Кронштадт - Андрей Посняков

– Ну как?

Дайна явилась из-за ширмы, словно древняя богиня, – милая, изящная и совершенная до такой степени, что было больно глазам! Узенькие синие джинсы с заниженной талией пришлись ей впору, а завязанная высоко под грудью клетчатая рубашка выставляла напоказ плоский животик и тонкую талию. Мерцающую в пупке жемчужину очень хотелось потрогать рукой… впрочем, не только жемчужину. Вся эта девушка, эта златовласая краса сама сияла, словно жемчужина, редкостная драгоценность, неведомо как занесенная в этот жестокий и непредсказуемо-кровавый мир.

Володя и протянул бы руку, и потрогал бы, и погладил, и… Если б не жених!

И как хорошо, что торговец еще с утра велел затопить печь! Словно предчувствовал, что кто-то заглянет в последний денек! Так ведь и знал: покупатели, они такие, – в холодном складе долго не задерживаются, а вот в теплом… в теплом все пересмотрят и купят тоже – почти все.

– Ты, как всегда прекрасна, любимая! – горделиво ухмыльнулся Стефан, с некоторых пор считавший девушку своей полной и неразделимой собственностью. Может быть, и зря.

Красавица чуть скривила губы, принимая заслуженную похвалу, и, повернувшись к торговцу, скромненько попросила показать «какой-нибудь подходящий для этих брюк ремешок, желательно прочный».

– Если у вас, конечно, есть.

– Да как нету-то?! – встрепенувшийся маркитант опрометью бросился к стоявшим вдоль брезентовой стенки шатра сундукам, вытащил оттуда целую связку ремней. – Вот! Крепкие, из свежих кишок хоммута. И красивые! Смотрите сами, Дайна.

Хоммут, или хомяк-мутант, считался существом чрезвычайно юрким и неуловимым. Жил хоммут под землей, в норах, и промышлять его было очень непросто, особенно для хомо – людей. А вот «новые люди», дикари-нео, охотились на такого зверя удачно. Нюхом чуяли резко пахнущего зверька даже под землей, да так, сквозь землю, копьем и били. Хоммуты отличались невероятно вкусным мясом, которое, правда, нужно было еще суметь приготовить. Володя-маркитант, похоже, умел, и мясо у него откуда-то имелось, – торговец тут же пригласил гостей «на скромный ужин». Ну и заодно «покупки обмыть», как того требовал красивый старинный обычай.

Обмывали долго. Капитан не зря хвастался – жареное мясо оказалось выше всяких похвал. Особенно нахваливала Дайна, стреляя глазами так, что бедняга маркитант краснел, словно вареная свекла. Пожалуй, еще до ужина меж красавицей и торговцем вспыхнула некая ментальная связь, возникающая обычно, когда мужчине очень сильно нравится женщина, и та вовсе не против, – но кто-то мешает, и оттого в отношениях возникает некая неловкость, исправить которую можно только вдвоем.

Командор всего этого словно не видел, не чувствовал. Будто не хотел замечать… или – не мог? В буквальном смысле слова не мог, ибо брага у маркитанта оказалась пьянящая, а на вкус – такая, что никак не оторваться. Вообще-то Стефан был равнодушен к спиртному, но тут… Ему было так спокойно и весело, Дайна все время смеялась да подливала в стакан из большой плетеной фляги. Себя, правда, тоже не забывала, и командор пил с нею наравне. Только вот он – опьянел, а девчонка – хрена с два! Привычная, что ли?

– Вижу, ты устал, милый, – бросив лукавый взгляд на торговца, Дайна погладила жениха по голове. – Ты устал. Ты хочешь спать, спать… Приляг, отдохни…

– Что-то я устал, – клонясь головой к столу, пробормотал командор. – Прилягу-ка. Отдохну малость…

– Да-да, вот сюда ложись, на сундук, – Володя-маркитант помог гостю выбраться из-за стола, аккуратно уложил, накрыл шинелькою, обернулся…

Ах, какой взгляд бросила на него красавица с жемчужиной в пупке! Как ожгла синевою очей, проникая неописуемой красотой прямо в мозг. Ах, эта улыбка, немного лукавая, играющая, зовущая… И нежный, с внезапной хрипотцой, с придыханием, шепоток:

– На твоем складе много всего интересного, Володенька. Я хотела бы посмотреть еще. Мне кое-что нужно…

– Что именно? – покосившись на храпящего командора, торговец тоже перешел на шепот.

– Я скажу тебе там, – Дайна приложила палец к губам и заговорщически подмигнула. – Тсс! Не будем ему мешать… Пойдем.

В полумраке склада исходила теплом железная печь, чем-то похожая на космический корабль. Рядом в углу громоздилась куча звериных шкур – куньи, лисьи, волчьи… На них и прилегла красавица Дайна, якобы устав. Заложила руки за голову, и рубашечка ее, завязанная изящным узлом на животе, поддернулась так высоко, что почти обнажила грудь.

