Бабочка под стеклом - Екатерина Риз

О румяном яблочке он неожиданно призадумался, а когда мысли перешли в раздел совсем уж неприличных, думать об этом себе запретил. Он не собирается искать себе неприятности.

Но, несмотря на это, следующим утром, сидя на диване в гостиной и читая газету, спустившуюся вниз Марину, проводил долгим взглядом, даже голову назад запрокинуть пришлось. А она прошла мимо, зевая, даже не посмотрела в его сторону и, кажется, вообще не заметила его присутствия. На кухню прошла, потянулась, закинув руки наверх, потом головой покачала, растрёпывая кудри, и одёрнула трикотажную кофточку спортивного костюма. Дмитрию только на мгновение открылась полоска розовой кожи на её спине, и всё тут же исчезло. Марина к плите шагнула, а Гранович решил поздороваться, но предварительно уткнулся взглядом в газету.

— Доброе утро.

Марина вздрогнула и резко обернулась. Увидела его на диване и от неловкости кашлянула,

вспомнила, как тут потягивалась совершенно неприлично.

— Доброе, — негромко отозвалась она. Достала джезву. — Вы рано сегодня проснулись. Кофе вам сварить?

— Марина, знаете, что я неожиданно вспомнил?

— Что?

— Сегодня ровно месяц, как вы переехали.

— Да? А кстати, да!

— Вот, вот. Давайте перейдём на "ты"? Мне кажется, пора.

Её руки замерли, и она осторожно оглянулась через плечо. Молчала слишком долго, и поэтому Дмитрий тоже обернулся и на Марину посмотрел. Вопросительно приподнял одну бровь.

— Что? Неудачное предложение?

— Да нет, почему?.. Давайте на "ты". То есть, давай.

Он всё-таки улыбнулся.

— Давай.

— Кофе сварить? Или завтрака… подождёшь?

— Завтрака подожду, — легко отозвался Дима, а потом враз наскучившую газету сложил и с дивана поднялся. На кухню его прямо-таки потянуло. — Дети ещё спят?

— Да.

— И Эля? Что за праздник?

Марина улыбнулась, расслышав в его голосе насмешку и недоверие.

— Иногда с ней такое случается, правда, редко. Обычно она рано просыпается.

— Я заметил. А вчера… это твой бывший муж приходил?

Марина кивнула.

— Он детей забирал, они в парке гуляли.

— Ясно. — Гранович взглядом её ел, но Марина стояла к нему спиной, и заметить этого не могла. Дмитрий, по крайней мере, на это надеялся. Разглядывал её, окидывал внимательным взглядом, словно впервые после долгой разлуки видел, и что-то в уме прикидывал, будто уравнение решал. А Марина руку подняла и провела ладошкой по шее, приподнимая волосы. Это был спонтанный жест, но Диме показалось, что она от его взгляда отмахивается. — Тебя это волнует?

Марина повернулась к нему.

— Что именно?

— Что он приходил. Волнует?

Она чуть заметно нахмурилась.

— Не понимаю этого вопроса.

— А что тут понимать? — Дима принял расслабленную позу, развалившись на стуле, а с Марины взгляда не сводил, из-за чего та даже поёжилась. — Он ведь первый раз сюда пришёл, увидел своими глазами, наверное, что-то тебе сказал. Что ты почувствовала?

Марина наклонилась к столу, потянулась за тарелкой, а на Грановича взглянула недобро.

— Вот зря вы не любите психологию, Дмитрий Алексеевич, у вас к ней, определённо, тяга.

— Опять!

— Что?

— Опять Дмитрий Алексеевич!

Она в раздражении дёрнула плечом и отвернулась.

— Хорошо, — пришлось согласиться ему, — наверное, я лезу не в своё дело.

— Наверное.

— Но я ведь не просто так спрашиваю. Я… просто подумал, что вот он пришёл, посмотрел… Вдруг помириться надумает?

Марина застыла после этих слов, руки опустились, и она медленно повернулась к Грановичу, искренне поразившись его предположению.

— Помириться?

— Вернуться. — Дима не спускал глаз с её растерянного лица. Ему на самом деле хотелось понять, что она думает по этому поводу, а ещё лучше, — узнать, что чувствует. Марина ему вчера так и не ответила, когда он спросил о госте. Убежала сразу, но он сам догадался, кто это. И как-то подозрительно сильно она нервничала весь вечер. Сидела в сторонке, была неразговорчива, размышляла о чём-то. А Дмитрия это непонятно почему раздражало, молчаливость Маринина. Он не слишком хорошо разглядел её бывшего, Марина поторопилась его выпроводить, но висевшую в воздухе напряжённость почувствовал. И Марина так на него взглянула, с такой претензией, когда он пришёл и им помешал. Может, на самом деле помирятся? Всё-таки у них детей двое, а это много значит.

Ответить Марина ему так и не смогла. Не на шутку задумалась над его словами, а потом на кухне появился сонный Антон и внимание её отвлёк. Ей показалось, что Дмитрий ещё ждал её ответа, а она уже отвернулась, сочтя это за благо, и сыну улыбнулась.

— Проснулся? — Спросонья Антон ещё позволил себя обнять, зевнул, а когда от рук матери освободился, на соседний с Дмитрием стул сел. Посмотрел осоловевшими глазами, и Гранович понимающе улыбнулся.

— Во сколько лёг? В пять?

Антон тут же глаза вытаращил и предостерегающе на него посмотрел. Но Марина всё-таки услышала и подошла ближе.

— Антон, ты опять до утра в интернете сидел? Я буду тебя проверять, ты дождёшься.

— Мам, ну каникулы же!

— Вот они закончатся через два дня и буду проверять.

— Ладно, не ругай его, — вдруг отмахнулся Дмитрий. — Я ему электричество на ночь вырубать в комнате буду. Хочешь?

— Хочу, — кивнула Марина.

— Не надо! — воскликнул Антон.

А Гранович рассмеялся.

Этим днём Дмитрию не работалось. Он сидел в кабинете, перед включённым компьютером, вот только дверь была нараспашку открыта, и он прекрасно видел всё, что происходило в гостиной и на кухне. В какой-то момент бросил себя мучить, клавиатуру отодвинул и на кресле развалился, наблюдая за тем, как Марина за кухонным столом сидит, и яблоки дольками нарезает для шарлотки. Про шарлотку Элька заговорила, проснуться не успела, а уже запросила вкусного пирога с яблоками. Так и сказала: "Вкусного пирога хочу". И теперь бегала туда-сюда, проверяя, как её пожелание исполняется. Пару раз к двери кабинета подбегала, останавливалась и на Диму в задумчивости посматривала. Правда, когда он глаза на неё поднимал, тут же убегала. Но всё равно у Грановича было такое ощущение, что не просто так она сегодня прибегает, что-то ей нужно, но продолжает молчать. Если честно, он уже не верил, что она когда-нибудь с ним напрямую заговорит.

Через некоторое время, словно подтверждая его мысли и подозрения, появился Антон, и с истинно усталыми интонациями, сообщил:

— Поднимись уже в её комнату. Она меня замучила!

Гранович удивлённо вздёрнул брови.

— Я?

— Ты. Пойдёшь?