Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности - Татьяна Чеснокова

Некоторые особенности стокгольмского магазина определили будущий стиль ИКЕА. Например, обязательная игровая комната для детей при входе, отдел посуды и подарков, ресторан с домашними блюдами провинции Смоланд. «Так меню, включающее сосиски с картошкой в белом соусе, тефтели с брусникой и яблочный пирог с ванильным соусом, стали классическими блюдами ИКЕА. Сегодня тефтели приобрели мировую славу и экспортируются ИКЕА сотнями тонн, плюс несколько тонн брусники.

На выходе, за кассами, покупатели ИКЕА могут приобрести хрустящие хлебцы Васа и копченого лосося, традиционную шведскую икру, имбирное печенье, шведский сыр, варенье из голубики и стаканчик шнапса» [150] .

Семейные будни и гендерный фактор

Шведы сами признают, что очень много времени отдают шопингу. Свободное время тратится все больше на походы по магазинам. Те выходные, которые раньше посвящались семейному отдыху на природе или хобби, теперь заняты поиском нужных вещей: все время кажется, что чего-то не хватает. Люди старательно формируют свой стиль жизни, заботятся об обстановке дома, в котором видят выражение своего социального статуса. «Мы, шведы, все больше времени проводим в магазинах, торговых центрах и галереях… Покупки больше уже не означают удовлетворения повседневных нужд. Купить что-то – это показать, кто ты есть. Или скорее, кем хочешь быть» [151] .

Здесь же, в торговых центрах, есть кафе, рестораны, кинотеатры. Поэтому ходить за покупками служит еще способом общения и отдыха. За десятилетие с 1995 по 2005 гг. потребление в Швеции выросло на сорок процентов. А оборот крупнейшего в Стокгольме торгового центра «Kungens Kurva» составил в 2004 году 4,3 миллиарда крон. Современная потребительская культура имеет целью создание стиля жизни при помощи мебели, интерьера, одежды. Но многие придерживаются и такого мнения, что в погоне за созданием собственного имиджа всегда будет чего-то не хватать. А потому в свободное время стоит заниматься не только шопингом.

По различным статистическим данным, все больше шведов вступает в брак. Но еще в XIX веке существовало такое понятие, как «стокгольмский брак». Оно означало фактически сожительство, брак гражданский. В глазах церкви сожительство было аморальным, однако с ростом секуляризации общества оно распространялось все шире. Тем не менее, к концу XX века выяснилось, что официально зарегистрированных браков становится гораздо больше, чем предполагалось. Хотя и разводов немало. Если в 1950-е годы они составляли пятую часть от заключенных браков, то в 1970–80-е годы – уже половину. И тем не менее, матери-одиночки, неполные семьи, внебрачные дети – все это не ново в наше время и существует гораздо дольше, чем мы думаем. Шведские историки установили, что большая семья является одним из мифов о старом обществе. В Стокгольме к концу XVIII века примерно половину детей составляли незаконнорожденные. А в XIX веке уже не вызывало удивления, когда женщины оставались незамужними.

Доминирующей в сегодняшней Швеции все же является совместная семейная жизнь (папа-мама-ребенок). Шведское семейное законодательство подчеркивает совместную ответственность мужчины и женщины по содержанию ребенка и уходу за ним. Большое значение имеет система государственной поддержки семьи: продолжительный отпуск по уходу за ребенком, детское пособие, бесплатное начальное и среднее образование, бесплатное здравоохранение и стоматология для детей и подростков. В Стокгольме самый высокий по стране средний возраст родителей. Первый ребенок появляется в семье, когда маме примерно 30 лет, а папе – 32. Таковы данные Центрального статистического бюро Швеции за 2006 год [152] . Одним из объяснений является то, что все больше людей стремятся получить высшее образование и потому задумываются о детях позже, когда закончат обучение и утвердятся в своей профессии. Пока родители работают, дети находятся в детском саду. Туда ведет своих детей героиня романа «Подрывник»:»Они прошли по улице Шелегатан, сели на сороковой автобус и проехали две остановки до белого бетонного комплекса, где располагалось и «Радио Стокгольм». Детский сад находился на третьем этаже. Калле ходил в него с пятнадцати месяцев, а Эллен сразу после того, как ей исполнился год. Когда Анника поговорила с родителями других детей, то поняла, как им повезло: народ в детском саду работал компетентный и опытный, директор активный, половина педагогов – мужчины. <…> После завтрака дети собрались в «подушечной» – комнате, где вместо стульев на полу лежали подушки, и воспитательницы провели перекличку, а потом все попели. Исполнили классические детские песенки «Я маленький кролик», «Пиратик» и «В долине на опушке». Потом поговорили немножко о Рождестве и спели под конец «Тип-топ» [153] .

