Убийство на Пикадилли - Энтони Беркли

7) Из всего этого следует, что опознать его личность вполне возможно и даже не очень трудно, если вдруг возникнут какие-то другие существенные подозрения. (Взять на заметку: достоверным доказательством может, например, служить его нос.)

Размышления относительно методов и намерений убийцы:

1) До казни майора Синклера убийца не мог бы с уверенностью сказать, какие блага и в какой мере она ему принесет.

2) Из-за виртуозности, с какой задуман и воплощен план, остается неясным, каким образом было осуществлено отравление и как именно в руке мисс Синклер оказался пузырек с отпечатками пальцев майора.

3) Значит, мы уже можем сказать с уверенностью, что убийца не мог всунуть пузырек в руку мисс Синклер, когда он находился рядом с ней, тем более — на глазах четырех свидетелей. Равным образом, он должен был найти способ заменить чашку, из которой пила мисс Синклер, на чашку с кофе отравленным. Иначе говоря, чашка с остатками яда могла быть такой же ловушкой, как пузырек, и факт, что кофе в чашке был отравлен, не может служить доказательством отравления синильной кислотой именно с помощью кофе. Однако в этом случае истинное орудие отравления должно было исчезнуть.

(Господи, — подумал в этом месте мистер Читтервик, — все становится чрезвычайно запутано и сложно. Но для такого изощренного ума…)

4) Весь задуманный план должен был не только вызвать смерть мисс Синклер и майора Синклера, но и, прежде всего, обеспечить безопасность для самого убийцы. Можно было бы сказать, что девиз убийцы "Безопасность превыше всего", и если бы мисс Синклер нельзя было бы отравить так, чтобы убийце совершенно не угрожало разоблачение (или ему казалось бы, что оно угрожает), он бы обязательно отказался от своего замысла. Значит, надо установить, каким образом пузырек мог быть вложен в руку мисс Синклер так, что на убийцу не должно было упасть ни малейшего подозрения. Да, здесь мог бы помочь сообщник, но у нас есть свидетельство, что не только никто не приближался к мисс Синклер, но, насколько я могу судить, убийца очень осторожен и никогда бы никому не доверился. Таким образом, посредничество сообщника исключено совершенно. Если бы убийцей был я, то я был бы очень доволен развитием событий до своего ухода из зала, а пузырек бы считал своим козырем, который следует разыграть только, если обстоятельства это позволяют, при условии абсолютной безопасности для самого себя. То, что обстоятельства это позволили, могло бы, очевидно, помочь установить: а) каковы были эти обстоятельства и б) каким образом эта чрезвычайно трудная задача была решена.

5) Мотивы, которыми руководствовался убийца в настоящее время неясны, но их можно было бы определить, проанализировав, кому были бы выгодны обе смерти: мисс Синклер и майора Синклера.

6) Учитывая остроумный способ, которым майор Синклер был лишен возможности доказать свое алиби, можно предположить, что убийца позаботился и об алиби для себя. Мы должны быть готовы к тому, что оно у него есть, и очень веское, и это алиби надо будет свести к нулю.

7) Можно ожидать, что убийца будет яростно защищать майора Синклера и к любому, кто проявляет такую яростную убежденность и чьи физические характеристики приблизительно соответствуют тому, что нам известно об убийце, должно отнестись с величайшим подозрением.

Неясные пункты, требующие объяснения:

1) Почему мисс Синклер предложила встретиться в "Пиккадилли-Палас"?

2) Каким образом произошло отравление?

3) Каким образом были получены на пузырьке отпечатки пальцев майора Синклера?

4) Каким образом пузырек оказался в руке мисс Синклер?

5) Почему мисс Гуль прибегает к маскировке?

"Да, довольно полезное резюме, — пробормотал мистер Читтервик и снова перечитал его с начала до конца. — Да, все это, несомненно, правда, пробормотал мистер Читтервик по прошествии пяти минут, — но трудно доказать, что это правда, вот в чем суть. Господи помилуй, какое же извращенное создание, этот убийца".

Мистер Читтервик печально покачал головой при мысли о подобной извращенности, затем сложил исписанные листки в аккуратную стопку, перегнул ее пополам и, солидно шагая, унес с собой в спальню.

Глава 12

Небольшое детективное расследование

После долгого раздумья в предутренние часы мистер Читтервик решил ничего не говорить Джудит и Маусу о том, что ему, по-видимому, удалось решить задачу. Правильность решения еще надо было дополнительно проверить, и мистер Читтервик не хотел преждевременно оповещать их, чтобы не вызывать напрасные надежды, которые могут рухнуть. Поэтому, хотя он чувствовал себя немного виноватым, особенно перед Маусом, он решил сохранить во тьме своего сознания внезапно посетившее его свыше откровение.

