Древо Мира Грез - Оленик Виктория

Я схватила бархат в горсть и потянула на себя. Удивительно, но он поддался… Неохотно, словно бы кто-то слишком маленький стягивает слишком большой кусок ткани. С таким же успехом Дзинь могла тянуть на себя занавеску. Медленно соскользнул край бархата, открывая мне что-то огромное, что-то, похожее на деревянную спинку стула. Стул, наверное, стоял далеко… Но какой он был огромный!

— Прочь! — человек в маске налетел на меня, словно разъяренный тигр, отбросил в сторону так, что я отлетела метра на два назад и упала. Бархат тут же вернулся на место, а человек бросился ко мне, схватил за руку и потащил через огромную деревянную рамку в зал с зеркалами. — Дрянь!

Он толкнул меня вперед и прислонился к зеркалу, которое возникло вместо красного бархата. Он тяжело дышал и явно нервничал. На секунду я даже удивилась своей способности раздражать всех подряд, да еще и порадовалась. Молодец я, столько вреда этому гаду причинила!

— Ладно, — наконец выдохнул он. — С тобой тяжелее. С тобой тяжелее…

Человек в маске прошел мимо меня в центр зала и взмахнул рукой. По его хотению возник чайный столик и тарелки с пирожными.

— Не хочешь ли угоститься? — издевательски протянул он, жестом приглашая меня усесться на стул. И вдруг рявкнул. — Садись!

Я поступила наоборот — отползла подальше.

— Сядь, пожалуйста, — после минутной паузы прошипел человек в маске. — Или я клянусь, что убью тебя прямо сейчас. Ты путаешь мне все планы! Ты лишила меня силы Тауры! Что тебе надо?

— Да ничего мне не надо! — не выдержала я. — Оставь меня в покое!

Человек в маске подошел ко мне и протянул руку. Я ее проигнорировала, тогда он присел рядом и грустно сказал:

— Я не могу оставить тебя в покое. Ты проводник. Твоя сила очень нужна нам.

— Проводник? И, значит, нам? — я отшатнулась и ударилась головой о зеркало. Больно не было, но повторения не хотелось.

Он вздохнул — как-то печально, с сожалением, — и резко притянул меня к себе. Обнял так, словно всю жизнь меня знал, и быстро поцеловал — я даже понять не успела, что он делает.

— Прости меня, прости! — он порывисто встал и отошел к зеркалу. Я только провела рукой по губам и сплюнула. Этого только не хватало. Влюбленный псих! Всю жизнь мечтала.

— Никогда, — злобно прошипела я. — Никогда я тебя не прощу!

Зря я это сказала. Правда разозлила его до предела. Он повернулся ко мне, и так угрожающе на меня двинулся, что я вжалась в зеркало еще сильнее.

Но он только схватил меня за руку, как куклу, и усадил за столик.

— Поговорим, — голос у него был такой, что у меня сердце екнуло. Он меня убьет. Прямо сейчас.

Я зажмурилась и начала усиленно просить, чтобы Создатель лично обратил на меня своё бесценное внимание и вытащил отсюда. Мало ли, какие драмы приходится ему наблюдать, неужели нет ни секундочки, чтобы помочь мне?!

— Что ты…? — послышалось удивленное. Я приоткрыла глаза. Картина «плыла». Краски стекали по зеркалам и стенам, оставляя после себя туманный след.

— Нет! — холодные пальцы коснулись моей левой ладони и принесли боль — почти реальную, даже больше, чем реальную… Я вздрогнула и сжала зубы, чтобы не закричать. Еще немножко.

— Что ж, до встречи, — боль исчезла, а вместе с ней исчез и сон. Я вырвалась. Вырвалась. И отправилась за голосом, который звал меня вверх.

— Весси! Весс! Ну давай! — кто-то хлестнул меня по щеке, и я вздрогнула. В легкие хлынул странный воздух, в котором сырость и земля, сплетаясь, создавали запах подземелья. — Весея!

Я открыла глаза и попыталась понять, кто я и где я. Как ни странно, но, прежде всего, я поняла, кто меня звал. Линд сидел рядом и безжалостно меня тормошил.

Хорошо поспала, ничего не скажешь. Жаль, не выспалась.

От пережитого кошмара у меня потекли слезы. И не только от кошмара. Этот человек в маске — он все равно сильнее меня. Мне его не победить — никак не победить. Но я хочу жить. Хочу видеть солнце. Луну. Чувствовать ветер. Смотреть на звезды!

Не хочу умирать…

— Что? — Линд взял меня за левую руку и побледнел. — Весс…

Я выдернула руку из ладони Линда. Черное дерево раскинуло ветви по всей ладони.

Линд встал, отшатнулся и посмотрел на меня так, будто увидел мертвеца. Он явно не ожидал, что я буду следующей.

— Не смей жалеть, — я вытерла слезы, но они потекли еще сильнее. — Только не надо жалеть меня. Ну пожалуйста!

Линд вздрогнул и сел рядом со мной. Меньше всего я ожидала от него этого. Он обнял меня — так просто, так серьезно и без тени романтики.

— Мы найдем убийцу, — решительно сказал он. — Соберись.

Странно, но деловой тон Линда помог мне успокоиться. Я вытерла слезы и выпрямила спину, про себя думая, что как-то даже обидно, что Линд даже капельку жалости не проявил. Но я знала, что жалости не переживу. Жалость — она как нож, заточенный с обеих сторон: сначала заставляет рыдать и наносит первую рану, потом лишает сил и приносит чувство вины, убивая все то, что помогает сражаться. Нет, что угодно — только не жалость.

— Сколько времени осталось?

— Две с половиной недели, — помедлив, призналась я. — До 21 сентября…

Линд осторожно отодвинулся от меня, убедился, что я успокоилась, и задумчиво потер подбородок.

— Мало, но хватит…

— А потом тебя прикопают, — жизнерадостно замахала зелеными крыльями фейка. Я посмотрела на нее и только тогда сообразила, что мы уже не в той комнате, в которой я заснула, а в коридоре со ступеньками наверх. Дзинь проследила за моим взглядом и довольно подтвердила: — Да, это я! Что бы вы без меня делали? В следующий раз оставлю вас отравляться и не стану выводить из лабиринта! Будете знать, как маленьких не слушать!

Мы с Линдом переглянулись и расхохотались. Хотя Линд, мне кажется, смеялся только потому, что смеялась я: в его голубых глазах плескалась тревога и страх.

— Линд? Кто такие проводники? — я резко оборвала смех и посмотрела на парня.

— Проводники? А ты откуда о них знаешь? — улыбка Линда потухла, и он задумался. — Проводники…, - он встряхнул головой и встал. — Мне надо домой.

Мы с Дзинь проводили Линда удивленными взглядами и одновременно хмыкнули. Все-таки кое-что в мире не меняется. Характер Линда точно к этому «кое-что» относится!

Из темных хмурых туч моросил мелкий дождик. Море скрывалось в белоснежной дымке, поднимавшейся от воды, но было слышно, как шипят волны, когда наталкиваются на берег. Я натянула свитер и обхватила себя за плечи: надо было не свитер, а плащ брать, а еще лучше непромокаемую палатку.

Несколько капель упали на Дзинь, и несчастная фейка с обиженным ворчанием прикрылась воротником свитера.