Мир наизнанку (сборник) - Марина Дяченко

Потом он заснул как убитый. Его разбудили короткие гудки – трубка висела на шнуре, пунктирно пищала, динамик работал очень громко, оглушительно.

Руслан ухитрился взгромоздить ее на телефон. Это усилие показалось ему сравнимым с покорением Эвереста.

Телефон зазвонил опять, когда солнце снаружи село, а Руслан кое-как налил себе в стакан горячей воды из чайника.

– Как? – без приветствий спросил чужой голос.

– Вчера упала, – сказал Руслан. – Сегодня… Вроде опять поднимается.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я не могу встать, – признался он. – Ну, могу. Но только трудно.

– Живот болит?

– Нет.

– Значит, так, – помолчав, сказал голос. – Мне нужна твоя кровь на анализ.

– Зачем? – со страхом спросил Руслан.

– Чтобы знать, что у тебя.

– Простуда.

– А если воспаление легких?

– Вы врач? – тихо спросил Руслан.

– Был, – коротко сообщила трубка. – Теперь слушай меня и делай, что я скажу.

Сперва он вколол себе жаропонижающее. Прошло хуже, чем вчера. Получился синяк.

Потом затянул руку жгутом поверх локтя. Проступил синий шнурок вены. Большой шприц в руке дрожал, и Руслан никак не мог прицелиться.

– Наркоманы справляются, – сказала трубка, лежащая на полу. – Ты что, глупее наркомана?

Руслан закусил губу – и воткнул иголку. Рука непроизвольно дернулась.

– Я промахнулся.

– Снайпер, – сказала трубка. – Робин Гуд. Стреляй еще. Стреляй, пока не попадешь.

Вид крови, заполняющей шприц, не произвел на Руслана особого впечатления. Он закончил, вытащил иглу, перевел дыхание, зажал место укола ватой – и только тогда поплыл, пошатнулся и провалился в неприятную черную воронку внутри головы.

– …Эй! Ты что там? Ты вырубился? Эй!

Он открыл глаза. Шприц лежал на полу в десятке сантиметров от лица. Руслан лежал на полу, как прикроватный коврик. Трубка пищала гудками. Нетерпеливый голос доносился откуда-то с другой стороны… из-за двери, понял Руслан.

– Не подходите, – сказал он еле слышно. – У меня… огнемет.

– Ты что, бредишь?

Руслан молчал.

– Ты вырубился, – сказали за дверью. – Ты валялся тридцать две минуты. Можешь встать?

– Конечно, – сказал Руслан и не двинулся с места.

– Мне нужно, чтобы ты открыл дверь и положил шприц за порог.

Руслан молчал.

– Алло, ты меня слышишь? Ты что, не можешь встать?

– Могу.

– Не бойся. – Голос за дверью изменился. – Я отойду подальше. Поднимайся и делай. Потом отдохнешь.

Время остановилось.

Он лежал на диване, прикрыв глаза, и успевал мысленно побывать в десятках мест. На перевале. В автобусе. В своей старой квартире, где помнился каждый сучок на дверном косяке, где вечно стучала в стекло ветка липы.

Он открывал глаза, и всякий раз ручные часы, лежащие рядом с диванной подушкой, показывали десять.

Потом он с облегчением понял, что часы остановились. Очень хотелось пить, но не было сил вставать и браться за чайник.

Потом в коридоре послышались шаги. Очень характерные, неровные, будто идущий ворочал ногами, как тяжелыми колодами, и припадал на каждом шаге: та-там. Та-там.

Руслан вспомнил, что не запер дверь. У него хватило силы оставить шприц за порогом, а закрыть обратно замок он уже не сумел. Теряя сознание, добрался до кровати и не видел даже, куда девался шприц. Когда в следующий раз посмотрел за порог – шприца не было, будто он растаял.

Его первым побуждением было вскочить и захлопнуть дверь перед носом идущего. Он рванулся, но смог лишь чуть приподняться на диване. В глазах резко потемнело.

В полумраке, сдобренном желтыми блуждающими пятнами, дверь медленно открылась. Руслан повалился в постель. Все, что он мог сейчас сделать, – укрыться одеялами с головой.

Шаги остановились.

– У меня для тебя хорошие новости, – сказал от двери глуховатый знакомый голос.

Руслан плотнее закутался в одеяла.

– Очень хорошие новости. Ты слышишь? У тебя есть пятьдесят шансов из ста выздороветь!

Он врет, подумал Руслан. У меня не может быть лихорадки Эдгара.

– И еще – я тебе не опасен.

Сделалось тихо. Пришелец стоял неподвижно. Руслан задыхался в своей темноте.

– А это тоже хорошо, – добавил пришелец, будто раздумывая. – Ближайшие несколько дней тебе будет трудно голову повернуть, не то что встать.

– Уходите, – прохрипел Руслан.

– Сейчас уйду. Можно, я возьму аптечку?

Руслан не ответил.

Тяжелые шаги послышались совсем рядом.

