Страна снов - Роберт Л. Андерсон

– Ты послал за мной своих солдат, – сказала она треснувшим, тоже будто от мороза, голосом, – которых вытащил из кошмара Коннора.

Деа ожидала, что король начнет оправдываться или даже разгневается, но его, казалось, забавлял этот разговор.

– Я не знаю Коннора, – отозвался он. – Всех своих солдат я набираю из ям. Ямы, как ты уже знаешь, существуют недолго. Сны заканчиваются, и чудовища уходят в небытие вместе с ними. Каждый раз им приходится рождаться заново и заново сниться. – Он пожал плечами. – Я даю им новую жизнь, настоящую, которая длится куда дольше, и определенную власть. – Его лицо потемнело. – Они получили строгий приказ не причинять тебе вреда. Забрать тебя, да, но не навредить. Солдаты, отправленные за твоей матерью, доставили ее в целости и сохранности.

У Деа все сжалось внутри, когда она вспомнила острую стеклянную крошку на ковре в своей комнате. Значит, она все-таки не сошла с ума: монстры действительно приходили через зеркала.

Король покачал головой:

– Но моих солдат не всегда легко контролировать, поэтому я применил… иную тактику.

Аэри. О боже! Деа почувствовала себя полной дурой. Как в примитивном фильме, она собачонкой побежала за красивым темноволосым парнем. Ледяная ярость осыпалась в душе осколками льда, растаяла и превратилась в реку, в поток, захлестнувший Деа.

Зал был слишком большим и холодным, сплошь твердые грани и поверхности. По мраморному полу скользили тени круживших над замком черных тварей. Деа заметила, что мозаика медленно двигалась, меняя узор. От этого начинала кружиться голова, но смотреть в окна с такой высоты на крошечные черные точки – десятки тысяч людей – было не лучше.

Деа молчала, пока не убедилась, что голос ее слушается.

– Не могу понять, как это возникло? Как все это сюда попало?

Король заговорил мягко и даже с нежностью:

– Некоторые утверждают, что мир возник из сна первого бога. – Он улыбнулся и махнул рукой, будто желая сказать: «Но мы-то лучше знаем». – Мусорщики любят приписывать эту честь себе. Они рассказывают, что однажды достали песчинку из одной из ям и она превратилась в целую пустыню, а из пустыни вырос великий город. – Король пожал плечами: – Правды не знает никто. Вот ты знаешь, откуда взялся твой мир? Ты уверена, что он не чей-то сон?

– Чего ты от меня хочешь? – спросила Деа вместо ответа.

Король непонимающе взглянул на нее.

– Деа, – с нажимом произнес он, – это твой дом. Ты должна здесь жить.

– Чепуха. – Деа покачала головой, борясь с безумным желанием рассмеяться.

Король вздохнул и прошел мимо нее к сводчатым окнам от пола до потолка, выходившим на город.

– Деа, тебя забрала твоя мать. Украла тебя у меня, когда ты была младенцем. Она об этом не рассказывала? Не говорила, как унесла тебя в другой мир?

Деа не ответила. Конечно, Мириам ничего такого не объясняла. Деа только сейчас поняла, что мать вообще не говорила ей правды. Деа сдерживала слезы, не желая плакать перед человеком, назвавшимся ее отцом.

Король снова к ней повернулся. Деа вглядывалась в него, ища малейшее сходство, черточки или жесты, которые унаследовала от него, но видела лишь усталого человека, создавшего армию чудовищ.

– Надвигается война, – тихо произнес он. – И я не могу предсказать ее исход. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я хочу узнать свою дочь.

– А если я откажусь? – Деа подняла подбородок, стараясь казаться бесстрашной. – Может, я не хочу здесь оставаться?

Отец покачал головой:

– Что бы ты ни думала, я не чудовище.

– Нет, – тут же парировала Деа, – ты их только используешь для грязной работы.

Его улыбка стала напряженной.

– Я король, Деа. Королям нужны армии.

– Ты бросишь меня в тюрьму за отказ подчиниться?

– Не говори ерунды, – раздраженно сказал он. На секунду у Деа заныло в груди – она ссорится с отцом, как всякая нормальная девчонка! Однако на мозаичном полу плитки перелезали друг через друга, как квадратные жуки, и Деа решила, что ее ситуация определенно не нормальная. – Я не стану удерживать тебя здесь против воли. Не хочешь возвращаться домой – твое дело.

– А в чем подвох? – Деа во все глаза смотрела на короля.

– Никакого подвоха, клянусь, – замахал он руками. – Ты можешь остаться в скучном мире, где все стареют и умирают одинаково, где ты будешь болеть и стариться. И можешь вернуться домой, в наш мир, откуда ты родом и где ты дочь короля. Выбирай сама.

