Кофе для олигарха. Месть на десерт (СИ) - Геррер Мария

Долго не могла заснуть. Думала о Суровцеве, о том, что его жизнь тоже изменилась, как и моя. Уверена, он не сломается. Поднимется снова. Кирилл такой же, как и я, упрямый, целеустремленный.

Надеюсь, он понял, каково это, когда тебя предали.

Бурной радости от мести я не почувствовала. Но была довольна, что смогла заставить Суровцева пережить хоть малую толику того, что испытала сама.

Долго ворочалась в постели. Мне надо отдохнуть, а сон не приходит. Наконец я уснула. И видела странные сны. Суровцев обнимал меня, говорил слова любви и мне было хорошо рядом с ним. Я пыталась вспомнить, за что ненавижу Кирилла, и не могла. Мысль ускользала от меня. Или я сама не хотела думать об этом.

Проснулась поздно. Только чашечка крепкого кофе вернула меня к жизни. Итак, прошлое осталось позади. Пора снова начинать все с чистого листа.

Литвинов частенько повторял, что судьба – дама капризная. От нее можно ожидать всего. Видимо судьбе нравилось играть со мной в кошки-мышки. И скоро она преподнесла мне очередной сюрприз, к которому я была не готова.

В обед позвонила Анжела. Она рыдала в голос.

- Идиот, паршивый идиот! Ненавижу его! – всхлипывала она в трубку.

Глава 30

- Не понимаю, говори членораздельно, - попросила я. – Что у тебя стряслось?

- Сволочь! – Анжела громко высморкалась. – Я осталась без денег! Гад, скотина, подлец!

- Успокойся, - похоже у Анжелы сорвалась ее афера. Не знаю, как у Суровцева получилось оставить жену с носом, но я за него рада. Хотя это и странно. – Суровцев застукал тебя с любовником?

Если так, то начнется война компроматов. И тут большой вопрос, кто в ней победит. У Кирилла перевес в связях и деньгах. У Анжелы в запасе мои фотографии, броская внешность и сексуальный опыт. Но на этом далеко не уедешь. Не каждый захочет помогать только ради того, чтобы переспать с Анжелой. Как ни крути, а до Клеопатры ей далеко.

Анжелка в очередной раз всхлипнула и смогла, наконец, взять себя в руки:

- Хуже. Мне только что позвонили из больницы. Этот придурок вчера вечером разбился. Машина слетела с трассы на бешеной скорости.

У меня подкосились ноги и остановилось сердце. Я едва не выронила мобильник. Села на стул и не могла прийти в себя.

- Как разбился? – прошептала я.

- Сказали, похоже, что пытался покончить жизнь самоубийством. Машина в лепешку, а эта сволочь в коме. Какой уж тут развод, какой раздел имущества. Вот почему он не сдох на месте? За что мне это все?! – продолжала причитать Анжела.

- В какой он больнице? – пролепетала я.

- Клиника «Авиценна». Там лучшие травматологи города. Нет чтобы в обычную больницу отвезти, выбрали самую дорогую. А все Колька! Носится со своим хозяином как курица с яйцом. Убила бы прихвостня! Почему, почему мне так не везет?

- Что говорят врачи? – я не знала, что делать. Мне хотелось только одного, чтобы Суровцев выжил.

- Что всегда говорят в таких случаях. Что состояние стабильное. Что борются за его жизнь. Вот только на хрена они это делают?

- Я хочу его видеть.

- Да сколько угодно! Я тоже приеду в больницу через час-полтора. Врач хочет со мной пообщаться. Там и поговорим. Как мне пережить этот кошмар, не представляю!

Анжела продолжала причитать и всхлипывать. Я завершила разговор и начала судорожно собираться. Скорее, скорее в больницу. Увидеть его, узнать, что с ним. Поговорю с лечащим врачом. Может, все на так страшно, как описала Анжела?

Если это и правда попытка самоубийства, возможно Кирилл пошел на это из-за нашего вчерашнего разговора. Я никогда не хотела, чтобы Суровцев умер. А уж тем более решился на такой крайний шаг. Моей вины тут нет. Но мне безумно жаль Кирилла. Сердце болезненно сжималось. На душе холодно и пусто.