– Желтая маркировка – не самый лучший вариант, но далеко не худший. – Голос слышался сейчас в двух шагах, почти над самым ухом у Руслана. – Его начали комплектовать ньюхопом еще в октябре… Ага, вот, – звякнуло стекло. – Нам редкостно повезло с аптечкой. Хочешь есть?

Руслан молчал.

– Скорее всего, нет, – сам себе ответил вошедший. – Но пить тебе необходимо часто и много. Принесу тебе воды и бульон в термосе.

– Не надо.

– Надо, надо… Я принимаю во внимание твои предрассудки относительно ходячих мертвецов – но горшок-то ты мне вынести позволишь? Острое течение лихорадки Эдгара – точно не парк аттракционов. А у тебя острый вариант. Отдыхай.

Неровные шаги удалились. Хлопнула, закрываясь, дверь.

Вторую половину дня Руслан не запомнил. День и ночь спутались. Ему было одновременно жарко, холодно, душно; потом вдруг сразу, ни с того ни с сего, сделалось легко и спокойно. Он стоял на бетонном причале и смотрел, как подходит катер, как загорелый парень в тельняшке стоит на борту с канатом в руках, покачивает просоленной канатной петлей и кричит Руслану, чтобы тот отошел от причальной тумбы. Прогибаются огромные покрышки, мягким слоем облепившие причал, – борт катера прижимается к ним основательно и в то же время нежно. Пахнет морем и водорослями. Очень легко. Не жарко. Хорошо.

Не хотелось открывать глаза. Было ясно, что моря он не увидит, а увидит комнату. Бывший кабинет бывшего начальника бывшего санатория.

Он промок как мышь. Оба одеяла валялись на полу. Руслан пошевелился; у него заново появились силы. Он чувствовал, что может встать.

– Это никакая не лихорадка! – сказал он вслух. Голос вышел чужой, но громкий.

– Это лихорадка, – тускло отозвались от двери. – Ложись. Я рад, что тебе лучше, но ньюхоп действует всего пару часов. Так что ложись и не танцуй без надобности.

Руслан повернул голову.

Дверь была приоткрыта. Тускло горели лампочки в коридоре. Видно было лицо, закрытое синей хирургической маской и темными очками, черная бейсболка, козырьком надвинутая почти на нос, и рука в резиновой перчатке, уцепившаяся за дверной косяк.

Руслан попятился.

– Я вколол тебе лекарство, – сообщил мертвец. – Заметно, да?

– Я выздоровел? – прошептал Руслан.

– Нет.

– И у меня лихорадка Эдгара?

– Естественно.

– Но… лекарство, это же… у меня повысились… шансы?

– Твои шансы ничто не повысит и ничто не понизит. – Мертвец не двигался, но марля, закрывающая нижнюю часть лица, шевелилась. – Эта штука всего лишь облегчает течение болезни. Но ощутимо облегчает. Я серьезно говорю – сядь.

Руслан повалился обратно на диван.

– Давай переведем тебя в медблок, – помолчав, предложил мертвец. – Там все есть. Изолятор. Условия. Нормальная кровать. Можно будет менять белье. А садиться сейчас за компьютер тебе все равно нельзя.

– Вы кто? – помолчав, спросил Руслан.

– Ты не видишь, кто я?

Руслан перевел дыхание.

– Я слышал. Кто встает после… кто поднимается… они не думают и не говорят.

– Скажем так: девяносто семь процентов ходячих мертвецов в самом деле не думают и не говорят. Как рыбы, которым незачем думать. Они все знают. – В голосе мертвеца, лишенном обертонов, Руслану померещилась ирония. – А я знаю еще не все. Поэтому я счастливчик.

– Я ведь заразился от вас, – тихо сказал Руслан.

– Идиот, – на этот раз голос прозвучал бесстрастно. – Инкубационный период лихорадки Эдгара – от трех месяцев. Ты привез эту штуку сюда. Возможно, не только ты, но насчет тебя мы знаем определенно. Все, кто был с тобой в одном автобусе, кто находился с тобой в одной комнате – все уже вступили в игру.

– В игру?

– Лотерея, – пояснил мертвец. – С высоченными шансами на выигрыш.

Руслан подумал о Джеке и компании. Потом вспомнил о Зое. Крепко зажмурил глаза. Наверное, действовало лекарство: он видел девочку отстраненно. Как будто все, что с ним случилось, произошло двести лет назад.

– Пока ты под кайфом, – продолжал мертвец, – давай, пошли в медблок.

– Если бы я знал… – начал Руслан.

– Только не вздумай ныть. Будущее за людьми с иммунитетом. Не за теми, кто спрятался и не заболел, а за теми, кто переболел, выиграл и остался в живых. Ну, еще за теми, кто встал из гроба с мозгами. – Мертвец издал странный звук. – Если бы мировая организация здравоохранения вовремя осознала это, не было бы многих трагедий, всех этих карантинов, всех этих отвратительных бессмысленных мер… Где твои родители?