Мой отец вон приехал сюда в молодости, влюбился в мать, жившую здесь, и заслужил право стать Затронутым. И не надо говорить, что мол — оборотень, Обращенный… Магом можно только родиться. Но даже у последнего вампирчика в разы больше сил и возможностей, чем у президента. Я знаю, что мой отец не погибнет от старости лет через тридцать, что не подхватит какую-нибудь серьезную болезнь, что его не убьет пьяная банда каких-то малолеток…

Саша вздрагивает. Или компания нерусских, решившая наполнить ночь мотивами своих мелодий, а потом намять бока тому, кто вежливо попросил быть тише. Будь отец Затронутым…

— Я думаю, ты можешь меня понять, — еще одна наживка летит в воду. — Закон не всегда разумно запрещает многие вещи. Очень многие. Ты можешь подумать, что, мол, мы эксплуатируем трудящихся, но все приходят сюда добровольно. И люди, и Затронутые. Все.

— И остаются из-за вассалитета? — Саша не могла не сказать это. Откуда было Анне знать про ее отца… Но это не имело значения.

— Откуда ты знаешь? — Аня впервые за весь разговор разворачивается и вглядывается в ее глаза. С умыслом — Саша ощущает, как идет рябью ментальный щит, который начинает продавливать чужая сила. И резко толкает атакующий разум в ответ, вскакивая на ноги.

Аня заваливается назад, отброшенная силой удара и падает прямо в холодную озерную воду. Саша едва успевает поймать за руку оглушенную подругу, не давая той нырнуть с головой. Несколько секунд дезориентированная Аня только бестолково дергается в разные стороны, но потом приходит в себя и с помощью Саши выбирается на пирс.

— Извини, сильно вышло, — по правде говоря, Саша никогда не вкладывала столько силы в ответный удар, да и сам ментальный удар делала только пару раз под руководством бывшего наставника, запретившего самостоятельные ментальные практики. По идее, она должна была оттолкнуть разум нападавшего, а не его тело. Но вышло что вышло. Испуг, видимо, придал силы. — Аня, какого черта ты лезешь ко мне в голову?