Невинная помощница для альфы (СИ) - Линд Алиса

Тиг беспрекословно подчиняется. Красные треугольники начинают стекаться в портовый район. Зачищая, бойцы опечатывали нычки Грозовых волков и ставили маячки, которые подадут сигнал на пульт, если там кто-то появится. Мы сразу увидим сбежавших крыс. Кольцо сужается. Я все больше склоняюсь к мысли, что оставшиеся в живых гады прячутся именно на складе. К тому же, это логично — там все их запасы.

Как только Белые волки оцепляют склад плотным кружком, от разведывательной группы приходят данные — инфракрасное сканирование показало внутри по крайней мере сто двадцать целей. Командиры запрашивают приказ начать штурм. Киваю Тиггеру. Эти твари заплатят за все.

Начинается операция по зачистке склада. Он принадлежит людям. По сути, возникает межфракционный конфликт, но Оливер не посмеет мне ничего предъявить, поскольку он пустил на свою территорию моих врагов, зная их намерение меня уничтожить. И с ним этот вопрос я еще подниму.

Техники выводят на экран видео с нагрудных камер командиров. Откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за операцией. Усилием воли заставляю себя хранить спокойствие. Хотя бы внешне. Операция вышла на финальную фазу, где не должно быть сюрпризов. Но они все же случаются.

Наши бойцы окружают здание и попадают под обстрел. Со второго этажа их поливают из автоматов. Экран засвечивают вспышки выстрелов. Командиры отдают приказы использовать гранаты с нервно-паралитическим газом.

Окна есть только на втором этаже. В каждое влетает по паре гранат из портативных гранатометов. Волки Грозы прекращают обстрел. Инфракрасное сканирование показывает скопление целей на первом этаже.

Группы наших бойцов прижимаются к стенам, подрывники ставят заряды на двери. Гремят взрывы. Снова в ход идут гранаты, Белые волки надевают фильтрационные маски. Входят в здание.

Напрягаюсь. Света внутри нет. Наши ребята экипируются очками ночного видения, но нагрудные камеры видят по-прежнему черноту. Экран заметно темнеет, изредка показываются части амуниции… а потом снова начинается стрельба. Но меньше, чем раньше. Инфравизор становится неинформативен. Остается ждать окончания штурма и подводить итоги.

Тиггер время от времени принимает отчеты и раздает указания. Постепенно наши бойцы переламывают ход перестрелки. А затем выстрелы стихают. Повисает долгожданная тишина. Бойцы поднимаются на второй этаж и добивают парализованных газом врагов.

Тиг проводит перекличку, собирая данные о потерях с обеих сторон. Все сто двадцать целей уничтожены. Среди наших бойцов пятнадцать раненых и семеро убитых. Отдаю приказ завершать операцию на складе и зачистить последнюю нычку, которую гады и так бросили. На всякий случай.

На этом покидаю командный пункт. Тиггер обо всем распорядится. Я устал, и мне надо поспать, выспаться как следует, восстановить силы — завтра предстоит беседа с Оливером. Но, поднявшись на десятый этаж, не могу сразу отправиться в свою комнату. Иду к двери Шоны.

Стучу, сам не понимая зачем. Я ведь могу войти к ней без разрешения, но что-то мне уже не дает так поступить. И сердце замирает в ожидании ответа. Трепетно надеюсь, что Шона не спит, и я все же увижусь с ней. Хотя… если спит, я все равно смогу зайти и посмотреть на ее умиротворенное сладким сном лицо.

Из-за двери раздается заспанный голос: «Войдите!» Обдает жаром, пальцы тянутся к ручке, и я быстро открываю дверь. В комнате темно, свет из дверного проема рисует мой силуэт на полу и падает на кровать.

Шона приподнимается на локтях и прищуривает глаза. Вряд ли она разглядит мое лицо, но наверняка узнает по фигуре, да и по запаху учует. Я отчетливо ощущаю букет ароматов — ее собственный, приправленный запахом радости и симпатии.

Вхожу, притворяю дверь за собой и, не включая свет, направляюсь к ее кровати. К запахам в комнате прибавляется ромашка. Нет, ты меня неправильно понимаешь, девочка!

— Трэй? — неуверенно тянет она. — Что-то произошло?

