Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел

– Да вы…

– Я не только директор школы, отвечающий за каждый медный рубль, потраченный на расходы этой самой школы. Я ещё и твой крёстный, который тоже хочет, чтобы ты стал лучше и даже более успешным, чем Наумов. Поэтому да, я тоже должен сделать всё от меня зависящее, чтобы ты продумывал каждый свой шаг, если не хочешь пустить оставшуюся тебе империю Александра в утиль. – Теперь он стоял, опираясь ладонями на столешницу. – Поэтому пока заявление не будет составлено правильно и смету не подпишет Гомельский, ты будешь ждать, как и все остальные, когда в министерстве рассмотрят твоё заявление, сделают проект и разыграют конкурс на поставку материалов.

– Ты мог сразу сказать, что заявление составлено неверно, – прошипел я.

– Мог, но не стал, чтобы ты начал уже учиться на своих ошибках.

– Похоже, козёл – это имя нарицательное для всех окружающих меня Тёмных, – процедил я, выдернув листок из его рук и начиная заполнять заявление, без разрешения садясь за стол.

– Написал? Свободен. Завтра, пока ты будешь на занятиях, тебе всё починят. Счёт отправится прямиком к твоему поверенному. И будь готов выслушать лекцию от него насчёт совершенно неуместных трат. А также про то, что тебя ждёт скорое разорение, если ты не прекратишь так себя вести. – Он сел и демонстративно взял в руку бумагу, показывая, что разговор окончен.

Я кинул написанное заявление на стол и удалился из его кабинета директора, аккуратно прикрыв дверь за собой. Троицкий, конечно, прав. Но всё же я был с ним не согласен. Он мог просто об этом сказать сразу после произошедшего инцидента, или тогда, когда я написал первое заявление.

В гостиной было немного народа, лишь небольшая группа студентов, собравшаяся в кучку возле Штейна. Я посмотрел на отвернувшегося от меня Гвэйна и пошёл к нему извиняться.

– Ну не обижайся. – Я погладил волка по носу. – У меня очень тяжёлый день выдался. – Продолжая его гладить, я откинулся на спинку дивана. Глаза сами закрылись, и я начал проваливаться в дремоту. В этом состоянии слух обострился, и мне было слышно каждое слово, которое произносил Штейн.

– Так вот, я не знаю, что это и как выглядит, но Клещёву это очень нужно. Он поставил такое условие: если кто-то достанет информацию про артефакт «Разум Волка», то тот присоединится к нам без вопросов. Известно только то, что этот артефакт надёжно спрятан, причём спрятан на территории Школы. Мне нужно место. Не нужно искать его самостоятельно, достаточно информации.

Гвэйн дёрнулся и слегка прикусил меня за руку. Я резко вынырнул из дремоты и уставился на оборотня. Он еле слышно рычал, глядя в сторону того кружка по интересам.

– Ты чего? – шёпотом спросил я у озлобленного волка. Он перестал рычать и повернул голову в мою сторону. В глазах оборотня я прочитал обеспокоенность. – Тебя заинтересовали слова этого дегенерата? Ну раз заинтересовали, то давай тоже поищем, что же это за артефакт и зачем он нужен этому Клещёву. Но, «Разум Волка»? Да что все на волках-то помешались? Интересно, а руководитель независимой военизированной группы под названием «Волки» за артефакт сойдёт? – я истерично хихикнул, чувствуя, что смешок получился очень нездоровым. – Вот только что-то мне подсказывает, если Клещёв протянет свои потные ручонки к этому артефакту, никто уже к нему не присоединится. Не к кому будет присоединяться.

Я снова откинулся на спинку дивана, стараясь услышать ещё что-нибудь интересное. Но все разговоры сошли на нет, студенты начали разбредаться по своим комнатам, и в итоге в гостиной остался только я. Начиная проваливаться в сон, встрепенулся. Гомельский, точно. Надо с ним связаться, а то он с меня стружку при следующей нашей встрече снимет. И будет делать это, в отличие от Рокотова, ножом для вскрытия писем.

Глава 17

Утром я проснулся рано и долго смотрел в потолок. На ровной, белой поверхности извивались длинные, вытянутые и страшные тени, вызванные светом неполной луны, заглянувшей в окно. Так как время до занятия с полковником Рокотовым ещё было, я решил немного почитать, благо сейчас мой мозг стал хоть немного соображать.

Вчера я убил добрый час, объясняя это Гомельскому. Но банкир действительно не понимал, в чём причина отмены наших занятий. То, что это было временно, он, похоже, даже не услышал. Разузнав у меня полное имя и должность моего нового наставника, Гомельский пригрозил мне, что этот разговор не закончен, и, наконец, отключился. Я потом ещё долго смотрел на новенький телефон, борясь с нестерпимым желанием разбить его о ближайшую стену.

Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления. Главное, что все дела пока идут гладко и моего личного присутствия, и какой-нибудь важной подписи на ещё более важных документах не требовалось.

Включив ночник и открыв книгу, посвящённую загадкам разума на той странице, где был изображён мозг, опутанный серебристыми нитями. Полюбовавшись немного на картинку, я углубился в чтение.

Когда в комнате стало светло, аккуратно закрыл книгу и задумался. Теперь я вспомнил, где видел подобное серебристое свечение, очень тщательно прорисованное в книге – в голове у Егора. На картинке был представлен мозг эриля. Я старался не думать о том, откуда у того Лазарева, который озаботился этой проблемой, появился этот мозг, но его выводы заставляли задуматься.

В той части, которую попытался изучить, я понял едва ли половину – слишком уж заумным языком была изложена информация. В тексте было слишком много специфической терминологии, и я её вообще не понимал. Но из того, что всё-таки понять удалось, выходило следующее: у эрилей левая половина мозга была развита гораздо больше, чем правая, и сосредоточение их дара, их источник, находился приблизительно в районе поясной извилины.

Это было вполне логично, если исходить из того, какие функции эта извилина выполняет в мозге обычного человека. И всё бы ничего, если бы не одно «но»: эта извилина проходит вдоль практически всей лобной доли мозга. И где именно Лазарев, просрав… эм, тот, при котором Империя пала, поставил блок Дубову, выяснить, просто применив ментальную магию, практически невозможно. А вскрывать черепную коробку друга, соблюдая все вышеизложенные инструкции, я особым желанием не горел.

Нужно сегодня же сказать Егору, что у нас возникли некоторые трудности в изучении его проблемы. И что нужно будет искать другой путь, который бы позволил нам снять блок без лоботомии. Одного