Меч Эдриджуна - Александр Прозоров

– Спокойной ночи, мадемуазель Лилиан Хетф.

– Спасибо за чудесный вечер, Битали, – поцеловала его в щечку девушка и уверенно ушла прямо в портрет.

Это было приятно. Приободрившись, Битали пересек коридоры гулкого пустого корпуса, ударил сфинкса палочкой между глаз, потребовав доставить на этаж, направился к шкафу, на ходу расстегивая рубашку, и тут за спиной прозвучало:

– Как отдыхается, Темный Лорд?

Кро тут же нырнул в сторону, уходя с возможной линии атаки и разворачиваясь, вскинул руки к боевому амулету, выдернул бемгиши, выпрямился, сместившись еще раз, – и увидел, как темная рыхлая тень отпрыгнула на подоконник:

– Альба! – перед гостем вспыхнул огонек, и Битали с облегчением спрятал оружие:

– Надодух! Ты так больше не шути, очень тебя прошу.

– Сам не хочу, – сглотнул сосед. – Ты мне чуть нос только что не отрезал!

– А откуда ты тут взялся среди ночи, дружище?

– Подумал, что тебе тут скучно одному. Решил развеять.

– У тебя получилось. Хорошо лицо вовремя подсветил!

Недоморф старательно ощупал мохнатую личину и подтвердил:

– Похоже, все на месте.

– Рассказывай, как там у тебя? Как реставрация, как родительница?

– Все нормально, – пожал плечами Надодух, спрыгивая на пол. – Смертные работают, мама следит. Мне там делать нечего, а ей не отлучиться. Так что, дружище, ты скучаешь али как?

– Говори прямо, чего нужно?

– Да ничего особенного! Некий мечник Дедята Горамник на рыбалку меня приглашает со товарищи. Маму же я не возьму? Да и не поедет. Так что ты у меня в сотоварищи первый кандидат. Опять же, помню, скучаешь… Давай, решай быстрее, на раз-два, ибо мне завтра в Перрос-Гиреке надо быть, где его знакомые с собой в дорогу заберут.

– Я не один!

– Это как? – шустро пробежался по комнате недоморф. – Ты что, протащил сюда…

– Нет, никаких смертных я сюда не приводил! Просто директор Бронте попросил меня составить компанию новенькой, раз уж я застрял в колледже. Она оказалась на попечении профессора, никого и ничего не знает. В общем, как я ее брошу? Тут в замке кроме мадам Лартинг, нескольких домовых и садового сторожа никого не осталось. А она даже «онбериком» не владеет! Представляешь, каково это в нашем-то лабиринте без окон и дверей?

– Тю, я-то думал! – отмахнулся Надодух. – Бери с собой, и все дела. Ты с подругой, я с Анитой. Так даже лучше, у ее отца меньше дурных мыслей заведется. Как раз хорошие сотоварищи образуются. Сейчас, Аниту предупрежу, она мне блокнотик почтовый куда-то сунула…

– Надо ее хоть спросить!

– Чего спрашивать? Она что, дура тут взаперти сидеть? Возьмем утром в охапку – и вперед! Раз тебе поручили, вот компанию и обеспечивай… Ага, нашел. Пусть готовит комнату для тебя и подруги…

– Разные комнаты! – указал Битали.

– Само собой, у них там все строго… Дикие земли, патриархальные взгляды. Коли не женаты, будете в разных концах дома обитать. На разных этажах и окна будут в разные стороны. Ты не стой, ты вещи складывай. А то завтра второпях чего-нибудь забудешь.

– Чего мне забывать? Сменное белье да покрывало перемещений? Учебники и конспекты, полагаю, мне в гостях не понадобятся. А амулеты и без того всегда на мне… Браслеты, кстати, надо бы снова обновить. После посещения убежища мой совсем ослаб.

– Обновим, – кивнул Надодух. – А как твоя новая подруга? Ты же знаешь этих девиц, они даже простую ленточку способны по полтора часа завязывать. Может, предупредить?

– Поздно уже. Мы недостаточно знакомы, чтобы в такое время навещать с вопросами. И потом, может, она еще откажется?

Но Лилиан не отказалась. А вещей у нее оказалось даже меньше, чем у Битали. То есть совсем ничего. И рано поутру молодые люди подземным ходом вышли к автобусной остановке, рейсовым «Мерседесом» докатились до Нанта, а там чатия Сенусерт широким жестом заказал такси.

До приморского Перрос-Гирека однокурсники добрались на полтора часа раньше оговоренного Надодухом времени. Это было хорошо, поскольку путешественники смогли перекусить в бистро на набережной, любуясь из-за стекла за раскинувшимся далеко внизу широким пляжем, ограниченным выдающимися далеко в море каменистыми мысами.

– Это озеро? – сразу напряглась девушка, завороженная водным простором.

– Это океан! – с гордостью ответил Надодух, словно все это величие было его личным достижением.

– Мы искупаемся? – жадно облизнулась Лилиан.

– В другой раз, – каким-то шестым чувством почуял неладное Битали. – Мы можем не успеть на встречу.