27. Кабинетные разговоры

Шона

Трэй приближается к моей кровати с мрачным видом. От него исходит тяжелый запах усталости и затаенного гнева. Головой понимаю, что вряд ли он сердится на меня, но все равно становится страшно. Напрягаюсь, грудь стягивает стальным обручем, ладони холодеют.

— Трэй? Что-то произошло? — голос подло ползет вверх.

Очень надеюсь, что Трэй сейчас развеет мои страхи.

Он подходит и садится на край кровати. Берет меня за ладонь. Стискивает пальцы. Глубоко вдыхает и выдыхает. По спине почему-то бегут колючие мурашки. Вглядываюсь в лицо Трэя — напряженный взгляд, сдвинутые брови, усталое выражение.

— Мы их уничтожили, — произносит он по слогам. — Всех, кого нашли.

Он гладит меня по руке, но в его мыслях я вижу тревогу.

— Убили сто пятьдесят с лишним ублюдков, но не выследили Тьяго и Сеньора Лауренсио, — Трэй трет шею. — Угроза пока остаётся.

При этом в его голове мелькают образы черных близнецов.

— Один из них может помочь, — произношу многозначительно. — Поговорим?

Трэй сжимает мою ладонь.

— Да, но завтра нам предстоит другой разговор, Шона, — выдыхает с рычанием. — Поедем в резиденцию Оливера Свифта.

Мне до дрожи приятно слышать слово «мы» вместо «ты». Если еще пару дней назад я чувствовала лишь незримое изменение его отношения ко мне, то сейчас — он видит не себя и меня, а нас. Вместе. От этого в груди разливается тепло.

— Значит, поедем и поговорим, — ответно сжимаю руку Трэя. — И узнаем все, что нужно.

— Скорее обозначим новые условия мира, — на его лице наконец появляется улыбка.

Он ставит руки по разные стороны от моего тела, наклоняется и аккуратно касается моих губ своими. Нежно, почти невесомо, ласково. По коже разбегается теплая волна, внизу живота щекочет и тянет. Ощущаю запах соленой воды, жадно втягиваю носом. Кажется, это лучший аромат, который я когда-либо вдыхала. Я тянусь, пытаясь страстно ответить на поцелуй, но Трэй остраняется.

— Я устал, Шона, — целует меня в лоб. — До завтра.

Он поднимается и выходит из комнаты. Провожаю его взглядом, уже чувствуя, что скучаю. Я не видела Трэя целый день, и мне его сильно не хватало. Вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Надо быстрее уснуть, чтобы скорее проснуться и вновь его увидеть!

***

Утром Трэй рассказывает мне, что Дик погиб. Становится грустно. Мне не нравилось видеть себя обнаженной в его мыслях, но известие о его смерти огорчает меня до глубины души. Как бы похабно Дик обо мне ни думал, он был частью моей стаи, и мы его лишились.

Место второго телохранителя альфы теперь занимает другой волк — Марк. Примерно того же возраста, даже отдаленно похожий на Тома. Что приятно, он нарочито ничего не подумал обо мне, когда увидел впервые.

Позавтракав заказной едой в столовой на десятом этаже, мы с Трэем и телохранителями спускаемся в паркинг и забираемся в машину. Том садится за руль. Злой, как черт. От него только что искры не летят. Он в ярости из-за смерти напарника. До сих пор не остыл.

Дорога к дому Оливера занимает час с небольшим. Мы едем далеко на Юг, в южный пригород Лос-Анджелеса. Пафосный трехэтажный коттедж стоит на самом побережье. Из-за высокого забора можно разглядеть только верхний ярус, но даже так видно, что в него вложена куча денег. Бетонные стены идеально оштукатурены и окрашены в нежно-зеленый цвет, лепнина на окнах, пилястры, аттики и другие декоративные элементы ослепительно белые, их, похоже, регулярно моют с мылом. Большие окна бликуют на солнце зеркальным напылением.

Том тормозит у ворот и ждет, пока створки плавно разъедутся в стороны, затем проезжает на территорию. Глушит мотор.

Они с Марком помогают нам с альфой выйти из машины и сопровождают к дому.

Дверь открывает светловолосая женщина лет сорока в черном платье и белом переднике поверх.

— Добрый день, — воркует она провожая нас в просторный холл, из которого поднимается полукруглая лестница на второй этаж. — Присаживайтесь.

Она указывает на диван и кресла вокруг журнального столика по центру и добавляет: