Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика) - Жюль Верн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Следовательно, — ответил он мне, — до сих пор неизвестно, где погибло третье судно, построенное потерпевшими кораблекрушение на острове Ваникоро?
— Неизвестно.
Капитан Немо, ничего не ответив, дал мне знак следовать за ним в большой салон. «Наутилус» погрузился на глубину нескольких метров, ставни раздвинулись. Я бросился к окну, и под слоями кораллов, покрытых грибовидными сифонулями, альционами, кариофилами, среди мириад прелестных рыб, глифисидонов, помферидов, диаколей и жабошилов, я увидел обломки судна, которые нельзя было вытащить драгой, железные скобы, якоря, пушки, ядра, ворот с принадлежностями, форштевень и другие предметы, принадлежавшие погибшим кораблям и теперь покрытые живыми цветами.
И в то время, когда я рассматривал эти печальные обломки, капитан Немо сказал мне каким-то особо важным голосом:
— Капитан Лаперуз вышел со своими кораблями «Буссоль» и «Астролябия» 7 декабря 1785 года. Он высадился в Ботани-Бей, затем посетил архипелаг Товарищества, Новую Каледонию, отсюда направился к Санта-Крузу и пристал к Намуку — одному из островов группы Гавайев. «Буссоль», шедшая впереди, села на мель у южного берега. «Астролябия» пошла к ней на помощь и также села на мель. Первый корабль почти тотчас же разрушился. Второй же, севший на мель под ветром, продержался несколько дней. Туземцы встретили потерпевших крушение довольно гостеприимно. Последние поселились на острове и построили себе из обломков обоих кораблей небольшое судно. Несколько матросов добровольно остались в Ваникоро, остальные, истощенные, больные, отплыли вместе с Лаперузом. Они направились к Соломоновым островам и все погибли на берегу главного острова этой группы, между мысами Разочарование и Удовлетворение.
— Но откуда это вам известно? — воскликнул я.
— Вот что я нашел на месте последнего кораблекрушения.
И капитан Немо показал мне жестяной ящик с французскими штемпелями, весь изъеденный морской водой. Он его открыл, и я увидел связку бумаг, пожелтевших, но которые можно было читать.
Это были инструкции самого морского министра капитану Лаперузу с собственноручными пометками на полях Людовика XVI.
— Для моряка это завидная смерть! — воскликнул капитан Немо. — И такая покойная коралловая могила! И да захочет небо, чтобы я и мои товарищи не имели иной.
Глава XX
ТОРРЕСОВ ПРОЛИВ
В ночь с 27 на 28 декабря «Наутилус» покинул Ваникоро, пройдя пролив между островами с изумительной быстротой. Он взял направление на юго-запад и за три дня прошел семьсот пятьдесят миль, иначе говоря, все расстояние, отделяющее группу островов Лаперуза от юго-восточной стороны Новой Гвинеи. 1 января 1868 года Консель явился ко мне на палубу.
— Господин профессор, — обратился он ко мне, — позвольте пожелать вам счастливого года.
— Благодарю за доброе пожелание. Однако я желал бы знать, что ты подразумеваешь под «счастливым годом» в тех обстоятельствах, в которых мы находимся? Год ли, в котором окончится наше пленение, или год, в котором будет еще продолжаться это наше странное путешествие?
— Право, — ответил Консель, — я не сумею вам ответить. Конечно, вы встречаете весьма любопытные вещи и в продолжение этих двух месяцев не имели времени скучать. Последнее чудо всего более изумительно, а если это будет так продолжаться дальше, то я и не придумаю, чем это может окончиться. Мое мнение, что нам более никогда не выпадет такой случай.
— Никогда, Консель?
— Господин Немо вполне оправдывает свое латинское имя и нисколько нас не стесняет, словно он и не существует на свете [7].
— Ты прав, Консель.
— Я полагаю, не знаю, как это вам понравится, что счастливым годом следует считать такой, в котором удается многое узнать и все увидеть.
— Все увидеть, Консель? Это будет очень продолжительно. А вы, Нед Ленд, какого мнения?
— Нед Ленд совершенно противоположного мнения, — ответил за канадца Консель. — Это человек с положительным умом и требовательным желудком. Постоянно смотреть на рыб и ими питаться — это для него недостаточно. Недостаток в хлебе, в мясе, в вине — чувствительное лишение для саксонца, привыкшего к бифштексам и которому по душе придется приличная порция джина.
— Что касается меня, Консель, это меня не тревожит, и я весьма доволен пищей, которой нас кормят.
— И я также, — ответил Консель. — К тому же насколько Нед Ленд желает бежать с судна, настолько я желаю остаться здесь. Следовательно, если наступивший год будет несчастлив для меня, то, наоборот, весьма счастлив для него, и, таким образом, как всегда, кто-нибудь получит удовлетворение. В заключение же я приношу благое пожелание господину профессору всего, чего он сам желает.
— Спасибо, Консель, прошу только отложить вопрос о подарках до более удобного времени, а пока ограничиться крепким пожатием руки. Больше предложить ничего не могу.
— Господин профессор никогда не был так щедр, — ответил Консель.
Поздравление с Новым годом окончилось, и Консель удалился. Ко 2 января мы сделали 11 тысяч 340 миль, считая все пройденное расстояние со дня нашего выхода из Японского моря. Перед «Наутилусом» расстилалось опасное Коралловое море северо-восточного берега Австралии. Наше судно находилось всего в нескольких милях от ужасного рифа, где 10 июня 1770 года едва не погибло судно Кука. Корабль, на котором он плыл, ударился об утес, и если не потонул, то только благодаря тому обстоятельству, что отбитый от толчка кусок утеса плотно застрял в образовавшейся в судне пробоине.
Мне весьма хотелось посетить этот подводный риф длиной триста шестьдесят миль, о который со страшной силой и шумом, похожим на раскаты грома, разбивалось вечно волнующееся море. Но в это время «Наутилус» опустился в глубину, и мне не удалось увидеть высоких коралловых стен. Я должен был довольствоваться различными породами рыб, попавших в наши сети. В числе их находился великолепный экземпляр тунца, из породы макрелей, с поперечными полосами на голубоватом брюхе, исчезающими вместе с жизнью животного. Эта порода рыб сопровождала нас целыми стаями, они снабжали нас весьма нежным и вкусным мясом. Пойманы были в большом количестве летучки, эти настоящие подводные ласточки, которые в темные ночи бороздят по всем направлениям воздух и воду полосками фосфорического света. Спустя два дня по прохождении Кораллового моря, 4 января, мы ознакомились с берегами Папуа. По этому случаю капитан Немо сообщил мне о своем намерении пройти в Индийский океан через Торресов пролив. Более он не прибавил ни слова.