По этой причине на следующее утро он вел себя необыкновенно хитроумно. Во время завтрака он сказал с небрежным видом, что ему нужно прояснить кое-какие подробности — в порядке обычной рутинной работы сыщика-любителя и он не вернется с ними в Дорсетшир, тем самым дав понять, что больше нет никаких дел, которые могли бы задержать остальных в Лондоне. Маус с живостью предложил свою помощь. Мисс Читтервик, которая, вопреки многолетнему обыкновению, тоже вышла к завтраку, ворчливо и несколько раз предлагала Маусу и Джудит остаться еще на ночь, причем ее приглашения становились раз от разу все настойчивее, однако мистер Читтервик, нуждавшийся в свободе ума и очень беспокоившийся, как бы не проговориться, если гости останутся, очень деликатно выпроводил их, лицемерно пообещав сразу же вернуться в Дорсетшир, как только он узнает что-нибудь важное.

Однако перед их отъездом он ознакомил Джудит и Мауса со своим резюме, из чувства элементарной справедливости, а также из любопытства, не придет ли кто-нибудь из них к тем же предположительным выводам, что и он. Оба прочли резюме с интересом и дружно подтвердили, что это замечательный документ и он, очевидно, очень поможет в их дальнейших разысканиях. Однако, несмотря на то что они довольно долго высказывались по некоторым пунктам, никто как будто не заметил те частности, которые так поразили мистера Читтервика.

Остаток утра проницательный сыщик занимался этими самыми "рутинными" делами. Надо было повидаться с Морсби и деликатно, чтобы не вызвать подозрений, расспросить его о пузырьке, обнаруженном в руке мертвой женщины. Результат был в высшей степени удовлетворителен. Морсби совсем ничего не заподозрил, только все подшучивал над сыщиком-любителем. По-видимому, его искренне забавляла мысль, что мистер Читтервик выступает в роли самостоятельного детектива, и поэтому был готов поделиться любой информацией, если это даст ему, Морсби, лишнюю возможность повеселиться от души. По-видимому, старший инспектор относился теперь к мистеру Читтервику не только как к подвизающемуся на арене любимцу публики, но как к питомцу, выполняющему самый забавный трюк. И способности питомца вызывали у мистера Морсби просто восторг.

Мистер Читтервик только лучезарно улыбался при мысли о таком отношении. Он совершенно ничего не имел против того, в каком качестве его способности воспринимает Морсби, так как старший инспектор убежденно его заверил, что врач из полиции категорически отверг возможность самоубийства и что пузырек несомненно был кем-то вложен в руку мисс Синклер, когда она уже потеряла сознание и поэтому никак не могла взять его сама. Морсби также очень любезно подтвердил, и в самых сильных выражениях (между смешками), что его свидетели, число которых возросло до шести, так как ему удалось найти еще двух очевидцев, сидевших за другим столиком, готовы поклясться своей бессмертной душой, что никто из "душ", еще пребывающих на земле не приближался к столику мисс Синклер в отрезок времени между уходом из зала рыжеволосого мужчины и возвращением в зал мистера Читтервика.

Мистер Читтервик поразился тому, что связь между этими двумя фактами и совершенно очевидный вывод, который так и напрашивался и который противоречил представлению о сути дела, каким-то чудесным образом остается неявным для старшего инспектора. Мистер Читтервик уже позабыл о том, что и сам несколько часов назад тоже не замечал одной чрезвычайно важной подробности.

Если бы мистер Читтервик располагал временем, он бы мог удивиться появлению целых шести свидетелей, которые все готовы клятвенно засвидетельствовать такое ничтожное обстоятельство, случившееся много недель назад. Несомненно, все они были совершенно правы, выказывая подобную готовность, но, в таком случае, каким же завидным умением подмечать малейшую подробность отличались эти удивительные люди. Они, конечно, принадлежали к тому самому племени двуногих, которыми кишат дома, имеющие одну общую стену, и делают несчастными обитателей смежной половины. Никогда и никто из этих бедолаг не может высунуть свой невинный нос из передней двери, или двери черного хода, за садовую решетку или из французского окна, чтобы другой нос не расплющился бы о стекло точно такого же окна и пронзительный взгляд не начал бы жадно отслеживать каждое движение жертвы. Никогда обладатели этих пронзительных глаз не могут пройти мимо вашей передней двери или двери в сад, чтобы не зыркнуть на чужие окна в надежде осквернить скромность занавесок и посягнуть на все тайны, которые могут скрываться в комнатах. Отвратное племя.