Может, все-таки это не попытка самоубийства, просто несчастный случай? Или Кирилл был настолько расстроен, что потерял контроль и не справился с управлением? Мысли метались, сменяли друг друга, одна страшнее другой. Если он умрет? Нет, только не это! Я себя никогда не прощу. Ненависть прошла. Сейчас я хотела только одного, чтобы он выжил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До больницы доехала за четверть часа. Машину вела на автопилоте, соображала плохо. Хотела скорее поговорить с врачом.

Девушка на ресепшн не стала задавать лишних вопросов кто я и почему хочу узнать о Суровцеве. Она позвонила врачу и тот скоро вышел в холл.

- Как самочувствие Кирилла Романовича? – с замиранием сердца спросила я.

- Стабильное, - коротко ответил доктор. – Вы ему кто, простите?

- Знакомая. Просто знакомая, - замялась я. - Работала в его фирме.

Врач не удивился.

- Скажу честно, мы пока не знаем, выйдет Суровцев из комы или нет. Он поступил в тяжелом состоянии. Множественные внутренние повреждения, серьезное сотрясение мозга, прелом руки. Нам удалось стабилизировать его. Но прогнозы давать пока рано.

- Я могу увидеть Кирилла Романовича?

- Да, разумеется, - пожал плечами доктор. – Как вы понимаете, он без сознания. Не рассчитывайте, что он узнает вас.

Врач дал мне знак следовать за ним. Мы поднялись на второй этаж. Просторная палата на одного. Резкий запах лекарств, приглушенный свет.

Суровцев лежал на высокой кровати. Глаза закрыты, на лице огромный страшный синяк. Левая рука в гипсе, голова забинтована. Подключена капельница и еще какие-то трубки и провода. Я невольно содрогнулась. Лишь бы выжил! Лишь бы не сдавался и боролся за жизнь!

Рядом с кроватью сидела медсестра и что-то записывала. Время от времени она смотрела на мониторы, расположенные вдоль стены. На них беспрерывно пульсировали разноцветные линии, показывая состояние пациента. Видимо, контроль давления и работы сердца.

- Рита, как дела у больного? – осведомился врач.

- Без изменений, - она протянула ему записи. – Давление скакало. Я сделала укол. Сейчас пришло в норму.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Можете посидеть тут, - доктор любезно пододвинул мне стул. – Трудно сказать, слышит ли нас больной, но хуже ему от вашего визита точно не будет.

Не думаю, что Суровцев был бы рад моему приходу. Впрочем, будь он в сознании, я бы в палату не пошла, ограничилась бы общением с врачом.

Доктор и медсестра вышли, оставив меня наедине с Кириллом.

Я осторожно коснулась руки Суровцева. Она была прохладна и неподвижна.

- Кирилл, - тихо позвала я. – Кирилл…

Конечно, он не ответил. Смотрела на Суровцева, и понимала, что мне его очень жаль. Что хорошего было в его жизни? Череда деньги, власть, красивых женщин. Это прекрасно, этому можно завидовать.

Только счастья у Кирилла не было. Он сам признался в этом. Он был одинок. Даже сейчас рядом с ним ни жена, ни его роскошные любовницы, а я, его враг.

Долго сидела у постели Суровцева. Надеялась, что он придет в сознание. Вдруг откроет глаза, начнет меня ругать на чем свет стоит. Как бы я была рада. Но нет, он лежал неподвижно.

Тихо скрипнула дверь. Я оглянулась. В палату вошла Анжела. На ее лице читалась плохо скрываемая досада.

- Привет, - процедила она.

Я молча кивнула.

- Не шевелится?

- Нет.

- Да, влетела я, - вздохнула Анжелка. – Пойдем отсюда, тут делать нечего. Овощ он и есть овощ. Врач сказал, он ничего не слышит и совсем не соображает.

Она не стала подходить к мужу, развернулась и вышла.

Я еще раз коснулась руки Суровцева, поднялась и последовала за Анжелой.

Мы сели в просторном светлом холле. Тут было холодно. А возможно меня просто знобило от волнения.

Анжела сердито теребила длинную золотую цепочку на груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ты чего к нему пришла? Пожалела или раскаиваешься?

- В чем мне раскаиваться? – искренне удивилась я.

- Так он из-за тебя в кювет слетел. Не вынес унижения и решил разом со все покончить.

Может, Анжелка и права. Есть в этом доля моей вины. Только я не хотела такого финала.