Мне плевать! - Ная Таль

– А покраснела ты от возмущения. Угу, – улыбается Мила.

– Девочки, так же нельзя, – возмущается Юля. Хоть кто-то на моей стороне. И я с надеждой смотрю на неё. – Ясмине надо подготовиться. Детей с кем-то оставить. Я могу посидеть, но недолго, – кажется, я поторопилась радоваться.

– Я посижу, – тут же откликается Оля. – Приеду завтра к одиннадцати. Повезёшь страдальцу обед и намекнёшь на толстые обстоятельства твоего согласия. Мягко намекнёшь. Дашь понять, что все его мечты могут сбыться, осталось только помочь тебе, – подмигивает Оля. – Подразни его. Пофлиртуй. Женщина ты, или где?

Мне остаётся только кивать. Эти гарпии давят числом и отрезают все выходы. Выпроваживаю их, а сама не знаю, куда себя деть. Надо хоть как-то настроиться. Как прийти самой и предложить сделку? Условия мне кажутся дурацкими, но на то он и Алекс, что на другие не согласится.

Вечером девочки просятся на прогулку. К моей обиде добавляется злость на ситуацию, на себя, на бывшего мужа. Добавляет дровишек в костёр моя машина. Она стоит такая несчастная и убитая, что самой хочется стукнуть виновника не только в лоб.

Сегодня на улице падает снег. Железную красотку укутывает им, словно бабушкиной шалью, и мне становится до слёз обидно. Вот она стоит, но поехать никуда нельзя. И отремонтировать я, скорее всего, её не смогу. У меня просто денег нет на то, чтобы выправить кузов, заменить все стёкла и заменить обивку салона. Снег пробирается в каждую щелочку. Страшно подумать, что станет с машиной, когда начнётся весна.

Девочки тащат на площадку рядом с гипермаркетом. Там удобные горки. Их много, и дети забывают обо мне буквально за несколько секунд. Они катаются, визжат, иногда просят сфотографировать их, а я пытаюсь настроиться на завтра. Ладошки потеют от одной только мысли, что я приду к Алексу в офис.

Кажется, что забуду все слова, и сейчас пытаюсь проговорить мысленно всё, что хочу ему сказать, отрепетировать речь и проиграть саму ситуацию, как сценку в театре. Ещё бы пережить этот вечер. После того, что случилось утром, Алекс явно захочет большего. Надо найти тот баланс, который соблюдают многие женщины. Они и категорично не отталкивают кавалера, но и близко тоже не подпускают.

После горок девочки хотят пить, и мы идём в магазин. Вечер наступает быстро и незаметно, как наполняется и корзинка всякими «срочно нужными» продуктами. И на кассе я оказываюсь с двумя пакетами ненужных нужностей. Пора бы экономить и ходить в магазин со списком.

Мы возимся с варежками у выхода из магазина, поправляем шапочки, курточки, сопельки. И идём на выход.

– Я же просил не ходить без меня, – укоряет знакомый бархатный голос. Вздрагиваю и упускаю из одной руки пакет. Мандарины разлетаются по полу, и я растерянно смотрю на них.

– Мы просто рядом были, – почему-то начинаю оправдываться.

Девчонки с радостью собирают обратно в пакет фрукты, для них это игра.

– Мама, ну ты и астяпуска, – ругается на меня младшая.

– Растяпушка. Да, – соглашаюсь с дочерью.

И всё никак не могу посмотреть мужчине в глаза. Он здоровается с девочками, хвалит их за быстроту и подхватывает наши пакеты. В моих руках оказывается торт, на котором почему-то нет верёвочки и мне приходится нести его, держа двумя руками.

Обращаю внимание на еще один пакет в его руках. Там шампанское и фрукты. Улыбаюсь. Какой же ты, Алекс Риверс, самонадеянный индюк. Иду за ним следом. Меня разрывает от смены эмоций. И выразить что-то словами не получается. Злюсь на него за то, что не рассказал мне о планах Андрея и смущаюсь от воспоминаний о его поцелуях.

– Мы пешком, – напоминаю ему.

– Кресла установлены, прошу, принцессы, – и жестом профессионального пажа раскрывает заднюю дверь. Усаживает и пристёгивает девчонок. Забирает из моих рук торт и ставит его между ними. Мне ничего не остаётся, как сесть на переднее сиденье.

Он садится за руль, берет мою руку в свою и целует её. Я быстро забираю ладонь. И обнимаю свой рюкзачок.

– Ясмина, дай нам шанс, – он смотрит на меня и ищет ответ в моих глазах. А я сейчас слишком переполнена обидой, злостью и мыслями о завтрашнем дне, и не могу нормально на него реагировать. Поэтому, как маленький и несчастный воробышек, вжимаюсь посильнее в дальний уголок и отворачиваюсь от Алекса.

За время, проведённое на детской площадке, накрутила себя неимоверно. Вместо боевого настроя мне хочется разреветься. Больше всего злюсь из-за того, что он не сказал мне, что Андрей хочет оспорить отцовство. Нет. Я не сомневаюсь в этом вопросе, но это для меня унизительно.

– Для чего? Ты выиграл меня. Я для тебя вещь, – не знаю кому стараюсь сделать больно. Наверное, себе. – Сегодня выиграл, завтра проиграл, – мне почему-то дико хочется его ужалить. Задеть словами. И совершенно не получается флиртовать. Хотя именно это и рекомендовали девчонки сегодня днем. – Просто трофей. Ника, не стучи по сиденью, пожалуйста. Дяде Алексу неприятно. Он за рулём и ему нельзя отвлекаться.

– Мы зе не едем.

– Сейчас поедем, – я делаю акцент на последнем слове, и Алекс меня прекрасно понимает. Заводит машину, и мы выезжаем с парковки.

– Мама, пить, – просит Настя.

– Скажи нормально, полным предложением, – моё раздражение разливается по венам, и я никак не могу это остановить.