Календарь - Сергей Сергеев

— С добрым утром, ваша светлость! — иронизировал Власов, — Пошли, камушек себе выберешь.

— Я что-то пропустил? — поинтересовался император.

— Лифт на дно каньона, — мрачно пошутил генерал, — не помню, кто сказал, но звучит так: "Если долго смотреть в темноту, то начнут мерещиться черти", у тебя с этим всё нормально?

Август промолчал, но за него ответил Мессинг:

— И в не темноту, а в бездну, и не черти мерещатся, а бездна вглядывается в смотрящего.

— А ведь было предупреждение в комнате, их портреты-то рядом висели! — воскликнул изумлённо маэстро.

— Это ты про того усатого? — уточнил Август.

— Про него, — встрял деловито Власов, — я ж те говорил, плохое соседство.

Он тут же повернулся к экстрасенсу и спросил:

— Григорьич, а что ты там тогда про "нам подсказывают" имел ввиду?

— Я говорил про интуицию, — ответил маг, остановившись у первой серебристо-белой горки камней.

Он снял с её вершины одинокий продолговатый камень, такого же цвета, как и вся горка, и стал его рассматривать и тереть. Власов поступил аналогичным образом, но в отличие от Мессинга, свои мысли произносил вслух:

— Так это обычная пемза.

Август выбрал жёлтый камень, на чёрную кучу боялся даже смотреть, стоя к ней боком.

— Слышь, император, хорошая штука пятки чистить, — балагурил генерал, — они у тебя, поди, шершавые и липкие.

— Камень трусов, для очистки души, — вместо Августа отозвался Мессинг.

Три горки, лишённые камней, потеряли свой первоначальный цвет и засветились голубизной.

"Уходите, другой возможности не будет", — предупредили их из штаба.

"Бомбилы" нырнули в голубизну, каждый в свою. Вывались уже вместе в комнате, где царил погром. Торопливо переступая через предметы на полу, покинули и её, вздохнули свободно уже в коридоре.

Глава 17

Бастет упала на горячий, раскаленный от зноя, песок в глубокую яму. Яркий солнечный свет проникал и туда, заполняя всё вокруг, глаза прищурились, отчего, огромные песчинки, стали ещё больше походить на футбольные мячи и не только размером.

— "Верните мне рост человека", — попросила она центр управления.

— "Помни, — ответили ей, — возвращаться через муравейник".

— "Я помню", — кратко отчиталась она.

Песчинки стали обычными, а яма превратилась во впадинку, оставленную чьей-то ногой. Её глазам открылась величественная картина залитой солнцем пустыни, с желтыми песчаными барханами и, струящимися от жары, миражами на горизонте.

Горячий сухой ветер обжигал с непривычки ноздри и, казалось, забирался внутрь, если бы у неё были лёгкие, то и они почувствовали бы дыхание пустыни. Шелест песка не заглушил донёсшиеся за спиной обрывки фраз.

Она осторожно повела ушками, а потом резко повернулась. На фоне копавшегося несметного количества людей вдалеке, занятых строительством непонятно чего, рядом с ней, в пяти шагах, стояло божество с головой собаки и телом человека.

Костюм божества состоял из нескольких схенти, надетых друг на друга. Верхняя набедренная повязка ярко жёлтого, почти золотого цвета с чёрной окантовкой по краю, имела длину до колен, спереди искусно задрапирована. Поддерживалось всё это убранство на талии тонким коричневым ремешком, концы которого болтались от ветра.

Бронзовое босое тело человека в верхней части превращалось в чёрную голову собаки, с удлинённым челюстным выступом и стоячими ушами.

— "Инкуб, возможно Мамон!" — предупредил штаб.

— Не надоело рядиться? — первой заговорила Бастет и, стараясь улучшить свою позицию, чтобы солнце слепило врага, настороженно пошла по кругу, одновременно наблюдая за противником и за своей тенью.

— Собаки ненавидят кошек, а от любви до ненависти один шаг, — ответило божество и, не делая движений ногами, сократило дистанцию между собой и богиней наполовину.

Богиня-кошка остановилась и сделала шаг назад, прогнувшись в спине и наклонив вперёд туловище.

— Мамон, зачем богохульствуешь? — начала она расшатывать психику противника, — ты же демон, и никакой фрак не поможет скрыть твою мерзкую сущность.

Цепкий её взгляд не пропустил момента, когда начали видоизменяться висевшие спереди части ремешка, превращаясь в две утолщённые серповидные и стреловидные конечности. Третья конечность раздвинула драпировку схенти и выросла из области паха. Это отвлекло её внимание, анализ угроз от этих конечностей и послужил причиной того, что она запоздала с отскоком, когда Инкуб сделал прыжок.

