Дикий Волк - Гордон Диксон

– Но, в таком случае, я никак не смогу быть вам полезен! – Уилкоксин вскочил со стула и направился к двери.

– Подождите минутку, – сказал Джим. – Возможно, вы сможете мне быть полезны, но не как защитник, не более чем любой другой человек, но вы сможете помочь мне в другом.

– Как?

Уилкоксин обернулся к нему, когда одна рука была уже на ручке двери.

– Начнем с того, – спокойно начал Джим, – что вы хотя бы будете считать меня невиновным до тех пор, пока не будет доказано обратное.

Уилкоксин остался стоять у двери, затем рука его упала с ручки, он медленно пошел обратно и сел на стул.

– Извините, – сказал он, глядя на Джима. – Ну, хорошо. Скажите, что я могу для вас сделать?

– Видите ли, – сказал Джим, – с одной стороны, вы можете пойти со мной завтра на заседание комиссии, как мой адвокат. Но, с другой стороны, я буду рад, если вы ответите мне на несколько моих вопросов. Во-первых, почему эта Комиссия, Правительство и весь народ вообще так хотят признать меня виновным в предательстве, хотя все, что я сделал – это вернулся живым с Тронного Мира и привез с собой ценный космический корабль, а также двух людей Империи? Я просто не вижу, как это может сочетаться с тем, что я решил предать людей, когда находился на Тронном Мире. Конечно, существует еще Макс Холланд, который желает обвинить меня во всех смертных грехах, но, если у вас имеются только его показания, я думаю, беспокоиться не о чем.

– Как вы не понимаете? – прервал его нахмурившийся Уилкоксин. – Все эти разговоры о предательстве начались потому, что они боятся, что вы наделали на Тронном Мире такого, что Империя возжаждет мести, и неизвестно, что сделает с Землей.

– Почему? – спросил Джим. – Почему?..

Уилкоксин даже поперхнулся.

– Может быть потому, что дядя Императора и его брат мертвы. Разве не может Император захотеть, чтобы Земля заплатила за их смерть?

Джим ухмыльнулся. Брови Уилкоксина удивленно поднялись вверх.

– Вы думаете, это смешно? – спросил он.

– Нет, – сказал Джим. – Просто теперь я понял, почему меня решили обвинить в предательстве. Ведь, насколько я знаю, предательство карается смертной казнью?

– Иногда… – нерешительно сказал Уилкоксин. – Но причем здесь это?

– Боюсь, что не смогу вам объяснить. Скажите, вы не могли бы пойти и повидать Ро на борту корабля?

Уилкоксин покачал головой.

– Я пытался это сделать раньше, – сказал он. – Но власти не разрешили мне даже приблизиться к кораблю.

– А вы сможете передать ей записку? – спросил Джим.

– Думаю, да. – Уилкоксин нахмурился. – Хотя я не знаю, смогу ли я передать вам ее ответ.

– Это не обязательно. Ро отдала меня земным врачам безо всякого протеста. Следовательно, она доверяла им. А отсюда я делаю вывод, что она не знает, что собирается сделать завтра со мной эта Комиссия. Не сможете ли вы просто передать ей, какие цели преследует эта Комиссия и каково отношение ко мне этих людей.

– Думаю, что да, – сказал Уилкоксин. Потом он с бодростью добавил. – Да, конечно, я смогу! Если ничего больше не останется, я поговорю с ней завтра утром. Они вызывают ее, чтобы она повторила свой рассказ перед Комиссией. Она, несомненно, будет также присутствовать при расследовании.

– Если вы сможете передать ей это сегодня вечером, я буду вам еще более благодарен.

– Наверное, смогу. – Уилкоксин странно на него взглянул. – Но что вы от нее ожидаете? Она ведь теперь не сможет дать другие показания, чем в первый раз.

– Я от нее этого и не жду.

– Но ведь вы сказали, что ни один человек на Земле не в силах вам помочь. Значит, помочь вам смогут она и еще этот человек, который прилетел с вами с Тронного Мира. Разрешите мне предупредить вас, что они – главные свидетели обвинения против вас. Короче говоря, в вашу защиту не выступит ни один человек.

– Может быть, да, а, может, и нет. – Джим слегка улыбнулся. – Существует ведь еще и губернатор с Альфы Центавра III.

– Он! – Глаза Уилкоксина зажглись. – Я никогда о нем не думал! Это верно – он ведь хотел замолвить слово за Ро, когда она захотела остаться на корабле. Может быть, он и выступит завтра в вашу защиту. Хотите, чтобы я связался с ним?

Джим покачал головой.

– Нет. Предоставьте это мне.

– Не понимаю, – тоже покачал головой Уилкоксин. – Просто не понимаю. Но я – с вами. Что-нибудь еще?

Он взглянул на Джима.

– Нет. Просто передайте все Ро, если сможете.

– Хорошо, – Уилкоксин встал. – Я приду за полчаса до того, как вас отправят в Комиссию по расследованию, и я поеду с вами.

Он подошел к двери, подергал за ручку и постучал.

– Это Уилкоксин! Откройте!

4

Даниэль Уилкоксин зашел к Джиму следующим утром ровно в восемь пятнадцать, и сидел рядом с ним в закрытой машине, отвезшей их в зал заседаний Комиссии в одном из зданий Правительственного Центра. Расследование, как сказал Уилкоксин, должны начать ровно в девять.

Джим спросил только, удалось ли ему переговорить с Ро. Уилкоксин кивнул.

– Мне не разрешили подняться на корабль, – сказал он, – но мне удалось переговорить с ней по телефону, установленному на одном из пограничных постов по охране корабля. Я задал ей множество общих вопросов, ответы на которые мне якобы были нужны, чтобы защищать вас, и передал между строками то, что вы хотели ей сообщить.

– Хорошо, – сказал Джим.

И после этого, за все время, пока они ехали в машине до Правительственного Центра, Джим не произнес ни единого слова, и полностью игнорировал вопросы, которые пытался задавать ему Уилкоксин. Дошло до того, что адвокат был вынужден толкнуть его локтем, чтобы привлечь к себе внимание.

– Послушайте, ответьте мне в конце концов, – потребовал Уилкоксин. – Не забывайте, я должен защищать вас через полчаса. Вы должны мне ответить! Не забывайте, я связался для вас с Ро, а это было нелегко. Кроме этого полевого телефона, других связей с кораблем попросту не существует.

Джим посмотрел на него.

– Правительственный Центр менее чем в десяти милях от правительственного космодрома. Правильно?

– Но… да, – удивился Уилкоксин.

– Если бы я находился в здании Правительственного Центра, мне не понадобились бы ваши услуги, чтобы передать Ро все, что мне нужно, – сказал Джим. – На таком расстоянии я и сам смог бы спокойно разговаривать с кораблем.

Уилкоксин посмотрел на него не верящим и недоумевающим взглядом.

– Просто я говорю это к тому, – спокойно сказал Джим, – что мне нет никакого смысла терять драгоценное время, когда я могу все обдумать – ответы на ваши вопросы, которые вы все равно не поймете, даже если и поверите. То, что скажут Макс Холланд и другие свидетели обвинения, абсолютно не имеет для меня никакого значения. Все, о чем я вас попрошу, после того, как вы передали мое поручение Ро, – это просто сидеть рядом и не мешать мне.