Нечто - Юрий Муравьёв

"А когда ваше открытие можно внедрить в производство?" -- спрашивали его.

"Это можно сделать только в отдалённой перспективе, даже не при жизни нашего поколения", -- отвечал гениальный учёный.

Да, эта троица учёных совершила величайшее открытие, можно сказать, что они опередили время. Но ведь задачу, стоящую перед ними, они не решили, а сколько ресурсов и средств было затрачено в то время, как государство вынуждено было экономить каждый рубль. Ни одно государство в мире, даже экономически самое мощное, не может вести научные исследования по всем направлениям.

-- Я с тобой не во всём соглашусь. Научные исследования надо было продолжать даже при самом микроскопическом финансировании. Нельзя было разбрасываться такими талантами. Некоторые из них рождаются раз в столетие. А тем более что они работали в основном за идею. Это был смысл их жизни.

-- Прошу не записывать меня в ретрограды. Мы все умные -- опосля. В то время так не рассуждали. Это было жестокое время. Быть или не быть. Надо было за фантастически короткое время преодолеть послевоенную разруху. И давай прекратим дискуссию на эту тему, эти бесконечные доводы "за" и "против", -- сказал раздражённо генерал.

-- И всё-таки не могу согласиться с тобой. Если бы хотели, то нашли бы. Значит, не хотели. Рассуждали по принципу -- нет человека, нет проблем, -- сказал Николай Петрович.

-- Может быть, ты и прав, -- уже вяло, без напора сказал генерал.

-- А когда ты пришёл работать в почтовый ящик? -- спросил Николай Петрович, снова переходя на товарищеский тон.

-- Я закончил факультет электроники с красным дипломом, и сразу после защиты мне предложили работать в знаменитой "конторе". И я без колебаний согласился. Ты ведь знаешь, в то время она была покрыта ореолом таинственности. Многие молодые люди, и я в том числе, мечтали о профессии разведчика. Но всё оказалось гораздо прозаичнее. Сначала я работал в отделе экономической контрразведки, а затем был командирован сюда. И постепенно шаг за шагом поднимался по служебной и научной лестнице. Здесь я защитил докторскую диссертацию и дослужился до генеральского звания. Вот краткие сведения из моей биографии, -- сказал Владимир Андреевич, улыбаясь.

-- У меня почти такой же путь, я закончил...

-- Можешь не продолжать, -- прервал его генерал, -- я давно знаком с твоей биографией.

И оба засмеялись.

-- Мне пора на Холм. Хочу прихватить вечернюю рыбалку, -- сказал Николай Петрович, подавая руку генералу.

-- Погода жутко испортилась, непрерывный дождь, -- сказал генерал, пожимая руку.

-- Для рыбаков самая хорошая погода, наконец щука станет брать.

-- Катер у причала, сейчас дам команду.

-- До встречи, -- сказал Николай Петрович и вышел.

Через час он был на Холме в своём коттедже.

Разговор с генералом произвёл на него сильнейшее впечатление.

"Почти всё сходится. Некое животное, обитающее в водах Озера, которого никто не знает, как оно выглядит, и "головастик" из лаборатории, очевидно, одно и то же существо. Оно не погибло, а здравствует и поныне. Но где инструментарий, приборы и микроскоп которые использовались при проведении этого уникального опыта, где журналы и документация? Надо отдать должное той системе секретности. Ничего не утекало наружу. Всё было закрыто, запаяно наглухо. Но, с другой стороны, такая секретность наносила урон отечественной науке. Учёные варились в собственном соку. Контакты с зарубежными учёными не только не поощрялись, но решительно пресекались. И если печатались научные статьи, то они предназначались для внутреннего пользования. И в результате по некоторым фундаментальным направлениям в науке мы отстали. А догонять ох как непросто. Этапы в исследованиях невозможно перепрыгнуть, их надо пройти", -- думал он.

Николай Петрович понимал, что в его рассуждениях много противоречивых аргументов, и это его раздражало. Но тезисы для будущей статьи уже созрели в его голове.

-- Пожалуй, прямо сейчас надо сесть за ноутбук и, пока свежо в голове, напечатать. Рыбалку придётся отложить", -- твёрдо решил он.

Писательский зуд в последнее время стал брать верх над рыбалкой.

"Наверное, старею", -- подумал он с грустью.

Дождь за окном усилился.

"Ну какая рыбалка в такой сильный дождь", -- успокоил он себя.

К глубокой ночи статья была готова. Он перекачал статью с ноутбука на флешку и, измученный творческим процессом, быстро уснул.

Утром он решил не откладывая ехать домой и попытаться поместить свою статью в газету или уже знакомый ему журнал, что в последнее время стало сложно делать.

Сборы были недолги, и в семь часов утра Николай Петрович выехал.

"Не прошло и суток, как я снова в дороге, вместо отдыха устроил автомобильные пробеги".

Дождь прекратился, было прохладно. Установилась самая комфортная погода для поездки на автомашине. При подъезде к городу и в городе он благополучно избежал пробок. Оставив машину у подъезда, он поднялся в квартиру, быстро переоделся и, съев бутерброд, спустился вниз.

Поскольку издательство журнала находилось в центре города и был будний день, то существовал определённый риск попасть на машине в пробку, поэтому Николай Петрович решил ехать на метро, тем более что по пути в издательство он хотел зайти в книжный магазин.

Выйдя из метро и пройдя всю улицу пешком, он зашёл в магазин "Глобус", но там нужной книги по генетике не удалось найти. Девушка продавец-консультант сказала, что последний экземпляр такой книги был продан буквально час назад. Эти книги пользуются спросом и хорошо раскупаются. Эта тема у всех на слуху -- много пишут в прессе и обсуждают на телевидение.

"Сегодня первая неудача", -- отметил он про себя.

Выйдя из книжного магазина и обогнув здание музея, он направился в сторону Политехнического, рассчитывая этой короткой дорогой выйти прямо к зданию редакции научного журнала.

"Всё-таки надо позвонить главному редактору и уведомить о своём приходе. В прошлый раз он сказал, что мой очерк вызвал большой резонанс у читателей. Такая оценка окрылила меня и придала мне уверенности в моих пробных опытах в писательском ремесле". Он набрал номер главного редактора.

"Неужели повезло?" -- номер был не занят.

Николай Петрович ждал около минуты. Наконец, трубку взяли, и девичий голос сухо и кратко ответил: -- Главред занят, перезвоните в пять.

Николай Петрович взглянул на часы -- было ровно три.

"Идти сейчас в здание редакции и торчать в коридоре почти два часа -- это расточительная трата времени. Лучше зайду в Политехнический".

Подойдя к главному входу в музей, он взглянул на афишу, которая извещала о том, что сегодня в актовом зале состоится лекция на тему "История развития учения о генах. Что такое генная инженерия?"