– Жаль… – по счастью, сильнее протестовать девушка не стала. Предпочла переключить внимание на крохотные пирожные.

Подкрепившись, молодые люди пересекли улицу, проложенную по краю обрыва над пляжем, вдоль нее вышли на правые скалы, стали пробираться по ним в сторону моря. Скоро волны плескались уже справа и слева, привлекая внимание девушки, заставляя ее тяжело дышать и кусать губы.

– Уже скоро! – сказал Надодух. – Вон скала, похожая на большой кубик, видите? Между ней и мысом расселина. Там мы и встречаемся.

Еще пара минут по камням, обрыв… Пляж скрылся за камнями, справа и слева остались только волны. Путешественники спустились вниз, почти до самой воды.

– Надеюсь, мы не опоздали? – бросил на камни свой рюкзак недоморф.

– Два часа пополудни? Посмотри на солнце, у нас еще не меньше получаса.

– Мсье Надодух Сенусерт, я так полагаю? – На обрыве появился мужчина в костюме банковского клерка: рубашка, галстук, светло-серый костюм. На голове его красовался котелок, в руках был длинный складной зонт.

– Мсье Жан Печер? – вскинул голову недоморф.

– Хорошо. Стало быть, это вас не удивит… – Он нацелился кончиком зонта в камень рядом с Битали, и этот кончик стремительно вытянулся, вонзившись в гранит. Мужчина соскользнул вниз, хлопнул по сверкающему стержню, и тот сжался, снова обратившись в зонт.

– Очень удобно, мсье, – оценил Кро.

– Благодарю вас… – мужчина сделал многозначительную паузу.

– Битали Кро, к вашим услугам, – коротко поклонился юный чародей.

– А это мадемуазель Лилиан Хетф.

– Очень приятно… – Мужчина поцеловал девушке руку, подал ладонь Битали: – Какие у вас яркие глаза! Настоящий янтарь. Фамилия Избери вам ни о чем не говорит?

– Нет, мсье… – напрягся Битали.

– Значит, вы просто похожи. Был у меня хороший друг в колледже с такими же глазами… Жаль, погиб еще в молодости. Однако не будем о грустном… – Мужчина осмотрел путешественников. – Ох уж эта мода! Джинсы, открытые сорочки, куртки, не достающие даже до колен. Должен сказать, что северные варвары, к которым мы отправляемся, весьма падки на внешний лоск. Если вы в костюме, гладко выбриты, ровно пострижены и говорите вежливо и степенно, то они не станут бить вас по плечу, кидать вам окорок через весь стол и ради смеха обливать ледяной водой. А когда вы в таком… Маскараде… Вполне способны метнуть топор и попросить прихлопнуть секача, забредшего на огород.

– Вы имеете в виду кабанчика? – уточнил Битали.

– Кабанчиками варвары называют зверей размером с быка. Секачами быки становятся, только когда вырастут.

– Вы называете их варварами, мсье, а они считают вас своим другом! – нахмурился Надодух.

– Вы можете называть их как угодно, мсье. Шатунами, варварами, дубами, дикарями, пьяницами, – наставительно ответил Жан Печер, – им это безразлично. Если вы готовы кинуться к ним на выручку даже в бездну с демонами, они все равно будут считать вас своим другом. А если предадите, то хоть няшками миленькими кличьте, хоть добрыми самаритянами, спиной все равно лучше не поворачивайтесь. Я не знаю в этом мире человека честнее и порядочнее Детяты Горамника. Однако мне все равно не нравится, когда после слов «Попробуй, что за вкуснотища» мне в голову летит пудовая мосолыга. Вы еще не передумали отправляться на север, молодые люди?

– Нет! – решительно отрезал Сенусерт.

Мсье Печер улыбнулся и пересчитал подпирающие обрыв громадные валуны:

– Первый, второй, третий, четвертый, усы…

Желудки путешественников привычно дернуло из стороны в сторону, и в носы сразу ударило густой пряной влажностью и едким смолистым духом, послышалось журчание, древесное потрескивание, стук, птичье чириканье.

– Прошу на свет, мадемуазель и мсье, – указал вверх Жан Печер. – Если захотите сбежать, то на мыс Перрос-Гиреке камень перемещений переносит по слову «запеканка».

– Кто названия-то такие придумывает? – удивился Битали.

– Те, кому так проще запомнить. Посмотрим, какие опорные слова придумаете вы, когда станете делать свои амулеты перемещения. Ассоциации у людей случаются самые неожиданные. Например, собор Парижской Богоматери один мой друг называет просто «бубенчик»… Вроде бред, а в память врезалось! Однако давайте выбираться…

Один за другим путешественники вышли из расселины, получившейся из трех сложенных шалашом массивных плоских камней. Снаружи плотно стояли сосны толщиной в пять-шесть обхватов, тут и там тянулся к солнцу похожий на пирамидки можжевельник, местами зеленела травка, но совсем чахлая. Света до земли добиралось совсем мало – переплетенные на огромной высоте кроны поглощали почти все солнечные лучи.