Рерих. Таинственная Россия в творчестве великого художника - Анна Марианис

«Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат» («Пасхальная ночь»). 1934 г. Фрагмент

«<…> Много преданий, а вот и нехитрый рассказ о Псково-Печорском монастыре: „Наш монастырь особенный. Отойдите в темную ночь подальше от монастыря да оглянитесь вокруг. Кругом — мрак беспросветный, зги не видать, а над монастырем светло. Сам сколько раз видел.

— Может быть, это от огней монастырских?

— Вот и другие, кто не знает, так говорят. Какие в монастыре огни? Два фонаря керосиновых, да две лампады перед иконами. Вот и все освещение. В городе у нас электричество горит, да и то в темноте не узнаешь, в какой он стороне находится. Нет, это свет особенный“[226]. Позднее младший сын Рерихов, Светослав Николаевич, так пояснял глубокий духовный смысл многозначительного названия картины: „Вы сами знаете, как возрастают наши силы от некоторых контактов, как обогащается и озаряется наш духовный мир, как разрешаются, казалось бы, неразрешимые проблемы, и все приобретает совсем особое звучание. Главное — никогда не терять Священной нити, Со-Присутствия“[227].

„Древний Новгород“. 1936 г.

Под „Силами Небесными“ все члены семьи Рерихов явно понимали не только традиционную обрядовую сторону христианской веры, но и реальную духовную связь с Великими Владыками.

Художника по-прежнему неудержимо привлекала красота древнерусской архитектуры. В 1930-е годы мастер создал несколько интересных работ с изображением старинных архитектурных ансамблей. Это картины „Псков“ (1935–1936 гг.), „Древний Новгород“ (1936 г.), „Древний Псков“ (1936 г.). Последнее полотно (см. на вкладке) притягивает взгляд не только лаконичной и строгой красотой изображенного на ней древнерусского города, но и непередаваемой игрой света и тени на старинных стенах и на снегу, создающей эффект объемности изображения.

„Ярослав Мудрый“. 1941 (1942) г. Фрагмент

В 1941 году Николай Константинович написал исключительно красивое, колоритное полотно в благородных темно-красных тонах — „Ярослав Мудрый“.

Ранее, в 1938 году, он посвятил великому правителю Киевской Руси другую интересную работу под названием „Радовашеся Ярослав граду Киеву“.

„Радовашеся Ярослав граду Киеву“. 1938 г.

Звенигород

Тогда же в живописи Рериха вновь зазвучала тема Светлого Града.

В 1933 году на картине „Звенигород“ (см. на вкладке) мастер изобразил, вероятно, самый глубокий и символичный образ идеального города из всех когда-либо запечатленных им.

Некоторые рериховеды небезосновательно связывают „Звенигород“ с алтайской тематикой в творчестве художника. Как известно, Рерихи мечтали о возвращении в Россию и о построении на Алтае Звенигорода — центра Знания и Культуры. Эти планы не сбылись, супругам так и не суждено было приехать на родину. Но на полотне „Звенигород“ святые подвижники, стоящие возле храма, держат в руках изображение будущего города, его прообраз.

„Звенигород“. 1933 г. Фрагмент

Возможно, так живописец выразил мысль о том, что на духовном плане бытия светлый город Знания уже создан. В учении Агни-Йоги говорится, что подлинное земное творчество осуществляется определенным образом: вначале идея или мыслеобраз зарождается на духовном плане (в терминологии Агни-Йоги — в Огненном и Тонком мирах) и только потом воплощается на земле, в плотных формах земной материи. „Все строится в Огненном Мире, затем опускается в тело тонкое, — говорится в книгах учения Агни-Йоги. — Таким образом, созданное на Земле будет лишь тенью Огненного Мира. Нужно твердо помнить эту череду творчества. Люди должны знать, что многое, созданное в Мире Огненном, еще не опустилось в очертания земные. Потому невежды судят по земной очевидности, но мудрые улыбаются настоящей действительности. Такая череда творчества проста, но мало понятна невеждам. Но даже они знают, что для получения статуи нужно влить огненно расплавленную массу в хрупкую форму“[228].

В соответствии с этой формулой, Звенигород как идея и мыслеобраз должен быть сначала основан в духовных сферах (что на картине символизируется образом города в руках подвижников), а затем построен на земле.

Полотно „Звенигород“ полно символизма. Один из подвижников держит в руках древний свиток — возможно, в нем записаны пророчества о возведении Светлого града или древние заветы, по которым будут жить его жители. Стена храма украшена росписью с изображением Богородицы; в учении Агни-Йоги сказано, что Новая эпоха будет эпохой Женщины, когда произойдет духовное пробуждение женщин всей планеты. На звоннице висят семь колоколов — отражение семеричного принципа, лежащего в основе структуры всего мироздания. Вдалеке можно разглядеть строения с интересными пирамидальными крышами, напоминающими сами пирамиды — воплощение сакрального знания архаичных цивилизаций, тайна существования которых еще не раскрыта современной наукой.

Символично и само название города — Звенигород. В Агни-Йоге много говорится о скрытых свойствах звука и его воздействии на тонкоматериальные сферы пространства.

Интересно, что в легендах о Китеже говорится, что на берегу озера, в которое он погрузился, чистые духом люди могут услышать особые, неслышимые остальными звоны, доносящиеся из храма святого города.

Колокольный звон не только энергетически очищает пространство, но и создает на большом расстоянии позитивный резонанс, настраивая на высокие вибрации все, попадающее в сферу распространения его звуковых волн. Точно так же действует и потенциал ауры высокодуховного человека, очищая и гармонизируя пространство. Если же вместе собирается сразу множество подвижников — совокупное действие их аур многократно усиливается. В этом, как говорится в книгах Живой Этики, и состоит огромное пространственное значение подлинных ашрамов и духовных обителей.

„Странник Светлого Града“. 1933 г.

В том же изначально заключалось и пространственное значение Звенигорода — города Знания. Цель его основания — не только в том, чтобы накапливать и сохранять знания для всех, желающих приобщиться к ним, но и в том, чтобы своим пространственным воздействием содействовать ускорению духовного развития всей страны и ее народа. Конечно, тут можно заметить явный параллелизм между образами-понятиями Звенигорода и Шамбалы. Но если посещение Шамбалы доступно лишь единицам, то Звенигород служит ее земным отражением, способным открыть истинное знание всем, кто к нему по-настоящему стремится.

В том же, 1933 году — очевидно, неслучайно — Рерих создал еще одно полотно на тему Светлого Города — „Странник Светлого Града[229]“. Поэтичная и эмоциональная, словно зовущая в будущее картина отличается мягкой, светлой, спокойной цветовой гаммой, формирующей у зрителя особое настроение.

Изображенная мелким планом фигура путника, идущего в Град Светлый (в Звенигород?) не имеет каких-либо отличительных черт, как почти всегда бывает на картинах Рериха. Путник является здесь собирательным образом всех ищущих истины и знания;