Володя-маркитант не мог выдержать этого. Не мог! Да и не хотел. Тем более что гостья была вовсе не против…

Встав на колени, маркитант наклонился, поцеловав жемчужину на пупке Дайны. Развязал узел, лаская вспотевшими ладонями обнажившуюся тугую грудь и целуя, целуя, целуя…

– Да! Я хотела бы кое-что купить, – обнаженная красавица, прильнув к торговцу, игриво пробежалась пальчиками по его груди. – Кое-что…

– Я тебе и так подарю, – улыбнулся Володя. – Только скажи, что хочешь?

– Хочу какое-нибудь лакомство для синего Поля…

– Хорошо. Есть у меня земляная желчь.

– И еще – гранату, – гостья сверкнула глазами. – РГД или «эфку».

– Чего?! – маркитант вздрогнул, приподнялся и резко закашлялся.

Дайна похлопала его по спине:

– Ну-ну, милый. Такой сильный, такой… такой мужчина, и вдруг… Кстати, ты ведь обещал подарить! Или у тебя нет?

– Да есть, – пожал плечами торговец. – Просто странно это немного. Такой красавице – и граната? Зачем?

– Ты у всех покупателей это спрашиваешь? – потягиваясь, словно сытая кошка, девушка облизала языком пересохшие от страсти губы. – Или только у меня?

Голос ее, томный и нежный, снова упал до шепота… и маркитант, рыча, притянул девчонку к себе.

Чудовище оказалось только одно. Вытащив мертвого монстра, люди Кира тщательно проверили все ходы, все подвалы и казематы. Ничего и никого больше не нашли, даже кротов – и тех почему-то не было. Может, чудовищный червяк их и сожрал.

– Не знаю, что это, – с любопытством оглядывая мерзкую тварь, покачала головой Лекса. – Предполагаю, что сквед. Я слышала про таких в детстве от одного рыбака. А он – от маркитантов, а уж те от кого – не знаю. Может, и сами видели.

– Что еще за сквед? – Кир обернулся и пригладил волосы. – И откуда он здесь взялся?

– Сквед – это именно такой червяк. Огромный, похожий на щупальце осьминога, – охотно пояснила девушка. – Говорят, они не сами собой появились, их специально вывели во время Последней войны, для диверсий.

– Да-а, – покачал головой Ники. – И чего только люди не придумают, чтобы своего ближнего погубить.

– Ого! – Лекса неожиданно рассмеялась. – Да ты, я вижу, философ.

– А что сразу обзываться-то! – обиделся парнишка. – Я же тебя не обзываю.

– Философ – это хорошее слово, – спрятав усмешку, пришел «сестренке» на выручку Кирилл. – Древнее. Никакое не ругательное, нет.

– Вот видишь! – Алексия разулыбалась, словно стало ей вдруг так хорошо и радостно, как когда-то в детстве, когда отец – большой и сильный – подбрасывал ее вверх, так, что захватывало дыханье, а мать сидела рядом и хохотала. И матери и отца девушки давно уже не было в живых, и с той счастливой поры остались лишь смутные воспоминания да еще браслетик на левой руке. Видно сразу – старинной работы, изящный, в виде золотой змейки с загадочным рубиновым глазом. Лекса носила его, не снимая. Да и не замечала уже, привыкла.

Сейчас девушке было хорошо от необычайно солнечного ноябрьского денька, от того, что Кирилл стоял рядом, от того, что он еще будет рядом целый день и всю ночь – а куда денется-то с дежурства! Не уйдет болтать с поганым шамом. Который, кстати, арестован уже.

– Кир, я приду вечером чайку попить?

– Конечно, приходи, рады будем! – отозвался за Кирилла крепыш Дэм, с которым Алексия не разговаривала и даже не замечала. Смотрела, как сквозь стекло, напрочь отметая любые пытки подмазаться. Вот и сейчас не обратила на слова Демотиватора никакого внимания. Подошла к Кириллу, толкнула локтем:

– Ну?

– Да приходи, конечно. Чего спрашиваешь-то?

– Так…

– Лекса, стой!!! – вдруг вскричал Ники-Николенька так, что все вздрогнули и повернулись к парнишке. Кое-кто даже схватился за нож.

– Что случилось? – схватив девчонку за руку, тихо, одним губами спросил Кирилл. – На мину наступила?

– Да на какую, блин, мину?! – подросток засмеялся, тряхнув белой челкой, падающей на глаза. – Просто… – Николенька неожиданно замялся. – Просто ты, Лекса, так солнцем освещена, что… что просто здорово, вот! Вся такая красивая, и тельник этот на тебе – будто бальное платье. Ну что вы смеетесь-то? Да посмотрите же! А ты не поворачивайся, так и стой.