Русский человек обязательно будет недоумевать, как это в детском саду работают мужчины. В Швеции это давно никого не удивляет: многие традиционно женские обязанности в обществе исполняют мужчины, а мужские – женщины. И трудовая активность женщин в сегодняшней Швеции равна мужской. Несмотря на это, шведская семья с работающими родителями имела в конце 1980-х годов наибольшую рождаемость в Европе – более двух детей [154] . Что же касается распределения обязанностей внутри семьи, то основную часть домашней работы и нагрузку по уходу за ребенком по-прежнему несут женщины. Хотя папы принимают равное участие в воспитании детей: их часто можно увидеть с детскими колясками на улицах Стокгольма, они по закону могут сидеть с ребенком декретный отпуск, отпустив маму на работу, могут брать бюллетень по уходу за ребенком. У шведов не принято, чтобы бабушки сидели с внуками и чтобы молодая семья жила вместе с родителями. Каждый справляется сам. Писатель и журналист Геннадий Фиш, побывав в Швеции, был несколько удивлен тем, что увидел немало женщин пенсионного возраста, коротающих время за столиками кафе или прогуливающихся по аллеям парков, но ни одной пожилой шведки, занимающейся тем, чем у нас так часто занимаются бабушки, сидящие с внуками. Этим не занимается даже «самая лучшая в мире бабушка» – бабушка Карлссона на крыше!

XX век в шведской истории был отмечен изменением роли женщины в обществе и расширением ее прав. В 1920 году новый закон о браке закрепил для женщины равное положение наряду с мужчиной. В 1921 году вступило в силу равное избирательное право для женщин и мужчин, после чего женщин начали избирать в риксдаг, и они получили право занимать некоторые государственные должности. С 1983 года женщины могут занимать посты уже во всех сферах общественной деятельности, включая оборону. Шведки, как известно, становились и министрами иностранных дел, и министрами обороны. Вообще в Швеции гораздо больше женщин-политиков, чем в других странах.

Как же выглядят шведки? И какими их видят другие? Собираясь в Швецию, Геннадий Фиш прочитал о ней то, что писали до него, и нашел у чешского писателя Карела Чапека следующий пассаж: «В этой стране много новых мостов и дорог и мало политики, псы здесь без намордников, девушки не накрашены, улицы без полицейских, купальные кабины без ключей, калитки без щеколд, автомашины и велосипеды остаются на улице без присмотра, и жизнь проходит без вечного страха и недоверия»… [155] Посетив Швецию в середине XX века, Фиш убедился, что многое из описанного Чапеком осталось неизменным.

А что можно сказать о рубеже тысячелетий? Если сравнивать с русскими, то становится очевидным, что шведки по-прежнему не накрашены. Точнее говоря, они используют косметику меньше, возможно, более умело, стремясь к естественной здоровой красоте. Многие, достигнув определенного возраста, не красят свои седые волосы, считая, что стареть надо тоже естественно. И седина их красивых стрижек выглядит достойно и элегантно. Культ естественной красоты приводит к тому, что шведки ведут более здоровый образ жизни, больше занимаются спортом, придерживаются рационального питания. Среди них гораздо реже встретишь тучных или располневших. Русские женщины традиционно предпочитают краситься и наряжаться, отправляясь на работу. Шведки же, напротив, усвоили манеру одеваться просто. На работу никто не наряжается, между повседневной одеждой и выходной заметна большая разница. Одежда и обувь на каждый день (только не на высоких каблуках!) должны быть удобными, функциональными, общепринятыми (по мнению шведов, не следует выделяться чем-то особенным). При всей своей простоте повседневная одежда подобрана со вкусом, в ней нет лишних или плохо сочетающихся друг с другом деталей и аксессуаров. Также не принято носить много ювелирных украшений.

Шведская семья во многом воспринимается иностранцами по культовым фильмам Ингмара Бергмана. В его картинах мы наблюдаем психологический поединок мужа и жены, любовь-ненависть, трагическое состояние одиночества, как в семье, так и без семьи. В левые шестидесятые годы молодые шведские критики и режиссеры критиковали Бергмана за якобы уход от социальных проблем и за показ исключительно частной, семейной жизни, однако эта критика не смогла поколебать его позиций в мировом кинематографе. Фильмы Бергмана глубоко психологичны, исполнены экзистенциальных размышлений, часто имеют форму притчи («Седьмая печать», «Девичий источник», «Земляничная поляна»). Ингмар Бергман олицетворяет собой целую эпоху в шведском кино. Дебютировав как кинорежиссер в сороковые годы, он снял, в основном, по собственным сценариям, более сорока фильмов вплоть до начала восьмидесятых годов, постоянно работая с блестящей плеядой актеров: Биби Андерсон, Ингрид Тулин, Харриет Андерсон, Лив Ульманн, Эрландом Юсефсоном, Максом фон Сюдов и др. В восьмидесятые годы он работал больше в театре, ставил спектакли в Швеции и других странах. В Драматене в Стокгольме он поставил Шекспира, Стриндберга, Ибсена.