Охота на Горлинку - Лев Константинов

…Всего четверть часа назад он пришел на командный пункт армии прямо из боя. Шинель в грязи, в нескольких местах пробита, на правой поле вырван здоровенный клок, шапку-ушанку прострелила пуля… Только начал докладывать о выполненном задании полковому комиссару Владимирову, как его срочно вызвали к командарму, генерал-лейтенанту Ефремову.

— Штаб в опасности. Бегите к правому заслону, вон к тому месту, — указал он на кособокий сарай у дороги. — Берите подразделение — и пулей туда, — перевел он взгляд на группу деревьев. — Там балочка. Займите ее и прикройте штаб, пока не подоспеет подкрепление. Каждая секунда дорога! — последнюю фразу Давыдов уже услышал на бегу…

А враг уже в ста, девяноста, восьмидесяти метрах… Солдаты начали нервничать.

— Товарищ старший политрук! Командуйте. Совсем же близко…

— Жди! Рано!

Фашисты совсем рядом. Их раз в шесть, а может, и больше, чем людей у Давыдова. Впереди четыре офицера. Бегут резво, оглядываются на солдат, кричат на отстающих. Уже слышен топот ног, а политрук выжидает, не дает команды «Огонь!».

— Товарищ старший политрук!.. — еще тревожнее голоса солдат. — Сомнут же…

— Ждать! Они не видят нас.

В руках гитлеровских офицеров уже блеснули гранаты. Один не выдерживает, готовится сдернуть предохранительное кольцо.

— Товарищ старший политрук!

— При-го-товиться!..

Фашисты в пятидесяти метрах. Они запыхались, у солдат красные, потные лица. Давыдов видит, как один за другим гитлеровские офицеры берутся за предохранительные кольца гранат. Чувствовалось, что они уверены — цель близка. Короткий удар — и штаба нет… И в это время вместе с длинной, косящей автоматной очередью по балочке прокатилась властная команда Давыдова:

— Огонь!

Самый раз! Первым, кого сразила очередь Давыдова, был длинный, как жердь, офицер. Тот самый, что бежал резвее всех и раньше других взялся за предохранительное кольцо. Сраженный, он не успел даже бросить гранату, и она разорвалась под ним. Иван перенес огонь на цепь, но краем глаза увидел, как брошенная другим фашистом граната стукнулась о землю и запрыгала в его направлении. Она не докатилась. Взорвалась. И на какие-то доли секунды ослепила Ивана. Когда дым рассеялся, Давыдов увидел, как поредевшая в несколько раз вражеская цепь дрогнула. В следующую же секунду гитлеровцы залегли бы. Этого допускать нельзя. Команда Давыдова подняла на ноги солдат!

— За мно-о-ой! За Родину, впе-ре-е-ед!..

И в опешивших фашистов полетели гранаты. Вслед за этим, стреляя на ходу, бойцы рванулись в рукопашную. Такого стремительного натиска гитлеровцы не выдержали и побежали. Через несколько минут с ними было покончено.

…Обнимая и целуя Ивана Давыдова, командарм говорил:

— Молодец, комсомольский вожак! Уверен был в тебе, потому и послал. Молодец, не подвел старого солдата!

И, отойдя от Давыдова, добавил:

— Дело прошлое, признаюсь. Пощекотал нервишки-то… Когда фашисты рядом с балочкой загорланили, с досадой подумал: «Опоздал, щенок! Молод еще, значит». За выдержку и контратаку особо благодарю: молодчина! Вот лучший и нагляднейший пример мужества для всей армейской комсомолии!

СЕДЬМАЯ АТАКА

Апрель 1942 года. 33-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ефремова третий месяц вела упорные бои в плотном кольце врага в районе Вязьмы.

…Небольшая горница крестьянской избы освещалась крохотной аккумуляторной лампочкой. Из-за стола с развернутой оперативной картой устало поднялся высокий, плотно сложенный человек. Худощавое лицо с резко очерченными линиями и небольшими усами было озабочено. Это командарм Ефремов. Он оторвал взгляд от карты и обернулся к полковому комиссару Владимирову, стоявшему рядом с Давыдовым. Какое-то время молча смотрел на него, затем заговорил:

— Фашисты в листовках вновь извещают нас о своем наступлении. Почти обо всем сказали: времени, месте, силе удара. Умолчали, — командарм сделал паузу, — о направлении главного удара. Но об этом мы и без них знаем!

Его взгляд остановился на лице Давыдова:

— Мне доложили, вы идете в триста тридцать восьмую дивизию?

— Так точно, товарищ командарм.

— На ее правом фланге, на стыке, как раз и наносится главный удар…

— Там, в боевых порядках, встречу врага и я, — вырвалось у Давыдова.

— Лучше проведите работу с коммунистами, комсомольцами и остальным армейским составом, чтобы ни на один шаг не отошли! Повторяю, ни на один шаг!! — Командующий вплотную подошел к Давыдову и закончил: — Передайте в дивизии, Военный Совет армии верит им! Ну, и ни пуха вам, ни пера!

Всю ночь напролет Давыдов, комдив, комиссар, помощник начальника политотдела дивизии по комсомолу старший политрук Куприянов провели в правофланговом полку. Перед рассветом от артиллеристов — последними, с кем встречались, — Давыдов и Куприянов пришли в траншею, что находилась на стыке двух дивизий. Здесь в небольшой долинке и ожидался главный удар противника.

Начало светать. Солдаты, укрывшись плащ-палатками, крепко спали на дне траншеи. Бодрствовали дежурные. С некоторыми из них Давыдов и Куприянов встречались перед этим на партсобраниях, на совещаниях комсомольского актива. Давыдов задержался у комсорга роты, пулеметчика.

— Ну, как встретим, Панков?

— Встретим, товарищ старший батальонный комиссар! Отведают сегодня по большому счету! — уверенно ответил приземистый Панков.

Пряча в кулаке здоровенную самокрутку, он глубоко затянулся и тут же колечками выпустил дым в сторону позиций противника.

— Поначалу, — продолжал он, — они нам дадут прикурить и с воздуха и с земли. — Он повел головой в сторону окопавшихся за бугром фашистских артиллеристов и минометчиков. — Паразиты, еще с вечера пристрелку сделали, — глазами указал на три чернеющие воронки, что были в нескольких метрах от траншеи.

— Без этого не обойтись, — озабоченно протянул Давыдов.

— Все равно, с землей не смешают… Как начнут, я его, голубчика, — ефрейтор похлопал по кожуху «максима», — вот сюда закачу, — указал рукой на приготовленную для пулемета нишу. — А полезут, он враз на месте окажется. В общем не беспокойтесь…

Ефрейтор не договорил. Сверху, из-за леса, донесся ровный гул моторов, а следом за ним обозначились и первые силуэты Ю-87. Самолеты развернулись и пошли в пике, вначале на соседа, затем на траншею в долинке. На смену Ю-87 прибыли Ю-88. Они разгрузились с горизонтального полета.

Взрывом одной из бомб завалило Панкова. Давыдов помог ему выбраться; только отдышался, как следующая бомба засыпала его самого. На помощь прибежал Куприянов, вместе с автоматчиком он раскидал рыхлую землю и вытащил Давыдова наружу.