Доза красивого яда - Келси Клейтон

Если это не знак от чертовой Вселенной, то я не знаю, что это такое. С годами Кэма все больше раздражало, что парни пристают к ней. Однажды, когда о ней заговорили в раздевалке, он, черт возьми, чуть не пробил Оуэна сквозь стену. Похоже, Лукас может быть следующим — если только Кэм не узнает, что я натворил.

Я никогда не предполагал, что настанет время, когда я буду чувствовать себя немного неуютно в доме Кэма. Не после тех лет, что я провел здесь. Последнее, что я хочу сделать, это проявить неуважение к Лейкин, и находиться здесь, когда я знаю, что я в ее списке дерьма, кажется неуважением. Но когда Кэм спросил, пойду ли я к нему домой поиграть в видеоигры, как мы обычно делаем, я не смог достаточно быстро придумать оправдание.

Поэтому сейчас я сижу на диване и играю в видеоигры.

Их родители уехали вскоре после того, как мы приехали сюда, чтобы поужинать с парой друзей. Они бросили Кэму немного денег на пиццу и велели ему сказать Лейкин, когда он закажет ее, и вышли за дверь. Это и тот факт, что ее машина стоит на подъездной дорожке, — единственная причина, по которой я знаю, что она в доме.

Может быть, она спустилась вниз и, когда поняла, что я здесь, убежала обратно наверх. Я имею в виду, если она возненавидит меня до такой степени, что больше никогда не захочет находиться рядом со мной, я не могу сказать, что стал бы ее винить. Но, черт возьми, это было бы отстойно.

— Я собираюсь взять еще пива, — говорю я Кэму. — Хочешь еще одно?

Он берет свою банку с кофейного столика и встряхивает ее. — Да, моя почти пустая. Спасибо, чувак.

— Без проблем.

Я иду на кухню и открываю холодильник, ища, куда Кэм положил пиво. Как только я замечаю его, спрятанное у задней стенки второй полки, я слышу кашель и сопение, доносящиеся с лестницы. Моя голова резко поворачивается, и когда глаза Лейкин встречаются с моими, она замирает.

Ее нос красный и раздраженный, а одеяло, в которое она завернута, является явным признаком того, что она больна. Похоже, вчера она завязала волосы в пучок и так и не поправила его после того, как проснулась, судя по тому, как пучок свисает набок у нее на голове. И больше всего бесит то, насколько чертовски великолепно она все еще умудряется выглядеть.

Больной человек никогда не должен выглядеть так чертовски хорошо.

— Можно, э-э… — Она делает паузу, чтобы откашляться. — Не мог бы ты передать мне бутылку воды?

Я киваю и беру одну, затем ставлю ее на остров, чтобы она могла взять.

— Спасибо.

Это первый раз, когда мы разговариваем за три дня, и у меня такое чувство, будто я делаю быстрый вдох после того, как чуть не утонул. Но знать, что это продлится недолго, — все равно что снова погрузиться под воду.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Она отмахивается от этого, делая глоток воды. — Я в порядке. Это просто простуда.

Мои брови приподнимаются. — Но сейчас почти июнь.

— Это, наверное, из-за перемены погоды. — Она замолкает, а затем напевает что-то себе под нос. — Ты должен знать об этом все, будучи экспертом по переходу от горячего к холодному.

Ее слова попадают точно в цель, и я вздрагиваю от того, как больно они звучат. В мои намерения никогда не входило причинять ей боль или играть с ее чувствами, но это не меняет того факта, что это произошло. И все, что я хочу сделать, это загладить свою вину.

— Лей, — выдыхаю я, но все, что я собирался сказать, отпадает, когда в комнату входит Кэм.

— Ты голоден? Я, пожалуй, закажу пиццу. — Он останавливается и смотрит на Лейкин как раз в тот момент, когда она отводит от меня взгляд. — О, привет, холерик.

— Осторожно, — насмехается она над ним. — Я прямо сейчас пойду наверх и покашляю тебе в подушку.

Он достает меню из ящика и кладет его на стойку. — Знает ли мама, что она родила демона?

Лейкин ухмыляется. — Да. Она все время говорит о твоих родах.

Я никак не мог подавить появившуюся улыбку. Даже когда она чувствует себя дерьмово, она настоящая задира — заставляет тебя сожалеть о каждом слове, слетающем с твоих губ.

Просто было бы приятнее, если бы я тоже не был в этом замешан.

Каток битком набит болельщиками. Обычно тут всегда аншлаг, но это уже следующий уровень. Здесь не хватает мест, чтобы все могли сесть. После интервью Бофорта весь город хочет увидеть, как мы покажем им, кто здесь главный.

Мы все в раздевалке, готовимся и убеждаемся, что наш настрой на правильном пути. Если и есть что-то, что мы делаем лучше всего, то это оно. Возможно, мы не всегда ладим, но когда дело доходит до доказательства того, что мы лучшая команда в округе, мы объединяемся. Вот что происходит, когда вы все играете вместе в течение многих лет.

Я оглядываюсь в поисках сборника пьес, желая просмотреть его еще раз, но его нигде нет. И Кэма, если уж на, то пошло, тоже.

— Оуэн, — я привлекаю его внимание. — Ты видел Кэма?

Он кивает в сторону двери. — Он вышел на минутку.

— У него был с собой сборник пьес?

— Конечно.

Тьфу. — Спасибо, чувак.

Каждую игру Кэм на минутку выходит из раздевалки, чтобы повидаться со своей семьей. Его родители желают ему удачи, а Лейкин комментирует, как она надеется, что он упадет лицом вниз. На данный момент это, по сути, стало традицией.

Я хватаюсь за ручку и открываю дверь, чтобы пойти поискать его, но весь воздух мгновенно высасывается из моих легких, как только я выхожу.

Святое. Блядь. Дерьмо.

Лейкин стоит там с Мали и Кэмом, выглядя как воплощенная мечта. Ее волосы завиты, а легкий макияж, который, должно быть, нанесла для нее Мали, подчеркивает ее и без того захватывающие черты лица.

Я позволяю своему взгляду опуститься ниже и прикусываю губу, когда вижу, как ее белый топ заканчивается прямо под сиськами, оставляя обнаженным живот. Кольцо в пупке блестит на свету чуть выше того места, где джинсы облегают ее тело во всех нужных местах. От всего этого, вместе взятого, у меня, черт возьми, слюнки текут.

Дверь раздевалки начинает открываться позади меня, но когда я замечаю, что это Лукас, я быстро захлопываю