Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

«Ама, почему у грахка была такая бедная экипировка? Почему у него нет артефактов вроде Света зари?».

«Радиумное оружие и другие артефакты Аракетов обладают встроенной защитой. Они требуют от носителя высокой доли генов Изначальных – хотя бы на уровне десяти процентов. Отчасти поэтому Великий Дом Ортос так следит за чистотой своей крови. Большинство представителей Великого Дома Гракх не могут пользоваться подобными артефактами. Некоторые из них настолько размыли свой геном, что не могут пользоваться даже амальгамой, которая требует не более пяти процентов генов Изначальных».

«Что за Изначальные?».

«Так называют расу коренных арранов, живших на Аксисе во времена Первой Эры, до открытия Врат и других способов путешествий между параллельными мирами. В период Второй Эры геном Изначальных подвергался множественным изменениям, поскольку арраны активно экспериментировали с ним, а также смешивались с обитателями других миров. За несколько тысячелетий раса Изначальных почти растворилась в десятках других цивилизаций».

«Значит, эти гены могут встречаться и у обитателей других миров?»

«Да, это не редкость. Однако процент этих генов в таких случаях очень небольшой – десятые или сотые доли процента. Наибольшей долей генов Изначальных обладают современные арраны, живущие на Аксисе – в среднем от пяти до двадцати пяти процентов. Наиболее высокий процент – у высокородных представителей Великого Дома Ортос».

«А какой процент генов Изначальных у меня?».

«Крайне высокий. Более сорока трех процентов. У меня нет сведений о похожих инцидентах. Для более точного анализа лучше обратиться к Ординаторам. С большой долей вероятности в числе ваших прямых предков в первом или втором поколении был чистокровный Изначальный. Однако это невозможно».

«Почему?»

«Чистокровных Изначальных не существует уже несколько тысяч лет. Великий Дом Ортос пытается восстановить этот геном с помощью Серебряной Купели. Однако все, что ему пока удалось достичь за последние десять поколений – это увеличить долю генов Изначальных у высокородных наследников на три-четыре процента. Не хватает слишком многих фрагментов генома».

Уф-ф… Что-то уже голова кругом. Чем больше я ответов получаю – тем больше новых вопросов возникает.

Где-то надо мной – кажется, этажом выше – один за другим грохнуло несколько выстрелов. До верха здания было еще далеко, так что это, скорее всего, кто-то из часовых или разведчиков.

Я рванул на лестницу – увы, чтобы продвигаться вверх, это был единственный способ. Прыгать выше головы, пробивая головой потолок – так себе затея, даже пробовать не хочется.

В серый мир я нырнул уже на выходе с лестничной площадки, успев заметить, как линзы высветили в темноте два алых силуэта.

Зар-раза! Значит, оба тут. И против них – один-единственный боец, пытающийся сейчас отстреливаться из-за угла. Похоже, часовой, оставленный повстанцами на одном из промежуточных этажей. Какого черта он здесь забыл? Я думал, все они уже давно стянулись наверх, к основной группе.

Звуков здесь не было слышно, но картинка и без них складывалась понятная. Дав короткую очередь из автомата, боец отпугнул сунувшегося было к нему аррана и рванул в мою сторону, к пожарной лестнице. Чужаки бросились за ним, но он обстрелял их прямо на ходу и одного, кажется, серьезно зацепил в голень – тот споткнулся и заковылял, подволакивая ногу.

Дальше наш боец поступил странно. Выскочил на лестницу, но зачем-то задержался, чтобы дать еще одну короткую очередь в преследователей. А потом побежал по ступенькам, но не вверх, а вниз.

Да он их отвлекает! Выманивает на себя, пытается увести подальше от лагеря на верхних этажах.

Арран, раненый в ногу, немного отставал от собрата, но, увы, был еще вполне в строю. А уже второй ринулся вдогонку за наглым аборигеном так, что силуэт его размазался в воздухе струями дыма.

Я подкараулил его в дверном проеме, ведущем на лестницу и, на мгновение вынырнув из сумрака, полоснул по ногам. И тут же снова скрылся, наученный горьким опытом. Недооценивать этих типов в шипастых доспехах не стоит. Я одного-то еле завалил, а тут их сразу двое. В открытый бой соваться нельзя. Одна ошибка – и всё, финита ля комедия.

