Принц в Бомбее - Суджата Масси

разделением – Митан было бы неприятно соседство мужчины, не являющегося ее мужем; однако такая группировка могла вызвать сложности, если Первин с отцом понадобится быстро переговорить.

Первин, сидевшая у прохода, осматривала заполненный до отказа зал. Половину скамей занимали парсы. Судя по скорбным и горестным лицам – друзья и знакомые. Фирдош кивнул нескольким посетителям, но в целом ушел в свои мысли. Митан сидела с ним совсем рядом, не поднимая головы – она явно не хотела ни с кем встречаться взглядом.

Репортеров усадили на отдельную скамью. Некоторые смотрели на родителей погибшей, другие указывали на ректора колледжа – он тоже сидел в одном из первых рядов. Соседний стул занимал мужчина с очень красным носом – Первин признала в нем Алистера Джонсона, юриста из колледжа Вудберн.

Потом внимание ее привлекла третья группа: четыре констебля-индийца в темно-синих форменных кителях сидели за спинами у двух полицейских – англо-индийцев в парадной форме-хаки. Первин показалось, что некоторых из них она видела в саду колледжа.

Гул разговоров стих после распоряжения бейлифа. В зал вошел рослый мужчина лет сорока в элегантном сером костюме.

– Коронер Бомбея мистер Кинг собственной персоной, – тихо прокомментировал Джамшеджи. Первин заметила, что Кинг очень бледен – значит, много времени проводит в закрытом помещении. Глаза у него, однако, ярко блестели, на губах застыла полуулыбка. Похоже, он был готов приступать к работе.

Фирдош толкнул Митан локтем:

– Наш костюм.

Джамшеджи, сидевший с другой стороны от Фирдоша, спросил шепотом:

– Вы о чем?

– Тропическая шерстяная ткань «Хастон миллз» продается только в магазине Готорна. Я узнал цвет и фактуру. И вспомнил, что мистер Кинг бывал у нас. Очень уважаемый клиент. – В голосе Фирдоша звучало явное одобрение.

Если это не тот же коронер, который проводил предыдущее дознание, возможно, Каттингмастеры будут меньше нервничать. Первин, однако, это не успокоило.

Стукнув молоточком, мистер Кинг оповестил о начале дознания по факту смерти Франсес Каттингмастер, наступившей в четверг, 17 ноября. Он вызвал присяжных, они вошли в ту же дверь, что и он сам. Пока их приводили к присяге, Первин успела всех разглядеть: один парс в фете, один мужчина в шапочке, какие носят мусульмане, еще двое – в больших тюрбанах, то есть местные индуисты. Последний – он уселся в кресло председателя жюри – держал на коленях канотье. По оливковому цвету лица и рубашке с воротником Первин догадалась, что он выходец из Европы, возможно христианин или еврей.

– Не хватает двоих присяжных. Есть в зале кто-то получивший повестку? Прошу выйти вперед.

Никто не вышел.

– Отмечаю для протокола, что двое присяжных, Арвинд К. Мехта и Кумар Л. Бхатта, не явились и будут оштрафованы. Участие в работе жюри присяжных является обязанностью каждого гражданина. – Коронер говорил внушительно, явно наслаждаясь своей властью.

– То есть дознание отложат? – спросила Первин у отца.

– Нет. Пятерых присяжных достаточно.

Первин подумала: возможно, отсутствующие присяжные побоялись ехать в суд или задействованы в устранении ущерба. Ну хоть состав религиозно не однородный; впрочем, отсутствие среди присяжных женщин тоже казалось ей предвзятостью.

Коронер обратился к собравшимся, объявил, что и он, и присяжные уже осмотрели тело Франсес Каттингмастер, завернутое в ткань, в присутствии судебно-медицинского эксперта, сейчас будет произведен опрос свидетелей.

– Как ужасно, что они на нее смотрели, – прошептала мужу миссис Каттингмастер. – Это даже хуже, чем с Дарием.

Джамшеджи промолчал. Коронер напомнил присутствующим, что все свидетели будут давать свои показания под присягой. После этого он будет задавать каждому свидетелю вопросы, потом их смогут задавать и присутствующие.

Первин с интересом смотрела, как первый свидетель занимает свое место – некий доктор Эндрю Макдональд, хирург, сотрудник Индийской медицинской службы, преподаватель анатомии в Медицинском колледже Гранта. То был широкоплечий, внушительного вида человек лет тридцати; судя по темному загару, в Индию он приехал уже давно.

По контрасту с суровым видом у доктора Макдональда оказался мягкий шотландский выговор, очень приятный на слух. Принеся присягу, он положил на кафедру несколько листов бумаги. Сообщил, что осмотрел тело женщины-индианки восемнадцати лет, без признаков каких бы то ни было заболеваний.

Далее доктор Макдональд заявил, что обнаружил небольшой порез на тыльной стороне левой ладони и такие же на обоих предплечьях. Самые серьезные повреждения – раздробленный череп и сломанная подъязычная кость.

– Какая кость? – негромко переспросила Первин миссис Каттингмастер. Первин немного опешила, потому что не знала правильного ответа, и очень обрадовалась, когда один из репортеров выкрикнул тот же вопрос.

– Совершенно удивительная кость. – В тоне доктора Макдональда сквозило явственное почтение. – Я объясню подробнее, но всему свое время. Во-первых, повреждения черепа вполне могли быть вызваны жестким падением. Как я уже написал в докладе коронеру, тело, по всей видимости, сбросили с высоты.

– Вы говорите «сбросили». Хочу прояснить для всех, – вмешался мистер Кинг. – Вы имеете в виду, что покойную сбросили, она не прыгнула сама?

– Скорее всего, ее сбросили один или несколько человек. Поскольку галерея, с которой она упала, не очень высоко над землей, такие повреждения могли возникнуть лишь при броске с большой силой.

– Падение и стало причиной смерти?

– Ни в коем случае.

Ответ Макдональда вызвал в зале сильное волнение.

– Прошу соблюдать порядок в зале суда, нарушители будут удалены. – Мистер Кинг погрозил собравшимся пальцем. – Прошу вас, доктор, продолжайте.

– Я упомянул подъязычную кость. – Он дотронулся до собственного горла и продолжал: – Она имеет форму треугольника, расположена у основания языка, рядом с хрящом гортани. Она не крепится больше ни к каким костям, но служит опорой для языка и для мышц дна ротовой полости.

Первин попыталась себе это представить и вдруг сообразила, что эта косточка, про которую она сейчас услышала впервые в жизни, и дает человеку возможность говорить. Френи она давала возможность говорить правду.

– Поскольку кость не имеет креплений, при падении она бы просто сдвинулась, – продолжал врач. – Сломать подъязычную кость можно только давлением, например при сильном сжатии шеи. Соответственно, мое мнение таково: подъязычная кость была раздроблена, потому что покойная подверглась физическому насилию.

Митан склонила голову:

– Бедная моя девочка!

Первин дотронулась до стиснутой ладони матери Френи. У Фирдоша, сидевшего дальше, на лице читалось потрясение.

– Что-то еще, доктор Макдональд? – Голос мистера Кинга звучал сдержанно.

Доктор кивнул и снова обратился к лежавшим перед ним листкам бумаги:

– Я обследовал печень и селезенку и не обнаружил следов токсических веществ. Кроме того, я заметил покраснение глаз, синяки за ушами и на шее, нарушение волосяного покрова на голове. У покойной слегка распухший язык. Все эти признаки, в сочетании с раздробленной подъязычной костью, заставляют меня утверждать, что причиной смерти стало удушение.