Абонент недоступен - Фридрих Незнанский

– Ты и сам прекрасно значешь, – почему-то с раздражением сказала Лена и ушла на кухню, где у нее была гора немытой посуды после ужина с Грязновым.

…Час спустя позвонил Денис. Звонок раздался по городскому телефону.

– Хватит искушать судьбу, – сказал он сразу. – Преимущества сотовой связи тают на глазах. Ноль конфиденциальности. Если так пойдет дальше, то не за горами тот час, когда выражение «позвони мне на мобильный» будет означать то же самое, что и «снимай штаны, будем знакомиться».

– Пока ты катался по Москве и сочинял этот текст, – не без сарказма сказал Гордеев, – тут произшло нечто из ряда вон…

– Хочешь, угадаю?

– Ну, попробуй.

– Тебе позвонил наконец Федотов и угрожал расправиться с близкими, если ты от него не отвяжешься. Так?

Глаза Гордеева стали вылезать из орбит:

– Откуда ты знаешь?!

– Служба, друг мой, служба.

– Нет, я, конечно, все понимаю, ты частный детектив и все такое, тебе положено… Но не до такой же степени! Денис, что происходит?

– Да ничего особенного, успокойся. Просто Алик очередной раз проявил свою недюжинную креативность. Ты помнишь мою старую «Спидолу»?

– Ну, помню. Только она у тебя уже сто лет не фурычит.

– Это наше с тобой субъективное мнение, для Алика же оно ничего не означает. Он сдул с приемника пыль, чего-то там покрутил, прочадил всю квартиру канифолью, а потом включил. И когда я вернулся домой, говорит: слушай, тут «Шурик» с Гордеевым базлали. Я слушаю – точно!

– Неужели это так просто – пеленговать сотовые телефоны? – упавшим голосом спросил Гордеев.

– Нет, Юра, очень даже непросто. Но только не для Алика Чувашова. Не забывай, что он живет в середине двадцать первого века, пока мы с тобой прозябаем только в начале двадцатого.

– Ну да, ну да, смена парадигм и все такое. Ты говорил.

– Доходит до тебя?

– С трудом, но доходит.

– Слава Богу! Значит, будешь жить когда-нибудь в новом времени. Только я еще и о другом хотел тебе сказать.

– Да, да, говори.

– Я отослал текст, который извлекли из желудка Смаги, в одно важное учреждение.

– Куда?

– Не важно.

– Ладно, допустим. Ну и что там сказали?

– Ничего.

– Не понимаю, – нахмурился Гордеев. – Как это «ничего»? Никаких комментариев, что ли?

– Не совсем. Они дали мне понять, что это ничего не доказывает, мол, нет никакого смысла на основании столь сомнительного материала делать далеко идущие выводы.

– Постой, Денис. Ты можешь выразиться конкретнее?

– Могу. Их мнение таково, что когда какой-то конченый наркоша делает подобного рода заявления, которые практически не имеют под собой никакой фактологической базы, об этом даже не стоит и говорить.

– Вот как! – выпалил Гордеев. – А досье Смаги?

– Какое досье Смаги? – спросил Денис, будто слышал об этом впервые в жизни.

– Ты издеваешься? Досье из Интернета.

– Послушай, Юрок, никакого досье из Интернета не существует. Его нет в природе. Вообще! Ты понял меня?

– Как?

– Я спрашиваю, ты понял меня? – наставительным тоном произнес Денис.

– Кажется, да. Ты хочешь сказать…

– Я уже все сказал. Закрываем тему.

– Подожди, у меня по ее поводу куча вопросов.

– Вопросы потом. А сейчас вот еще что: я получил от моего дядьки сообщение, что с тебя не снимается обвинение в хранении большой партии нелегальных наркотических веществ. Короче, ты все еще подозреваемый.

Гордеев несколько раз сильно потер висок:

– Что за бред?

– Это не бред, к сожалению. Не все оказалось так просто.

– Не бред? А что же это тогда?! – Гордеев почти кричал. – Что это, если не бред? На пакете нет моих пальцев, только отпечатки Смаги, если не считать дактилоскопических следов этого придурка Дубова.

– Эй, эй, адвокат, поосторожней с ярлыками, – урезонивал Денис.

– Да пошли они все!..

– Куда пошли?

– Сам догадайся!

Денис рассмеялся:

– Денис, я ничего не понимаю, но у меня такое впечатление, что и ты с ними заодно.

– С чего ты взял?

– Я же сказал – у меня такое впечатление.

– Твое впечатление обманчиво, – заверил Денис. – Я просто пытаюсь тебя погрузить в атмосферу, в которой ты де-юре находишься.

– Зачем?

– Чтобы у тебя возникли хоть какие-то идеи, как из этой атмосферы выкарабкиваться. Ты хоть понимаешь, что твое уголовное дело, которое валяется на Петровке, – это первый большой шаг к тому, чтобы выкинуть тебя из адвокатуры. И не надо, Юрок, нервничать, это тебя не красит. К тому же помни, что аффекты сильно понижают интеллектуальные возможности.

