Хроники Риддика - Алан Фостер

Проследив за его взглядом, Гув напомнил здоровяку о его собственных словах.

— Всем двигаться с одной скоростью. Ты сам так сказал. И мы согласились.

Риддик не удостоил его ответом. Его взор блуждал между проводом и гребнем горы. Он о чем-то думал.

Тем временем третий участник, которому удалось добраться до вершины, поддался наконец любопытству и осторожно выглянул из укрытия. Он ничего не сказал, но глаза его расширились, а челюсть отвисла. Слова были не нужны, чтобы описать то, что он увидел, да и не найти таких слов.

Солнце осветило часть ландшафта позади них. Из-за резкого роста температуры возник видимый температурный фронт. Между холодной частью, где все еще властвовала ночь, и жарким утром Крематории возникла разница атмосферного давления, породившая сплошную линию раскаленного ветра, который несся с севера на юг, все сметая на своем пути. Земля тряслась, когда над поверхностью проносился ветер, разбрасывая щебень и поднимая столб пепла и мелких камней. В своих камерах Гув и другие заключенные регулярно его слышали. Можно было часы проверять. Один раз в пятьдесят два часа. Но на большой глубине звук, частично поглощенный горной породой, был приглушен, а здесь, на поверхности, ничто не заглушало грохот безжалостного цунами.

Оно неумолимо надвигалось на гору.

Кира услышала его первой. Потом, высунувшись из глубины спасительной расщелины, еще и увидела. Все ее мысли о стойкости мгновенно испарились. Показная смелость и равнодушие слетели с нее, разбившись на мелкие кусочки, и она в ужасе завопила:

— РИДДИК!!!

Гув тоже выглянул из своего убежища, с трепетом и восторгом разглядывая приближающуюся волну. Столько лет он слушал этот шум и пытался хоть на минутку представить ее себе, но безуспешно.

— Черт возьми, — проворчал он, ни к кому не обращаясь. — Так вот она какая.

Еще один беглец, переваливший через вершину, словно загипнотизированный смотрел на происходящее и бормотал:

— Разница температур, разница давлений, ветер и жара движутся с северного полюса на южный. Каждый божий день возникает буря-убийца. И всюду, куда ударит эта волна, не остается ничего живого…

Гув оглянулся. Риддик стоял рядом, все еще скрываясь в тени. В голосе здоровяка явственно послышались командные нотки, и говорил он громче обычного:

— Дайте мне провод, рубашку и всю воду, что у вас осталась. И спускайтесь, черт возьми, вниз. Уносите побыстрее ноги. Уходите!

Никто не стал с ним спорить. Во-первых, из этого ничего хорошего не вышло бы. Во-вторых, у них оставался перед ним должок, ведь это он вывел их из ненавистной тюрьмы. И, наконец, судя по его тону и выражению лица, если они не отдадут то, что просит Риддик, он все равно отберет. Так что спорить они и не пытались. Не было времени, да и не то место, чтобы устраивать разборки. Оба отдали ему свои пожитки, не понимая, зачем они ему, и не задавая лишних вопросов. А то еще потребует присоединиться к нему.

Отдав все Риддику, оба беглеца начали спускаться с горы. Температура продолжала подниматься, но они все еще находились в тени, хотя трудно было сказать, как долго еще гора будет отбрасывать спасительную тень. Каменная башня, в которой их ждут сооруженное людьми убежище и космический корабль, была единственным стимулом, заставлявшим их бежать по непрочным камням.

Оставшийся наверху Риддик двигался быстро, но в его движениях угадывалась система. Первым делом он надел широкую рубаху Гува, опустив рукава так, чтобы защитить как можно большую поверхность кожи. Потом сделал петли на обоих концах провода и набросил одну из них на каменный выступ. Этот выступ не сломается ни под каким давлением.

В уме Риддик уже все просчитал. Как всегда, в подобных ситуациях имелись факторы, которые он не мог предвидеть и должным образом оценить. Такая вот механика: думаешь, что все спланировал отлично, но всегда вылезет какое-нибудь дерьмо. Риддик сделал большой глоток воды, а остаток вылил на себя, чтобы одежда как следует намокла. Потом ухватился за провод чуть выше завязанной на поясе петли, разбежался и прыгнул навстречу солнцу. Прямо перед ним с угрожающей скоростью возникал температурный фронт.

Благодаря прыжку его качнуло сначала в одну сторону, потом Риддик-маятник полетел в другую сторону. По дороге он перевернулся в воздухе, освободил одну руку, а на другой повис. Защитные очки сверкали, словно пытались перебороть алчущий солнечный свет.