Наш боец, спустившись на пару пролетов, приостановился, заглядывая наверх и задирая ствол автомата. Может быть, снова выстрелил – не столько чтобы попытаться ранить противников, сколько чтобы обозначить свое присутствие. И побежал дальше.

Храбрый парень. Но на что он рассчитывает? Патронов у него наверняка немного, а потом, когда они закончатся – он труп. И ради чего? Арраны ведь все равно обыщут здание. Максимум, чего он добьется – это выиграет повстанцам немного времени. И ради этого жертвовать собой? Я бы так точно не смог.

Моя неожиданная атака в дверном проеме заставила арранов замешкаться, но ненадолго. Оба они, уже явно разгоряченные азартом погони, рванули вслед за повстанцем вниз по лестнице.

Я ринулся следом, прыгнул вниз, обгоняя всех троих. Зацепившись за перила, повис. Мысли метались лихорадочно, бессистемно, все никак не желая сформироваться в какой-нибудь внятный план. Что я вообще могу предпринять в этой ситуации? Отвлечь огонь на себя? Но с двумя гракхами шутки плохи.

Впрочем, СОБРовца-то это не останавливает. А у него шансов куда меньше, чем у меня.

«Ама, назови пару каких-нибудь ругательств на арранском».

«Конкретизируйте», – кажется, моя голосовая помощница немного замешкалась от подобного нестандартного вопроса.

«Что-нибудь самое грязное, оскорбительное для них. На что они могут отреагировать. Только быстрее!».

Прыгнув еще чуть ниже, я почти одновременно с убегавшим повстанцем добрался до дверей на очередной этаж и, вынырнув в реал, заорал во всю глотку:

– Схордидо ируматос! Иньявус крап! Гракх, сугере!

Судя по ответным удивленным и возмущенным возгласам, мой арранский оказался вполне неплох.

Я рванул вперед, скрываясь за перегородкой, и на бегу повторяя ругательства, подсказываемые мне Амой.

На лестничной площадке что-то оглушительно хлопнуло, отсветы взрыва коротко, как фотовспышка, мазнули по стенам. Похоже на светошумовую гранату.

Я выглянул из-за угла, и почти сразу же отпрянул назад – в проеме двери, едва не сталкиваясь друг с другом, появились оба чужака – все обсыпанные пылью и кирпичной крошкой и, похоже, злющие, как черти. Меня они тоже должны были заметить. Но на случай, если нет, я снова выкрикнул:

– Гракх! Сугере ма фелло! – и, от греха подальше, нырнул в серый мир, пробегая чуть дальше вглубь этажа.

Кажется, получилось. Собровец, потратив гранату, оторвался от погони, а мне удалось оттянуть внимание чужаков на себя.

– Сугере ма фелло! – снова издевательски пропел я, выныривая в реал и убеждаясь, что оба шипастых все еще у меня на хвосте.

Знать бы еще, что я вообще кричу.

«Вы предлагаете представителям Великого Дома Гракх поласкать ваш половой орган. Учитывая их благородное происхождение и наверняка гетеросексуальную ориентацию, это звучит крайне оскорбительно. Особенно из уст гелота».

А, ну пойдет.

Теперь самое главное – надолго ли им хватит терпения. Надо постараться отвести их подальше от здания. А в идеале – разделить, а потом прикончить по одному.

Я добежал до окна и, заскочив в проем, обернулся. Вынырнул в реал и снова прокричал пару фраз на арранском. Меня должно было хорошо быть видно на фоне окна, но я специально так подставился. Как только чужаки снова вышли на прямой зрительный контакт – я прыгнул.

Здесь было невысоко – всего второй этаж, но я все же подстраховался, и в прыжке опять нырнул ненадолго в серый мир. Вынырнул чуть позже и побежал вдоль края котлована, петляя между штабелями кирпичей и брошенной строительной техникой. Лишь бы ничего дальнобойного в спину не прилетело…

Гракхи неслись за мной, будто пара гончих псов, легко перепрыгивая через препятствия, а какие-то просто снося сходу. Ух, разозлились как! Какие-то совсем не толерантные.