Всегда в цене - Борис Антонович Руденко

– Сам видишь, Петр Данилович, – отвечал Шумилин. – Не жизнь – борьба сплошная.

– Сейчас всем нелегко, – категорически отрезал Саломатов. – Все государство, можно сказать, напрягается. Такие времена.

– Ты к нам по заявлению? – спросил Шумилин, и Славич ясно увидел в лице участкового непонятное секундное замешательство.

– И по заявлению, – ответил тот, сделав паузу. – Есть такой вопрос.

– Ну так что? Какие, так сказать, меры примете?

Саломатов вновь коротко задумался.

– Разбираемся, – нехотя ответил он. – Сообщим в установленные законом сроки. Не сомневайся. Ну а у тебя тут что? Я смотрю, человек появился новый, а я и не знаю. Непорядок.

Он сделал несколько шагов по направлению к Славичу, но близко подходить не стал. Саломатову не нравилось стоять рядом с людьми намного выше его ростом.

– Вы кто будете?

– Да я так, – мирно улыбнулся Славич. – Отдыхающий. Заодно хозяину помогаю.

– Знакомый, что ли, твой, Шумилин, или как?

– Знакомый, а как же, – охотно подтвердил тот. – Я давно уже предлагал приехать здоровье поправить, а он все в работе. Вот наконец собрался.

– Поня-атно… – с сильным подозрением протянул участковый. – Отдыхаете, значит. Впору, Шумилин, тебе тут курорт открывать. Может, и мне к тебе на отпуск переселиться?

Он засмеялся собственной шутке.

– Тут гораздо лучше, чем на курорте, – серьезно сказал Славич. – Мне на юг пока нельзя, врачи не рекомендуют. А здесь – средняя полоса, лес, места сухие, воздух отличный, да еще есть возможность немного нагрузиться физически. Слава богу, хозяин от работы не гонит. В общем, хорошо. Если дальше так дело пойдет – к осени язва совсем зарубцуется.

Подозрение на лице Саломатова постепенно угасало, сменяясь даже некоторым участием.

– Да, язва – дело серьезное, – сказал он гораздо мягче. – Желаю всяческих успехов. Но документы все же проверить обязан. Порядок такой.

– Ну, конечно, конечно, – кивнул Славич и направился в дом за паспортом, мучительно размышляя: показать настоящий паспорт или же подправленный?

Нет, решил он, рисковать не стоит. В отличном качестве своей подделки он не сомневался, как и в том, что участковый Саломатов просто решил продемонстрировать этому вшивому и безобидному, несмотря на крупные габариты, городскому интеллигенту (каким старательно притворялся Славич) свою значимость и служебный пыл.

– Та-ак, – важно тянул Саломатов, листая документ. – Евлавичев Игорь Николаевич… Прописка… Та-ак. А работаете где?

– В научно-исследовательском институте, – уверенно соврал Славич. – Я начальник лаборатории жидких полимеров.

– Понятно, – было ясно, что упоминание о жидких полимерах принесло Саломатову большое облегчение. – Теперь все в порядке. Прошу.

Он вернул паспорт Славичу, кажется, вполне удовлетворенный.

– Ничего не поделаешь. Сейчас приходится быть внимательным, – объяснил он назидательно. – Время такое.

– Да я все понимаю, – замахал руками Славич. – По-другому и нельзя сейчас.

– Вот именно, – кивнул участковый и оседлал мотоцикл. – Ну, счастливо оставаться!

Двигатель взревел, после нескольких перегазовок мотоцикл рванулся с места и помчался в обратную сторону. Обитатели фермы растерянно смотрели ему вслед. Шумилин озадаченно хмыкнул и покрутил головой.

– Власть… туда его в мать. Это он для нас свою работу показывает. Лучше бы алкашей в деревне ловил.

– А я не поняла, – сказала Галина.

– Что ж непонятного? – удивился Славич. – Заявление поступило, участковый выехал на место.

– Так он же ничего не спрашивал. – Галина положила руки на бедра и слегка притопнула ногой, словно заранее отметая всякие возражения. – Ничегошеньки про тех парней! Чего ж тогда приезжал? Документы ваши почитать?

Недоброе предчувствие толкнуло Славича в сердце: может быть, Галина права? Вслух же он постарался ее успокоить:

– Люди разные… У одного такая манера работы, у второго – другая. В заявлении вашем все подробно изложено, спрашивать не о чем. А проверить, не случилось ли чего еще, он обязан.

– Да? – в голосе Галины было сильное сомнение. – Ну, поглядим дальше на его манеры.

И все же атмосфера после визита участкового Саломатова заметно разрядилась. Впервые за два дня Славич увидел улыбку на лице Шумилова. Самому Славичу, правда, в этот момент было не до смеха: он как раз промазал по гвоздю и тяпнул себя молотком по пальцу. Не хотелось ему улыбаться и по другой причине. Анализируя поведение Саломатова, Славич обнаруживал в нем все больше странностей, особенно те непонятные заминки, когда разговор зашел о заявлении. Волей-неволей Славич пришел к очень неприятному предположению. Если Саломатов появился здесь не по заявлению, а прислали его именно те, на кого жаловался Шумилин, все вставало на свои места. Бандитам действительно было бы интересно знать, с кем им приходится иметь дело.

Славич жалел, что соврал участковому не так, как следовало. Надо было врать покруче. Сказал бы, что работает в аппарате правительства, что ли. Вряд ли у местных рэкетиров налажена линия быстрой связи со столицей для проверки подобных сведений. Это могло бы их немного осадить. С другой стороны, известное золотое правило гласит: ври, да не завирайся…

– А я не знал, что ты и участковому вашему заявление оставил, – сказал Славич Шумилину.

– Да не оставлял я, – пожал тот плечами. – Сразу прокурору отвез и в областное управление, как ты сказал.

– Вот оно что… – пробормотал Славич.

– Что такое? – насторожился Шумилин, услышав в его восклицании тревогу.

– Нет, ничего. Быстро у вас контора работает. Уже через день заявление спустили исполнителю. Даже слишком быстро…

Теперь Славич был почти уверен: приезд участкового не имел никакого отношения к заявлению. Он был также уверен, что этой ночью беспокоить их никто не станет, вызвался в ночной дозор и как следует выспался на сеновале с «тулкой» в обнимку. Славич знал, что в скором времени ему понадобится много сил.

* * *

Казанцев смотрел на мелодично тирлинькающий телефон с отвращением и страхом. Он хотел сбросить его со стола, выдернуть из розетки, но протянул руку и увидел свои трясущиеся пальцы. Нужно успокоиться, прийти в себя…

– Алло! – сказал он в трубку.

– Ну, подумал? – осведомились в ответ.

– Я не понимаю… – начал Казанцев, но был бесцеремонно прерван.

– Тебе все объяснили. Между прочим, я тебя предупреждал: не возникай, не наводи волну. Теперь и за это платить придется. Столько серьезных людей потревожил!

– Послушай, Вадим, неужели ты не можешь подождать два месяца? – в голосе Казанцева звучали ярость, отчаяние и бессилие, которые он уже не пытался скрыть. – Ты ведь тоже человек! Нельзя же так! Ты меня по миру пускаешь, мне же больше не подняться… Какая тебе в том выгода, Вадим? Ты не можешь так…

– Я могу все, – голос в трубке медленно, с наслаждением выговорил эти слова. – А ты – ты знаешь, что должен делать. И знаешь, что тебя ждет, если не сделаешь.

– Этого я не сделаю, – хрипло произнес Казанцев. – Я не