Содержанка - Ольга Вечная

— Я поняла, сделаем. Надо спасать твою мечту. Можем пока отдохнуть, я сама дурно спала, всю ночь подскакивала. Думала, как ты там. Знаешь, сколько историй, когда человек после аварии был жив, а потом во сне умер?

Равский приоткрывает рот, затем глухо смеется, и я прикусываю язык. Не слишком ободряюще вышло.

Он обнимает и укладывается поудобнее. Вес на боку, поэтому совсем не тяжело. Раф пахнет потом и лекарствами, но не раздражающе. Я закрываю глаза, и несколько минут мы просто лежим.

Уснуть не выходит. У него тоже — чувствую по дыханию. Он то и дело меняет положение руки или ноги. Явно нервничает. Помню себя, когда осознала, что Игры под вопросом. Аж в пот бросило — такое жуткое это было чувство.

Достаю сотовый, включаю фронтальную камеру.

Алекс так мило уткнулся мне в шею... Делаю пару фото. Потом нажимаю на кнопку записи видео.

— Всем привет! Я Ива Ершова, и сегодня лучший день в моей жизни. А вчера был — худший. Я думала, что потеряла этого человека.

Алекс напрягается. Чуть приподнимается на локтях и смотрит на меня, прищурившись. Затем поворачивается к камере телефона, который я держу на вытянутой руке. Опять на меня, да так, что в груди тепло взрывается.

— Да-да, о тебе речь, Равский, — говорю с нервным смешком. Одинокая слеза скатывается по щеке. С этим у меня проблем нет, как все уже поняли. — Больше никогда так не делай! Что ты смотришь? Я чуть не поседела!

Он улыбается. Стреляет глазами в камеру.

— У меня что-то с сетчаткой после удара. Вокруг тебя сейчас летают разноцветные светлячки, как в диснеевской сказке про принцессу. Странно, но... блядь, красиво.

Прыскаю.

— И как, мне идет быть принцессой?

— Ага.

Мы чмокаемся, отчего градус волнения заметно повышается. Понимаю, что Алекс шутит на камеру, но все равно приятно.

— Скажи тогда вот что. Только вокруг меня они летают или вокруг всех? — интересуюсь я, нахмурившись.

— Она ревнует мою надорванную сетчатку, — объявляет Алекс. Вновь устраивается поудобнее, утыкается в шею. — Только вокруг тебя, Ив. Конечно же.

Волоски дыбом. Ну вот зачем он так делает?!

Качаю головой и поглаживаю его по щеке. Произношу одними губами:

— Всё хорошо. Алекс поправляется. Слава богу.

Выключаю камеру, выдыхаю. Так нервно вышло, будто я живое интервью давала.

Прокручиваю пару раз то, что получилось. Каждый раз дыхание сбивается. Наконец, выкладываю фотографии и видеозапись в свой аккаунт, отмечаю изобретателя. Теперь точно понятно, что у нас любовная любовь. А не когда снимает бригада профи в больничной палате!

— Репостни мне, — просит Алекс. Произносит пароль от телефона, что лежит на тумбочке.

Ого. Ладно. Слушаюсь.

***

Вечером количество лайков достигает нескольких тысяч. Я поначалу глазам не верю и, будучи тем еще математиком, пальцем пересчитываю количество нулей после первой циферки. Видео становится вирусным, его пересылают друг другу. От Олеси сообщение: «Отлично». От подруг — вопросы. От журналистов предложения дать комментарий, но тут отказываюсь. Не так давно уже ляпнула в интервью, пока достаточно.

Зато теперь уже всем ясно, что мы встречаемся.

Я откладываю сотовый и поворачиваюсь на другой бок. Равский тут же обнимает со спины и мерно дышит в затылок. Мы весь день проспали в обнимку. Периодически заглядывала медсестра, приносила таблетки. От еды отказались, очень хотелось именно спать.

Просыпаюсь уже вечером. За окном темнеет. Руки затекли, мысли ватные.

— Ива. Ив?

— М? — шепчу сонно. Оглядываюсь. Не сразу соображаю, где нахожусь и что происходит.

Голос отрезвляет моментально:

— Тебе пора.

— Да? Ладно. — Смутившись, я поспешно поднимаюсь.

— Вызываю такси до твоего дома. — В руках Алекса телефон.

Уже? Окей. Поправляю помятое платье.

— Я так выспалась! — Потягиваюсь и зеваю. — Не представляю, что ночью делать буду. Начну к экзаменам готовиться, наверное. До завтра тогда.

Он кивает равнодушно. Потом добавляет:

— Завтра не приезжай. Я напишу, когда встретимся.

Что? Не приезжать?

С трудом беру себя в руки.

— Эм. Хорошо. Я думала, нужно будет что-то еще заснять. Или просто побыть с тобой.

— Я позвоню, если понадобится, — очерчивает Алекс границу. — Спасибо за старания.

Поджимаю губы. Какой ты мишка после этого?

— Ты немного грубишь, но ладно, спишем на черепно-мозговую травму. Отдыхай.

Он называет марку машины. Это комфорт плюс, но голос у Равского такой сухой и отстраненный, что радости удобная машина не вызывает. Не понимаю, что я не так сделала. Хорошо ведь... было. Или нет?