Волна горячего воздуха уже коснулась подножия горы и начала подниматься вверх. Ее могли видеть только трое. Два из них были загипнотизированы и напуганы непреклонной, злой силой, которая поднимается к их ненадежным укрытиям. Разинув рот, Кира впилась взглядом в смертельную волну, направляющуюся по горе прямо к ней. Риддик тоже имел возможность ее разглядеть, но ему было не до этого.

Риддик оторвал Киру от земли, и они полетели. Он выхватил ее из расщелины так же осторожно, как хищная птица уносит своего птенца. Худенькое тело Киры надежно удерживалось в его руках и скрывалось в тени его тела. Амплитуда маятника начала уменьшаться, но в этот момент здоровяк спрыгнул на край обрыва. Он бросился в сторону и побежал перпендикулярно пропасти, набирая скорость. Это был безумный поступок, который шел вразрез со здравым смыслом и законами гравитации. Но для Риддика нет ничего невозможного. В его здравомыслии некоторые могли сомневаться, но в лицо об этом не говорили. Наблюдавший за этим невероятным спасением незадачливый беглец, спрятавшийся в другой расщелине, засуетился в ожидании, что сейчас здоровяк вернется и за ним. Нужно только собрать остатки мужества и выбраться наверх. Вместо этого он только глядел и глядел.

Повсюду — внизу и над его головой — бушевал огненный ветер. Несколько секунд беглец смотрел на него в изумлении, потом ветер долетел до него — и все было кончено.

Риддик с силой оттолкнулся от скалы и вместе со своей ношей взлетел к вершине. За секунду до того, как момент силы был утрачен, Риддик сбросил девушку и освободился от провода. В его ушах прозвучали стоны всех духов преисподней, предвещающих ему скорую смерть, — и он прыгнул вниз. Как раз в этот момент температурный фронт достиг хребта и обдал его убийственным жаром.

Риддик с Кирой скатились вниз, в безопасное место, где гора все еще отбрасывала тень. Когда, наконец, они остановились, все изодранные и исцарапанные, Кира приподнялась и села первой. Это было довольно непривычно, но вскоре она поняла, в чем здесь причина.

Пар поднимался от тела Риддика, когда он, наконец, пошатываясь, встал. Он пробыл на солнце меньше минуты, но провел ее в дьявольской купели. Черный пепел, прилипший кое-где к коже, только помог ему защититься. Что же касается тех участков тела, которые не были закрыты пеплом, одеждой, башмаками и темными очками, то Риддику повезло, что в числе его предков были не только белые. В его коже оказалось достаточно меланина, чтобы защитить от ожогов, которые, распространись они по всему телу, представляли бы серьезную опасность. Риддик молча поблагодарил свои гены.

Неподалеку стояла Кира и пристально смотрела на него. Они обменялись взглядами. Кира пожала плечами, что означало: «Я постараюсь», — и, не сказав больше ни слова, они начали спуск.

XV

Давненько Гув уже не бегал, и это, в конце концов, сказалось. То, что сейчас проделывали Гув и его товарищ по несчастью, с большой натяжкой можно было назвать бегом. Скорее скольжением по поверхности с молитвой, чтобы не свалиться на задницу или, того хуже, не сломать себе что-нибудь, что может пригодиться в дальнейшем. Например шейку бедра.

Земля под ногами была изломана и покрыта всякой дрянью, как душа тюремщика. Если бы на беглецах не было обуви, они в минуту располосовали бы себе ступни об острые кромки вулканического стекла. То тут, то там на дороге попадались неглубокие впадины, в которых скапливался падающий пепел. Благодаря Создателя за эти мягкие площадки, они старались скакать по ним, как девочки в классики, прямо вперед.

И хотя они уже довольно давно покинули вершину горы, которая виднелась далеко позади, они бежали все быстрее, понимая, что находятся в тени лишь до тех пор, пока солнце не явит свой высасывающий душу лик над зазубренным пиком. Осознание того, что в таком случае с ними произойдет, заставляло их ноги двигаться быстрее, а мозги — быстрее соображать.

Гув поднял голову и увидел кое-что, вызвавшее новый выброс адреналина, хотя и был убежден, что все его запасы исчерпаны. Каменная колонна, отмечающая местоположение ангара, была совсем рядом. Остался последний рывок. До входа в ангар оставалось не более пятисот метров.

— Почти дошли, — проговорил он потрескавшимися от жары и недостатка воды губами.

— Почти, — тяжело дыша, отозвался второй. — Остался всего один холм. Один чертов холм.