Отговорила роща золотая… Новокрестьянская поэзия - Антология
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я прихожу к тебе мечтать…»
Я прихожу к тебе мечтать
О забытой моей отчизне,
И сон предвечной тайной жизни
В тиши вечерней воскрешать.
Я в вихрях солнечных летал
Золотокрылой, вещей птицей,
В моих глазах цвели зарницы,
И был полет мой ярко-ал.
Я песней ткал судьбу миров,
Вещал кончины и начала.
И песнь моя миры качала
На золотых волнах веков.
Горящий звездный хоровод
Носил на крыльях по вселенной,
И все, что сумрачно и тленно,
Сжигал мой златоклювый рот.
Дрожала голубая мгла
От взмахов огнепальных крылий
И рощей лунных черных лилий
В бреду гадальческом цвела.
Но вдруг я сам в себе сгорел
И принял образ человечий.
И золотым дождем далече
Наряд перистый улетел.
А крылья огненным смерчом
Взвились средь звездных хороводов,
Мой клюв в пожар мирских восходов
Вонзился золотым лучом.
И я – угасший, в новом сне
Упал в покой земных селений.
И вот, – в тоске моих томлений
С тобой мечтаю в тишине.
«Она далеко, – не услышит…»
Она далеко, – не услышит,
Услышит, – забудет скорей;
Ей сказками на сердце дышит
Разбойник с кудрявых полей.
Он чешет ей влажные косы —
И в море стихает гроза,
И негой из синего плеса,
Как солнце, заискрят глаза.
Лицо ее тихо и ясно,
Что друг ее, ласковей струй,
И песней о вечере красном
Сжигает в губах поцелуй.
Ей снится в заоблачном дыме
Поля и расцвеченный круг,
И рыбы смыкают над ними
Серебряный, песенный круг.
«И снова горящие звуки…»
И снова горящие звуки
Я брошу на бездны морей.
И в камень от боли и муки
Моя превратится свирель.
Луна упадет, разобьется.
Смешаются дни и года,
И тихо на море качнется
Туманом седым борода.
Под небо мой радужный пояс
Взовьется с полярных снегов,
И снова, от холода кроясь,
Я лягу у диких холмов.
Шумя протечет по порогам,
Последним потоком слеза,
Корнями врастут мои ноги,
Покроются мхами глаза.
Не вспенится звездное эхо
Над мертвою зыбью пустынь,
И вечно без песен и смеха
Я буду один и один.
«В поле безлюдно. Я в поле один…»
В поле безлюдно. Я в поле один.
Вижу: от Севера встал Исполин;
Вырос до неба, дохнул на поля, —
Вытекла мутная синяя мгла.
Космы взметнулись вихрями вьюг.
Солнце без света зачертилось в круг.
Песни, чье имя – Любовь и Мечты, —
Льдами легли в снеговые цветы.
Мерно качаясь, идет Великан,
Стынет под гулкой пятой океан.
Вечной пустыней легли следы,
В ладонях – колючие облаки-льды.
Звездные птицы уснули в кудрях,
Снежные горы на хвойных бровях,
Мутно воззрились с вышины
Синие бельма – две мертвых луны.
Тянется, зыблется смертная мгла,
В синем огне цепенеет Земля.
В поле безлюдно. Я в поле один,
Здравствуй, мой добрый, мой злой Господин.
Все под снегами утихнет, умрет,
Звездной птицей мой дух вспорхнет,
Льдами покроется солнечный лик.
В поле никто не услышит крик.
Русалка
Русалка – зеленые косы,
Не бойся испуганных глаз,
На сером оглохшем утесе
Продли нецелованный час.
Я понял, – мне сердце пророчит,
Что сгинут за сказками сны,
Пройдут синеглазые Ночи,
Уснут златокудрые Дни.
И снова уйдешь ты далече,
В лазурное море уйдешь,
И память о северной встрече
По белой волне расплеснешь.
Одежды из солнечной пряжи
Истлеют на крыльях зари,
И солнце лица не покажет
За горбом щербатой горы.
«Косматым лесным чудотворцем…»
Косматым лесным чудотворцем
С печальной луной в бороде
Пойду я и звездные кольца
Рассыплю по черной воде.
Из сердца свирель золотую
Я выкую в синей тоске
И песнь про тебя забытую
Сплету на холодном песке.
И буду пред небом и морем
Сосновые руки вздымать,
Маяком зажгу мое горе
И бурями-песнями звать.
Замутится небо играя,
И песню повторит вода,
Но ветер шепнет умирая:
Она не придет никогда.
«Отгони свои думы лукавые…»
Отгони свои думы лукавые,
полуденного беса молву,
что-то светятся тучки кудрявые,
чьи-то тени ложатся в траву.
Тает в воздухе поступь неверная,
не кукует горюша в лесу,
на стволах позолота вечерняя,
и ясней на туманном мысу.
Небеса опоясались зорями.
Промелькнул белоснежный наряд.
Погляди, вон опять над сугорами
наш Учитель и ласковый Брат.
Море свеч в небесах засветилося,
сходят сонмы крылатых Гостей.
И на скорби с небесного клироса
льется пенье бесплотных детей.
Близок Свет. Перед радостной встречею
причащаются травы росой.
Поклонись – и мольбой Человечьего
не смути голубиный покой.
Чу, горний благовест.
Купаясь в синеве,
Серебряные крылья раскинул Звук.
Журча, рассыпались по облачной траве
Ручьями звезды из чьих-то рук.
Молясь на тихий свет, сидит Туман-старик