– Денис, я сейчас, наверное, действительно скажу что-нибудь такое, отчего у тебя обо мне испортится мнение на всю оставшуюся жизнь.

– Не скажешь.

– Нет, скажу! – упорствовал Гордеев.

– Потом скажешь. А сейчас шутки в сторону. Твой юридический статус сейчас действительно хуже некуда. И не только потому, что ты у них на крючке. Это полбеды.

– Что значит «полбеды»? Имеется и вторая половина?

– Угу.

Гордеев вздохнул:

– Ну что ж, вываливай, Денис, не щади!

– Алик запеленговал разговор Федотова с его, по всей вероятности, непосредственным начальником. Начальника он называет по воинскому званию. Генерал-полковник. Но скорее всего это полная липа, хотя не исключено и обратное. Дело не в этом. По всей вероятности, в Москве готовится какая-то серьезная заварушка. Мне так стало ясно из записи их разговора.

– О чем они говорили? – спросил Гордеев.

– Не по телефону.

– Не по телефону что?

– Говорить об этом нужно не по телефону.

– Понял, тогда до завтра. Я думаю, до завтра ничего не произойдет?

– До завтра, может, и ничего. Но время работает против нас.

– Время всегда работает против нас, – резюмировал Гордеев.

Лена шла по Тверской, отбивая каблучками частую дробь.

После нескольких пасмурных дней это было первое утро, когда вместо привычной молочно-серой пелены над Москвой развернулось от края до края большое голубое небо.

В такие дни с неохотой ныряешь в бездну метро, хоть и залитую ярким, но все же искусственным светом. Зато с каким удовольствием выходишь наружу, на белый свет, если только летняя жара не плавит асфальт заодно с мозгами.

Сегодняшнее солнце не предвещало убийственного зноя. Просто это был хороший денек, когда краски большого города становятся сочнее, ярче, соблазнительнее.

Лена свернула с Тверской в Мамоновский переулок, прошла сто метров, и вдруг увидела Федотова. Он вышел из своего джипа, весь, как всегда, подтянутый, вышколенной походкой перешел улицу. Чтобы быть незамеченной, Лена спряталась за стоящий на обочине автобус. И достала из своей сумочки мобильный телефон.

– Юра, – сказала она почти шепотом. – Я вижу Михаила.

– Где? Во сне, что ли? – отозвался Гордеев. Он совершенно не ожидал, что Лена будет первым человеком из числа его знакомых, кому Федотов попадется на глаза.

– В каком еще сне, Гордеев? Ты сам очнись! Я на полном серьезе.

– Где ты находишься?

– В районе Театра юного зрителя.

– На Мамоновском, что ли?

– Да, на Мамоновском. Что мне делать?

– Что делать? Держи его в поле зрения.

– Но он уходит.

– Иди за ним. И не отключай мобильник. Я должен иметь с тобой постоянную связь. Я сейчас свяжусь с Денисом. Мы будем на месте, как только сможем.

– Ладно, я иду за ним.

Лена с телефоном в руке, почти крадучись, шла за Михаилом, спина которого маячила среди других похожих спин. Они уже миновали несколько строений, когда Федотов внезапно свернул в арку и на некоторое время скрылся из виду. Лена прибавила скорости, приблизилась к арке и остановилась. Приложила к уху телефон:

– Гордеев, ты меня слышишь?

– Да, слышу. Мы уже едем. Где ты сейчас находишься?

– Это Малый Козихинский. Он свернул в арку. Мне идти туда?

– Подожди…

– Лена, – услышала она голос Дениса. – Ты его видишь?

– Нет, я же сказала, он свернул в арку. Я не знаю, идти мне туда или не идти.

– Ты можешь хоть краем глаза увидеть, что там в арке? – спросил Денис.

– Наверно, могу. Сейчас гляну.

– Только осторожно, я прошу тебя, – услышала она голос Гордеева.

Лена сделала один шаг вперед и осторожно заглянула за угол. Ничего особенного. Типичный московский дворик, в котором кипели ремонтные работы. Кругом свалены мешки с цементом, какие-то доски, обрывки оберточных бумаг… Она сделала еще несколько шагов.

– Лена, не молчи, – послышался взыскательный голос Дениса.

– Я иду в арку, – сказала Лена.

– Ты его видишь?

– Нет, не вижу. Возможно, он зашел в один из подъездов.

– Хорошо. Оставайся там, где стоишь, мы через десять минут будем на месте.

…Микроавтобус на достаточно большой для этой части города скорости петлял в узких проездах.

– Ты уверен, что она не обозналась? – спросил Денис.

– Уверен. Невозможно спутать с кем-то другим того, с кем в тесном контакте провел достаточно долгое время.