Печать пожирателя 9 - Илья Соломенный

Хугин захлопнулся, его поверхность теперь испещрили тонкие зелёные прожилки. Он дрожал, как перегруженный механизм, но справился.

Я вытер пот со лба и фыркнул:

— Мощно, конечно… Молодец!

— Спасибо, мастер Марк… Проклятье в целости и сохранности, как вы и просили.

— Хвалю! А теперь давай-ка выбираться отсюда, меня задолбали подземные…

Я не договорил — гробница, лишённая своего «сердца», вдруг затрещала по швам. Со сводов посыпался песок, по стенам пробежала паутина трещин…

Надо бежать. Сейчас!

Глава 15

Порода есть порода

Жена шейха лежала на низком ложе, затянутая в шелковые простыни, но даже дорогая ткань не могла скрыть зловещих узоров, ползущих по её коже и пульсирующих в такт неровному дыханию.

Зелёные прожилки, словно корни ядовитого растения, оплетали её руки, шею, лицо. Глаза были закрыты, но веки дёргались, будто под ними копошилось что-то живое.

После возвращения в Адександрию, прямо с дороги, шейх первым делом провёл меня в закрытую часть своего особняка, предварительно усыпив жену каким-то газом.

Сейчас Аль-Саид стоял рядом, его пальцы впивались в спинку кровати так, что дерево трещало под напором.

— Ты уверен, что это сработает? — его голос дрожал, но не от страха — от ярости. Ярости собственной беспомощности.

Я разжал ладонь, выпуская Хугина. Механический глаз завис в воздухе, его зрачок сузился, сканируя женщину.

— Нет.

Шейх резко выпрямился:

— Что?

— Я не уверен. Проклятие живое, оно борется. Каждый раз, когда кто-то пытался его снять, оно приспосабливалось. А помимо этого, в той гробнице оно развивалось хрен знает сколько лет. Это уже не просто магия, а что-то живое, — Я повернулся к нему, — Такие штуки раньше называли «маледиктами» — овеществлённым проклятьем, но это… Тут масштаб, выходящий за все разумные пределы. И в твоей жене всего малая часть, которая и оставляла её живой лишь потому, что хотела соединиться с основной частью. Понятно излагаю?

— Да.

— Если я буду действовать мягко, — продолжил я, — Эта хрень успеет понять, в чём дело, и уйдёт вглубь твоей жены. Выковыривать её оттуда можно будет годами. Если буду действовать грубо — проклятье может убить её, пытаясь защитить свою структуру. Для него лучше лишиться части, чем целого.

Лицо шейха исказилось от гнева:

— Значит, ты предлагаешь мне выбрать, как моя жена умрёт⁈

— Я предлагаю тебе заткнуться и дать мне работать, — безо всякого пиетета ответил я. Хугин начал излучать бледный свет, его механизм заскрипел, — Ты сам меня позвал, потому что никто другой не сможет тебе помочь. Так что либо доверься и наблюдай, либо я пошёл. Хочешь ещё три года смотреть, как твоя любовь гниёт заживо?

Шейх застыл. Его челюсть сжалась так, что послышался скрежет зубов.

— Сделай это.

Я кивнул и повернулся к женщине. В тот же момент её глаза распахнулись — чёрные, без зрачков, заполненные той же зелёной мерзостью, что и узоры на коже.

— Ма-арк… — её губы растянулись в улыбке, но голос принадлежал не ей.

Проклятие каким-то образом узнало (или, скорее, «прочитало» меня).

Зелёные узоры вздыбились, как живые щупальца, вырвались из кожи и рванувшись к Хугину энергетическими проекциями!

Механический глаз завизжал — не звуком, а высокими вибрациями, от которых задрожали хрустальные подвески висящей под потолком люстры.

— Держи её! — крикнул я шейху.

Тот рванул вперёд, но не к жене — ко мне, с кинжалом наголо:

— Ты погубишь её! Остановись, я переду…

Я едва успел уклониться — лезвие блеснуло в сантиметре от горла, и с силой ударил шейха в лицо кулаком, разбив ему нос, а затем по руке, выбивая кинжал.

— Это не она кричит, идиот! Это ОНО! И на тебя подействовало за секунду! Возьми себя в руки! Нарасти защиту, придурок!

Шейх посмотрел на меня, словно впервые увидел — затем перевёл взгляд на жену, и побледнел.

Женщина билась в конвульсиях. Из её рта хлынула пена с примесью крови.

Магическая зараза оказалась разумной, как я и предполагал. Она пыталась захватить полный контроль над женой шейха, слившись со второй частью проклятья, которое я принёс из гробницы — энерголинии, вырывающиеся из-под кожи жены шейха, сплелись с такими же линиями, которые выбрасывал из себя Хугин…

Пора!

Энергожгуты, которые я направлял, вонзились в женщину, вырывая из неё проклятие с корнем. На самом деле, всё было просто — мне было нужно всего лишь не допустить объединения Хугина и жены шейха, только и всего…

Но проклятье в женщине было сильным — оно цеплялось за каждую клетку, за душу, за саму жизнь!

— Марк! — зарычал шейх, удерживая беснующуюся на постели жену, — Она вытягивает… Мою… Защиту…

— Ещё немного!

Я усилил нажим, и…

Кожа женщины растянулась, как плёнка, и зелёная масса оторвалась от неё с хлюпающим звуком, втягиваясь в зрачок Хугина.

Особняк вздрогнул. Стены затрещали.

Женщина закричала — наконец-то своим голосом.

А Хугин… изменился.

Его бронзовые пластины раскрылись, обнажив ядро — теперь оно пульсировало вдвое сильнее, зелёное и чёрное, как яд и пепел.

Шейх застыл, глядя на жену — её кожа была чистой, но дыхание едва уловимым.

— Она…

— Жива.

Хугин дрожал в воздухе. Бронзовые пластины скрежетали, будто под давлением невидимой силы. Зелёные прожилки на поверхности глаза пульсировали, становясь то ярче, то тусклее, словно что-то внутри отчаянно боролось за свободу.

И вдруг из зрачка Хугина вырвался серый, вязкий дым.

Он сгустился передо мной, принимая очертания…

Отца.

— Сынок… — голос Григория, такой же твёрдый и холодный, каким я его помнил, — Ты действительно думаешь, что сможешь удержать меня?

— Дешёвый фокус, — проворчал я, формируя купол из энергожгутов вокруг Хугина. Так, сканирование структуры… Оценка энергоёмкости… Поиск слабых мест…

Проклятие дрогнуло — и образ рассыпался, чтобы тут же собраться заново.

Теперь передо мной стояла Илона.

— Марк… помоги мне… — её голос дрожал, рыжие волосы рассыпались по плечам, а в глазах стояли слёзы.

Я на мгновение замер — и тут же выдохнул с презрением:

— Ты даже не знаешь, как она на самом деле говорит.

Дым снова взметнулся, и на этот раз передо мной возник дед — высокий, статный, в классических брюках, неизменной рубашке с жилеткой, с пронзительным взглядом Варг’Шада и когтистыми руками.

— Ты слаб, Марк. Как и всегда.

Я фыркнул.

— Старый трюк. Ты даже и близко не похож на него.

Но проклятие не