Найди себя - Мария Викторовна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яркие лампы, поворачивающиеся то влево, то вправо, падающие бликами на лица веселых ребят. Счастье в глазах, счастье вокруг. Двигающиеся в ритме музыки пляшут, пританцовывают, вздымая руки вверх, а ноги поднимая все выше. М. выцепила глазами С.. Он полностью отдался той обстановке, которую создал сам, тому магическому настрою, который был сотворен им. Их глаза встретились, и в них отражалось то самое выражение, которое так объединило их всех год назад. Прошел год, а все те же чувства они испытывают сейчас, как будто вновь на год моложе, как будто не было всех этих испытаний, порой неудач, промахов, побед, не было ничего, они все те же ребята, которые только готовы вступить в эту насыщенную, непростую, но интересную жизнь.
Нужно немного, чтобы вызвать улыбку, и достаточно улыбки, чтобы все стало возможным.
©Жильбер Сесброн
Что-то плавное и легкое струилось вокруг, оно растекалось и ровным слоем ложилось поверх каждого предмета тонкой пленкой, которую почти нельзя было почувствовать, которую не каждый мог ощутить своим телом и душой. Эти звуки, исходящие откуда-то издали, сверху, спускались к нам и обволакивали наше сознание, лелея и даря понимание спокойствия и удовлетворения всем происходящим.
Я сидела на деревянной скамье, сложив руки в замок, и молча смотрела перед собой. У меня в голове была полная пустота, которая постепенно заполнялась музыкой, и вдруг из под корки головного мозга у меня потихоньку выбрался на волю вопрос; «Что такое смех?». Что это такое? Когда это происходит?
Мы так часто воспроизводим эту мимику на своем лице, что уже порой не замечаем изменений. Вот мы радуемся чему-то, улыбаясь и не веря своему счастью, что, наконец, исполнилась наша давняя мечта. Улыбка расползается по лицу, когда мы слушаем доклад любимого человека и гордимся его достижениями. Наши глаза вторят лицу, подгадывая каждую морщинку и переводя это на язык взгляда. Теплота и искренность видится в наших зрачках, а может быть, это что-то глубже.
Кто-то нас развеселил несуразной выходкой, которой еще не бывало на этом свете. И громкий хохот разлетается по всем уголкам этого скромного места. Все смеются, дурачатся, ощущая животом каждый всхлип, каждый вдох.
Нам грустно, и тревожат печали, которые мы никак не можем разрешить, не понимая, как выйти из этого затруднительного положения. К нам подходит любящий человек, и ты ему нагло врешь, что все замечательно, что так и должно быть, а на лице добрая, мягкая, но не искренняя улыбка, ведь глаза наполнены скорбью и отчаянием. Но видимость создана, а значит, дело выполнено и кому-то стало легче хотя бы на данный момент.
Жестокость, предательство, а ведь многие люди способны на это. Они рады каждому промаху, каждому падению своего соперника, и выдумывая, что они сильнее, радуются этому. Уголочек губы поднимается вверх, и вот эта зловещая улыбка отвращения. А в глазах ярость, гнев и нежелание принять. Эти искры не здоровы, они отражают гниль души и всю злость на мир, которая есть внутри.
Столько лиц, столько эмоций, а самая верная и правильная улыбка одна, когда ты просто наслаждаешься происходящим и веришь, что все будет хорошо. Теплая, мягкая, такая родная улыбка на лице в сочетании с глазами дает уверенность и всем окружающим, что все нам подвластно и всего можно добиться.
Руки женщины перебирали клавиши, бегая по ним взад и вперед, а из труб раздавался чудесный звук, витающий в воздухе и отдельными нотами садящийся на людей, которые представляли свою картинку, свою картинку счастья этим теплым и прекрасным вечером.
На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно.
©Карл Клаузевиц
И снова ты, и снова форма. Как зелено вдруг стало вокруг. А ведь совсем недавно мы впервые ее примерили на себя, так радуясь, что вот пришел тот час, когда мы сможем показать себя. Мне помнятся ухмылки и усмешки, и радостные лица впереди, веселый смех и озорные речи, что слышались в строю. Мы были все тогда юнцами, не познавшими ни пороха, ни боли, ни усталости. В мыслях мы строили прекрасные картины, как побеждаем мы врага, а нам несут уже цветы, и засыпают ими сполна. Как странно было уяснить потом, что это не тот бой, что ждали мы с такой отвагой. Мы не ожидали, что с таким напором придется нам идти туда, забыв о самом и больном, нам нужно было просто делать, закрыв глаза и помолившись невидимым богам, взять в руки автомат и вновь упасть, разбив все локти и колени о кажущуюся мягкой землю. Как уши нам закладывало на полигоне от громких криков и танкового воя, от пуль, которые стремились в никуда, от крепкого словца. И пить хотелось до безумия, а фляга была всего одна. Ночь и пост, хотелось спать, но надо оборону было держать. Мы лежали все в траве, стараясь глаза разомкнуть, чтоб после встать и пойти искать врага, который скрылся в тех лесах. Как странно было и обидно, когда возрождаться нужно было из раза в раз, скакать на одной ноге и отжиматься, а после снова одеваться и повторять все заново, опять, опять, как же мы хотели тогда спать. Закрыв глаза, я вижу все это вживую, как будто и не изменилось вовсе ничего, не в нас, не в той пуле, что так стремительно влетала в ту мишень.
И вот сейчас, все тот же строй, или уже кто-то не с нами, для них закончился тот бой. Мы радостны и веселы, поправляем свои куртки и начищаем до блеска ботинки, чтоб быть при параде и не посрамить командира. И те же команды, одна за одной, они на века, они не приложны. Ветер, закат и множество мыслей, что витает сейчас в высоте, задумавшись о том, что изменит в нас этот выезд, этот наш бой.
Насколько человек побеждает страх, настолько он – человек.
©Томас Карлейль, британский писатель
М. села и перевела дух, смотря четко в доску, она старалась настроиться на следующие действия, которые ей придется сделать, как бы она не хотела этого избежать.
– М., вставай, – крикнули ей снизу. Она на миллисекунду закрыла глаза и вновь их распахнула, твердо схватившись и сразу же оттолкнувшись руками от поверхности, чтобы встать на прямые ноги. Тонкая палочка была под ногами, казалось, что это канат, который вот-вот прогнется и скинет ее вниз, а ведь там… Взгляд невольно скользнул к ногам. Несколько метров под ними и тянущиеся руки ребят,