Деа подумала о лице Коннора, о шипении радиатора в номере мотеля и о том, как они с Коннором лежали рядом. О мире, который она знала. О единственном мире, законы которого понимала.

Мире, где она бездомная, без семьи, да еще и в розыске.

И все равно Деа знала, что не останется здесь. Просто не сможет.

– Значит, я могу уйти хоть сейчас, и те… монстры не придут за мной снова?

Король улыбнулся, на этот раз печально.

– Те монстры останутся в кошмарах твоего приятеля Коннора. И в его воспоминаниях, конечно.

Деа поглядела на своего отца, стараясь запомнить его лицо, тонкую щетину, пробивающуюся на шее и подбородке, нависшие брови. Отец. Слово, не имеющее значения. Что бы он ни говорил, этот мир для нее чужой.

– Я хочу поговорить с мамой, – сказала она.

В глазах короля что-то блеснуло – гнев или печаль, Деа не поняла.

– Твоя мать останется здесь, Деа, – ответил он. – Это часть договора. Если ты уйдешь, я приму меры, чтобы ты никогда ее не увидела. Поверь, я сумею не подпустить тебя к городу и даже к ямам.

Удар проник в грудь и разорвал все внутри, оставив ее пустой, задыхающейся. Конечно, без подвоха не обошлось.

– Я хочу ее увидеть, – повторила Деа.

– Пожалуйста, – король показал на простую деревянную дверь за троном. – Она в башне. И еще, – добавил он, когда Деа пошла к двери, – я не чудовище, но и не святой. Терпение не входит в число моих добродетелей. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение.

Глава 26

За дверью оказалась красивая, изящная комната, вроде домашнего кабинета или нарядной гостиной. Стены были уставлены книгами, стройные колонны поддерживали высокий расписной потолок, у незажженного камина стояли позолоченные стулья. Через окно-плафон Деа различила башню, поднимавшуюся над этой комнатой почти вертикально.

Она услышала приближающиеся шаги и, боясь очередного монстра-охранника, поспешила к раскрашенной двери на другом конце комнаты и взялась за замысловатую золотую ручку. От прикосновения ручка пришла в движение – начала таять, меняться, извиваться, и вскоре уже металлическая змейка поползла по руке Деа к плечу. Ее брюшко было жестким и холодным, как сталь. Все это было неудивительно, но Деа не могла не удивляться. Она беспечно позволила себе забыть, что находится в мире, сотканном из снов, где все текуче и изменчиво.

– За дверью налево, – прошипела змея. – И на самый верх.

Затем она поползла вниз, свернулась и снова стала дверной ручкой.

На этот раз дверь без труда открылась.

За ней начиналась другая лестница, широкая, светлая, с ковровой дорожкой. Поднимаясь, Деа проходила мимо открытых окон, в которые влетал теплый ветер, пахнувший апельсиновой коркой, табаком, немытыми телами, жареным мясом и так далее. Деа потела в своей куртке и чуть не остановилась, чтобы ее снять, но страх и жгучее желание увидеть мать и найти все ответы заставляли ее торопиться.

Вскоре начали попадаться свидетельства вторжения мира природы: ковер на ступенях сменился густым мхом, узкие плети плюща тянулись по стенам, как узловатые пальцы. Из трещин штукатурки выглядывали цветы, подоконники густо заросли колокольчиками и жимолостью – цветами, которые всегда напоминали Деа о Мириам. Пурпурный вьюнок затянул потолок, и бутоны свешивались каплями дождя, которые вот-вот сорвутся.

Чем выше поднималась Деа – город внизу превратился в сплошную светящуюся массу, мозаику из стекла, дерева и золота, – тем сильнее становилось ощущение присутствия Мириам. Деа побежала, несмотря на жару и дрожавшие от усталости ноги.

Наконец лестница привела ее к узенькой деревянной дверке. Заперто. Деа начала стучать кулаком. Ей хотелось плакать, но в горле пересохло, глаза жгло. В душе было пусто, будто все чувства выгорели.

– Впусти меня! – Голос отразился эхом от стен и тоже прозвучал гулко и пусто, словно чужой. Неужели отец обманул, одурачил? Деа продолжала стучать и звать: – Пожалуйста, пожалуйста, впусти меня!

– Деа, это ты?

Деа попятилась, подавив рыдание. Это обман, наверняка обман! Ее охватил страх, какого еще не бывало в жизни, какого она не испытывала, даже когда пропала Мириам. Она не хотела, чтобы дверь открылась, и не могла выдержать клейкие секунды ожидания, которые растягивались в целую вечность. Деа не могла дышать. Ей хотелось плакать – и убежать.

Дверь открылась, и на пороге оказалась Мириам – живая и настоящая.

Деа застыла на месте.