Вооруженное восстание животных - Александр Тюрин

После этого захваты перестал держать мои руки-ноги. Я мог гулять по комнате. Впрочем я гулял недолго, а лег и заснул. Последнее, что я почувствовал – это умелые длинные пальцы медсестры на своем пульсе.

Во сне мне было неодиноко.

Я видел мир, не имеющий горизонта, он был похож на пену, какое-то бесконечное множество пузырей, больших и крохотных, в совершенно непонятном масштабе. Где в пузыре звезда сидит, а где букашка мелкая. И тем не менее, этот мир немного напоминал человеческие легкие, он даже трепетал и вибрировал.

Высь требовала от НАС не поклонения, а преданности. Высь требовала от нас единства и взаимомыслия, но она же требовала от нас исполнения своей отдельной судьбы – во имя всех. Даже если эта было жертвой. Высь давала судьбу как тяжелое задание. Но кристалл владычества был наградой для каждого, для всех, кто не предал. Его образ светился в голове каждого из нас. Впереди нас ждало владычество над косным веществом, над смертью.

У нас были мудрецы, толкователи речений Выси. У нас были вожди, военоначальники, указывающие пути, у нас были толковые снабженцы, находящие пропитание и кров, у нас были плодоносящие жены. И среди них несравненные святые матери.

Высь ставила общую задачу, а затем она дробилась на множество частных велений, исполнение которых было беспрекословным.

Мы не мыслили, мы чувствовали, мы сопоставляли свои впечатления и ощущения с велениями Выси.

Высь давала нам волю, с помощью которой мы управляли своей жизненной силой.

Но наши впечатления могли повлиять на решения Выси.

Мы должны были, опираясь на теплую-влажную планету отправиться вдаль, но Высь еще не решила, как поступить с ее обитателями.

Они, конечно, уже потеряли для нас свою ценность, мы узнали их слишком хорошо, мы взяли от них все, что было нужно. И у многих наших было впечатление, что надо пожрать всех теплых-влажных без исключения. Это казалось не только приятным, но и правильным.

Еда – друг. Нееда – враг. Так выражал свое впечатление вождь по имени Длинный Шип.

Но у некоторых наших складывалось впечатление, что теплые-влажные до конца не познаны нами, что многие их пульсы до сих пор сокрыты. И что не надо торопиться со всепожранием. Так изрекал вождь другой партии – Дальноплаватель…

В этом сне я ощущал не только радость и энтузиазм паразита, но и чувствовал себя дрожащей добычей, конвульсирующим теплым-влажным, которого пожирает изнутри паразит.

Когда я проснулся, сердечная моя мышца трепыхалась так же как и во время экскурсии по медицинским боксам, а в груди словно образовалась тоскливая ноющая дыра.

Я находился в своем отельном номере, но меня плотно окружало трое стокилограммовых санитаров. Мне едва дали сходить на горшок и сполоснуть морду.

А затем опять приковали к каталке и через пять минут я оказался в помещении, где находился компьютерный томограф, кажется иного типа, чем тот, предыдущий.

В любом случае открылась его труба, раздалось шипение электромотора и меня протащило через кольцевые импульсники.

А затем меня завезли в процедурную, где пожилая строгая сестра перевернула меня с помощью санитаров на живот, сделала укол какого-то анестетика, и следом с помощью чуть ли не отбойного молотка засадила довольно толстую иглу мне в крестец. Послышался хруст, очень гадостный.

Минут через двадцать в мой крестец возвратились чувства, заодно появилась и легкая, но тягучая боль.

В процедурную как на крыльях влетел несколько взволнованный Гиреев.

– Неучтожимый доктор Файнберг начал, а мы процедуру закончили. Могу вас обрадовать. Внутри вас находится некая очень странная структура. Возможно, это личинка нового типа, скажем, D, мутировавшая из прежних. Первичный ДНК-анализ уже показал ранее не обнаруживаемые последовательности генов. И нам очень интересно, насколько тип D конкурентен прежним типам. Если вы б знали, Саша, как это важно для биологии.

Если бы я мог закачаться, то меня бы закачало. Важно для какой-то там биологии. Личинка типа D! После того, что я видел все эти кошмарные чудеса, устроенные личинками типа B и С.

Я оказался в непостыдном полуобмороке, в этом состоянии меня и провезли в соседнюю кабинет.

Там доктор стал объяснять, указывая стрелочками на здоровенном плоском экране, где и как внедрилась в меня чужеродная структура – по данным томографии и биопсии.

Значит, в подвале торгового центра та напавшая лахудра меня все-таки поимела! А может и не та, а другая – я же столько времени провалялся в отключке.

Доктор был доволен. Гиреев был вдохновлен и озабочен. Я был бледен и испытывал тошноту – даже в таком состоянии я думал, как не стравить не мохнатый ковер.

Новая структура не была похожа на личинку в привычном смысле этого слова. Но это была лярва. И она, скорее всего, напоминала маленькую медузку.

Разместилась личинка нового типа на тазовых костях, но тоненькие отростки пустила и к почкам, и вдоль позвоночника в сторону мозга, и к печени, и к переломанной ноге.

Что самое интересное, как считал доктор, эта структура в основном состояла из моих клеток, мутировавших под воздействием инфекционных агентов.

Дело было еще хуже, чем у Коли Брундасова, глубина изменений в моем организме оказалась куда больше.

Его клетки всего лишь стали служить червягам, а мои – составили тело монстра.

Получилась этакая живая и вполне разумная полуопухоль-полупаразит!

Анализ крови показал понижение уровня белка, гемоглобина и сахара в крови, увеличение концентрации посторонних катаболитов.

От этого я окончательно перестал что либо воспринимать в позитивном свете и предложил срочно влить мне в глотку поллитра денатурата. Авось эта гадина не выдержит и сдохнет раньше меня.

Доктор доказывал мне, что я кое-что и выиграл – у меня невиданно быстро образовалась костная мозоль на месте перелома, и вообще значительная часть энергии, ушла по видимому, на ускоренную регенерацию моих собственных тканей – чем видимо тоже заправляла лярва.

Меня это никак не могло обрадовать, Гирееву надоел мой недовольный вид, он махнул рукой и я отправился в свою четырехзвездочную камеру. Там тележка, после того как щелкнул дверной замок, высвободила меня из своих захватов.

Я был наконец один, полностью деморализован и не способен ни на что – поэтому мне, наверное, и предоставили свободу действий на пятачке пять на пять метров. Даже костыль имелся.

Телек, сблоченный с видиком и хорошей антенной, работал и весьма прилично; с какого-то спутника еще качали развлекаловку, имелась в шкафчике куча видеодисков с классными фильмами. Да только ничто не развлекало и не отвлекало. Я мучился от псхических конвульсий из-за бездарно потраченной жизни. И то, что червяги поимеют и остальное население земного шара, никак не утешало. Может, это остальное успело нормально пожить и испытать моральное удовлетворение?