Стальная хватка правой руки сжимала её горло, три конечности, отвлекавшие внимание перед прыжком, вошли в её тело в нижней части живота.

"Система подвергается атаки, вирусный червь", — автоматически выдалось сообщение.

— Как моя флешка, — издевался Инкуб, — расслабься и получи удовольствие.

Он резко перехватился руками и теперь держал Бастет навису за шею, как кошка котёнка.

Собачья пасть раскрылась, и длинный влажный язык лизнул лицо парализованной Бастет.

Каналы энергии и управления через эгрегоростратум от Василисы, Яна и Святослава были заблокированы тремя отростками внутри.

Бастет дёрнулась и всё, больше ни воли, ни энергия у неё не осталось. Инкуб продолжал закачивать своё вирусное семя в её чрево.

Интерактивное отображение на мониторе показывало, что свободным оставался лишь пятый канал, он принадлежал Яне и по известным причинам был пуст, энергия не наполняла его.

— Сейчас Яна помогла бы нам, — вслух высказался Святослав.

Словно по волшебству голубые деления в шкале подскочили до самого максимума.

Бастет напряглась и закрутилась, извиваясь как кошка, перевернулась лицом к Инкубу, резко и сильно ударила его ногами в живот. От неожиданности тот выпустил шею богини из захвата и, потеряв равновесие, упал на спину.

Удалив его отростки из своего тела, Бастет, не давая ему опомниться, вырвала их с корнем и из тела демона. Она бросила извивающие в агонии члены на песок. У Инкуба в районе паха образовался сквозной проём, через который наблюдался песок за спиной.

Он подпрыгнул и встал на ноги, в прыжке приняв свой обычный вид, вмиг исчезли декорации бога Анубиса. Опустив голову, осмотрел своё тело. Отверстие по краям отсвечивала голубизной. Голубой огонёк стал набирать скорость центробежного движения, перемещаясь по телу, обугливая и разрушая его. Дыра росла и поглощала тело голограммы Инкуба.

Он поднял голову, одарил Бастет изумлённым взглядом и дематериализовался. Конечности на песке перестали извиваться и растаяли, как при ускоренной съёмке на солнце снег. Из богини выпал червь и попытался зарыться в песок, но тут же испарился, как вода с раскалённой сковородки.

"Яна спасла меня, значит, связь с ней возможна" — прокомментировала Бастет.

Однако пятый индикатор затух так же неожиданно, как и вспыхнул.

Яна открыла глаза. Знакомые больничные апартаменты. Веки сами опустились, но она уже не спала, вспоминала. Сон впервые привиделся ей на новом месте, возможно, сновидения были и раньше, но запомнился только этот.

Много света, сад, грядка с цветами. Да, именно грядка, а не клумба, и сорняки на ней и вокруг. Она рвёт их и вот добралась до самого главного, она знает, что именно он главный. Дёргает его, но он не поддаётся, тогда она прикладывает ещё большие усилия: тянет обеими руками, помогает всем телом. Вытаскивает его с корнями из земли, но теряет равновесие и падает на пятую точку, от того и просыпается.

Яна снова открыла и закрыла глаза. Показалось, что окружающая обстановка — искаженная картинка: одна часть имела прежний вид, другая — безликое серое полотно, чёткая грань между двумя половинками.

"Такое бывает, когда щуришь глаза", — подумалось ей.

Она ещё раз проделала так, и снова картинка не успевала отстраиваться как единое целое.

"Ещё одна проблема, похоже, с восприятием, то Колян грузил, теперь вот ещё это, нужно секретно с ним поделиться", — решила она и стала составлять шифровку.

Их отношения с Николаевым улучшились. Андрей оказался неплохим парнем, когда на него не оказывается дурное влияние со стороны, несмотря на прыщи, которые заметно поубавились, видимо сказывался здоровый образ жизни, он стал Яне даже немножко симпатичен.

Пошли уже вторые сутки пребывания Яны в клинике. Большую часть времени она проспала, что собственно и советовал ей Виталий Петрович. Последнее время игра не давала возможности полноценно отдыхать, и, наверное, ещё сказывалось воздействие на организм успокаивающих лекарств.

Сегодня утром общаясь с доктором, попросила что-нибудь существенное для чтения.

— Вас не устраивают журналы, которые выбрал Николаев? — уточнял Виталий Петрович.

— Меня не устраивает не только формат и содержание, мне хочется чего-то художественно-исторического, например, про императора Августа, — конкретно ответила она.