Встречая рассвет - Янина Логвин

Как быстро летит время школьных перемен, и как долго тянутся уроки. Во время занятий запрещено пользоваться смартфонами и все, что нам с Мэтью остается, это находить друг друга в коридорах, в столовой, в учебных кабинетах, и каждую свободную минуту проводить вместе. Целоваться возле спортивных трибун и на парковке, не переступая черту.

До выходных еще далеко, а по вечерам после тренировок Мэтью занят работой в гараже, и этими вечерами я ужасно по нему скучаю. Я больше не могу сбежать из коттеджа ночью, чтобы не подорвать доверие отца к моему парню, и должна быть дома вечером к десяти. Да, у нас есть ночная переписка, но этого ужасно мало. Несправедливо мало для тех, кто хочет чувствовать и жить.

В четверг я не выдерживаю и приезжаю к Мэтью в гараж. Весь вечер торчу рядом с парнем, пока он ремонтирует чужую машину, заставляя его улыбаться и уверяя, что у меня нет дел важнее, чем смотреть на него. Расспрашиваю обо всем, раздражая своим присутствием мистера Палмера.

— Барби, ты уверена, что не ошиблась адресом?

— Уверена, мистер Палмер.

— Что тебе нужно от моего Мэтью?

— Ничего, только он сам.

— Девочка, я ведь тебя предупреждал, будешь потом плакать.

— Какой вы пессимист. А может, наоборот, буду смеяться.

— Ну да, п-ха! Вон, одна уже досмеялась, теперь лежит в клинике с депрессией и пузом выше носа! Не строй радужных надежд, Барби, лучше езжай к своему папаше, пока у тебя самой пузо не выросло. От нас все бегут, и ты сбежишь, только будет поздно!

— Я все же рискну остаться. И почему мне кажется, что в душе вы очень симпатичный человек и верите в лучшее. Вас правда зовут Марио? Какое красивое имя.

— Ч-чего?!

— Он спрятал свое «лучшее» в душе так глубоко, — невесело усмехается Мэтью, — что и сам об этом забыл.

— Поговори мне, умник! Вот побарахтаешься с мое в дерьме, посмотрим, останешься ли чистеньким. Ай, проваливай, давай, отсюда! И Барби свою рыжую забери. Без тебя быстрее справлюсь!

— Нет. У тебя заказ.

— Да не буду я пить! Сказал же! Не могу на вас смотреть…

Глава 27

Во дворе дома Палмеров стоит компания взрослых парней, один из которых его брат Лукас, а еще в одном я узнаю высокого и худого типа с Утеса. Не знаю, что Мэтью им говорил обо мне, но смотрят они не очень приветливо и, увидев нас, обрывают разговор. Однако, если это и беспокоит Мэтью, то виду он не показывает и просто проходит мимо.

— Мэт, какого черта?

— Отвали, Лу! Тебя забыл спросить!

Я замечаю рядом с Лукасом еще одного взрослого парня, которого уже видела раньше. Красивого и хорошо одетого, с холодным взглядом синих глаз и жестким ртом. Я точно видела его на нашей улице и здороваюсь:

— Привет.

Казалось бы, обычное приветствие, но не получаю ответа. Лишь пристальный, изучающий взгляд.

— Пойдем, Эшли! — уводит меня от них Мэтью. — Не обращай внимания. Этот дом и мой тоже.

— Мне кажется, тот парень — сосед Патриции. Он точно живет в нашем районе и учился в нашей школе…

— Да, вместе с Лукасом. Его зовут Картер Райт. Но поверь, это все, что о нем можно сказать положительного.

— Он странный.

— Хуже. Я не знаю никого, кому бы он был по зубам, даже закону. Но лучше его вообще не знать.

Мы вышли из гаража со стороны двора и теперь подходим к дороге, скрывшись от чужих глаз.

— Я тебя отвезу, — предлагает Мэтью, обнимая меня, и я поворачиваюсь к нему лицом.

— Не нужно. Ты забыл, что я на машине?

— Все равно.

— Нет. Я приеду и сразу позвоню. Тебе нужно принять душ, ты весь в саже и машинном масле, а мне — успеть домой до того, как отец уедет на ночное дежурство. До завтра?

Он вздыхает и, несмотря на то что нам хорошо вдвоем, не без грусти:

— Эшли, если бы можно было тебя не отпускать, я бы не отпустил, — признается. — Но у меня на тебя нет никаких прав.

— Права? Э-м, Мэтью, — я поднимаю ресницы, широко улыбаясь, — ты сейчас о чем? Мне начинать мечтать или краснеть? Потому что кое-какие права на меня ты имеешь.

— Черт! Сам не знаю.

Мы смеемся, потому что это весело читать мысли и надежды в глазах друг друга. И смотреть друг на друга, ничего не скрывая.

— Спасибо за вечер, Эш. Жаль, что не получилось тебя никуда свозить, но, надеюсь, ты не сильно скучала в обществе Палмеров? Мой отец не очень приветливый человек, как ты заметила. Иногда с ним трудно.

— Что ты, твой отец был очень мил. Особенно, когда строил догадки о моем будущем и называл «Барби». Что это, если не внимание и забота? Я ему понравлюсь, вот увидишь!

— А вот в этом ни капли не сомневаюсь. Поверь, сегодня он был паинькой. К концу дня почти не ворчал и не вспомнил о выпивке. Думаю, ему интересно, что из всего этого выйдет, иначе бы он нас раньше прогнал.

— Знаю.

Я привстаю на носочки и целую Мэтью сначала в чумазую щеку, а потом в теплые губы. Обнимаю крепко за шею, прикипев к ним на долгую секунду. Мне тоже не хочется от него уходить, но я не могу остаться. Пока не могу.

— Мне пора. Но, засыпая, я буду думать о тебе и завтрашнем дне. Обещаю!

Я приезжаю на улицу «Трех кленов» к десяти вечера, оставляю «Шевроле» на подъездной аллейке у дверей гаража, и захожу в дом.

Папа и Патриция стоят в холле и о чем-то негромко говорят, я только слышу имя «Кэтрин» и слова: «Я переживаю… Поговори с ней», но, увидев меня, оба замолкают…

— Привет, родители, я вернулась!

…Обернувшись, с выжиданием смотрят, словно им неизвестно, чего от меня