Сквозь бездну - Вера Ковальчук

Но тут — совсем другая ситуация. От женщины, тем более женщины в положении, не ждёшь железобетонной твёрдости. Изумляясь, я впервые подумал, что мои мысли, наверное, показались бы Аштии оскорбительными. Она училась держать себя в узде с детства, и для неё, наверное, самоконтроль — самое обычное в жизни. Что-то вроде визитной карточки её профессии в той же степени, что и умение всё предусмотреть, всё распланировать, всех сорганизовать.

Я перехватил и взгляд Раджефа. Кажется, он хотел прижать, успокоить жену. Но не сделал ни шага к ней. В этом была самая суть имперской субординации, имперских традиций — и особенность семейных взаимоотношений их необычной пары. Если взаимоотношения и были, то лишь там, куда никакой чужой взгляд не мог проникнуть. Стоило только распахнуться дверям личных апартаментов — Раджеф с Аштией переставали быть супругами, и были друг для друга и для всех прочих лишь старшим гвардейским офицером и главой Генерального штаба, не более.

Но и не менее.

— Аше тебе позже скажет спасибо, — шепнул мне на ухо появившийся рядом Ниршав. — Бьюсь об заклад, ты ей жизнь спас. Тут и мудрецом не надо быть, и так видно — у Аскеналя было что-то в запасе. Что-то одно, но убойное. Не стал расходовать на тебя, а на неё — уже не успел.

— Даже и не пытался.

— Возможность-то у него разве была? Опытный маг сразу видит, если опущен умбонный экран.

— Какой?

— Умбонный. Ну, такой тип магического экрана, защищает почти от любого действия, кроме полномасштабных. Ну, ладно, ладно, — подхватив за локоть. Ниршав поволок меня следом за штабистами. — Небось перенервничал?

— Да так…

— Не было у тебя причин нервничать. Аскеналь не стал бы целить в тебя. Слишком это для него мелко. Тут бывает только один удар, если б уж он и истратил его, то либо в Аше, либо на крайность в мага с экраном.

— Интересно, что теперь с ним будет-то, с этим Аскеналем?

— В расход, думаю. На фига он нужен в качестве пленника? Впрочем, это будет решать его величество. Мелкоту-то отпустят, конечно. Кстати, Аскеналь — это название области. Как этого демона исходно зовут, никто из нас не знает. Да и зачем такие вещи знать… Лишняя информация.

— Слушай, я одного не понимаю — почему Аштия попросила о подобной помощи меня? Не тебя, не кого-то из магов. Почему меня? Типа, мою башку не жалко?

Ниршав взглянул на меня странно.

— Нет, дело совершенно не в этом. Даже не уверен, что правильно делаю, говоря тебе это. Небось в следующий раз начнёшь тянуть и сомневаться, да отказываться…

— Шутишь? Разве я мог отказаться?

— А как же. Запросто. Разве Аше тебе отдавала прямой приказ?

— Она уже приучила меня, что любая её просьба — это тот же приказ, — иронично усмехнулся я.

— Не любая. Нет, — Ниш помедлил, прежде чем заговорил снова. Мы с ним уже вышли из залы и остановились в огромном коридоре, открытом в столь же огромную галерею. Колесничные гонки тут устраивать или соревнования грузовиков, вполне. Места хватит. — Понимаешь, Аше попросила тебя потому, что ты чужой. У тебя ведь какие-то свои представления о том, что допустимо и что нет, что нанесёт ущерб твоей чести, а что не нанесёт. Можно было ожидать, что ты согласишься.

— Э-э-э… — Я думал, что меня уже ничто не способно поразить. А поди ж ты! — Интересно… Получается, то, о чём она просила, считается унизительным?

— Нет, не так.

— Подлым?

— Нет, что ты! Ни в коем случае! Просто… Не соответствующим статусу воина.

— Кхм… А ты бы мог озвучить мне список того, что статусу воина не соответствует? Не очень-то улыбается, чтоб в меня пальцами тыкали.

— Боюсь, это маловероятно, — Ниршав против желания улыбнулся.

— Почему? Боишься, что в следующий раз я откажусь спасать Аштию?

— Не думаю, что откажешься. Просто слабо себе представляю, как бы я огласил тебе список того, что вроде как не принято или не полагается, или не одобряется. Каждый из нас на протяжении жизни привыкает это чувствовать. Например, разве я б смог парой слов описать, какие именно действия в общении с мужчиной недопустимы для девушки, если она хочет сохранить в чистоте свою репутацию? Даже возьмись я, сумею упомянуть хорошо если половину. Девчонкам же тут ничего не нужно объяснять, они инстинктивно это чувствуют, понимаешь?

— Вполне.

— Видишь ли, самое главное, что тебе совершенно нет нужды напрягаться и просить себе подобный список. Воин твоего уровня и статуса уже может не бояться тыканья пальцами. Ты уже сам определяешь, что именно можешь себе позволить в рамках закона и основных традиций. Как, к примеру, та же Аштия, а до неё — её мать и бабка. Женщине традициями предписано быть женой и матерью. Военным вождём им быть не положено. Однако эти женщины стали, и, хотя они удивили всех окружающих, камнями представительниц Дома Солор никто не побил. И вообще… Аше не стала бы требовать от тебя действий, могущих по-настоящему испортить тебе репутацию. И от меня — тоже. Не те у нас отношения, сам же понимаешь. Просто никто другой из офицеров Генерального штаба и даже помладше на это действие не пошёл бы. Понимаешь?

— И ты тоже не пошёл бы?

— И я. — Ниршав сморгнул. — То есть, может, и пошёл бы. Если бы не было вариантов. Я очень многим обязан Аше. Но есть же ты, и ты согласился.

— Ну-ну…

Я проводил его взглядом. Офицер подхватил поводья ящера, на котором мы прилетели сюда и который терпеливо ждал нас, притулившись у колонны, и стал разбирать их. Странное ощущение преследовало меня.

Быть всё время в гуще событий и почти ничего в них не понимать — это надо умудриться! Уж наверняка меня не посвящают во все тонкости местной воинской этики в первую очередь потому что уроженцам мира Империи многие вещи представляются само собой разумеющимися. А отчасти, видимо, это предпринимается затем, чтоб лишние знания в моей голове не стали препятствием для осуществления задумок Аштии.

Хотя… Я наверняка слишком много на себя беру. Незаменимых нет. И я тоже вполне заменим, несмотря на свои «чистоту», чуждые привычки и представления о допустимом.

Когда ящер нёс нас двоих обратно в лагерь, я услышал позади странный рассыпчатый треск, а обернувшись, увидел фонтан искр, напоминающий фейерверк, целую серию вспышек, потом — шипящий, быстро рассеявшийся световой вихрь. Ниршав тоже покосился назад, но бегло — всё-таки он держал поводья, а лавировать меж башен и огромных зубцов приходилось со всем вниманием.

— Ага, вот и каюк прежнему Аскеналю.

— Это так возвещают о переходе права на область в другие руки?

— Право на область перешло в тот момент, когда Аше подняла жезл. Теперь она — Аскеналь, пока в свою очередь не передаст власть его величеству.

— Его величество, как понимаю, метит стать императором ещё одного мира?

— Сомневаюсь. Исходная задача этого не подразумевает. Как я понял, нам предстоит захватывать ещё две крупные области и таким образом исключить возможность внезапного вторжения в земли Империи. В других же пусть демоны воюют и всё разоряют в своё удовольствие. Состояние сопредельных владений и тамошних хозяйственных дел его величество волнуют мало. М-да… С последующей областью будет намного труднее, чем с Аскеналем.

— Почему?

— Да потому, что Мероби и Ардаут подготовятся к нашему вторжению, почему ж ещё?! Времени у них достаточно. Правда, Ардаут это едва ли спасёт, а вот Мероби… Ну ничего, Аше тут всё предусмотрела. Война продлится ещё месяцев шесть как минимум. А дальше по ситуации. Может быть, оценив наши усилия положительно, государь дополнит свои первоначальные приказы и захочет захватить ещё что-нибудь… Ресурсы Империи это позволяют. Обычное дело, когда война в соседнем мире идёт и год, и два, и три…

— Итить твою налево!

— Что?

— Ругаюсь я, что…

— Ну, тебе-то будут давать отпуска. И мне тоже жаловаться не приходится. Одна Аше тут будет торчать безвылазно до самого конца. И с нею — самые крупные чины. Раджеф тоже. Но он в любом случае жену не оставит одну.

— С ума сойти! Аштия и рожать собралась в демоническом мире?!

— Этот вопрос мы с тобой обсуждать не можем. Не наше, знаешь ли, дело, — Ниршав сразу стал чопорным до накрахмаленности. Наверное, именно так он с подчинёнными разговаривает.

Впрочем, я уже и сам прикусил язык. Действительно не моё дело, конечно же.

Захват Аскеналя предстояло праздновать, об этом я узнал уже в военном лагере, который теперь переносили в крепость. Общее оживление подсказало, что подобный праздник, во-первых, традиционен, во-вторых — ожидаем. Все вопросы, связанные с ним, решались молниеносно — и сколько снеди будет приготовлено и подано, и сколько вина на человека будет дозволено выпить. И — в том числе — какие именно отряды пролетят с празднованием, потому что будут стоять в дозоре. В их числе оказались и две мои сотни.