Дневники дьявола - Марина Евгеньевна Новикова

–Да, нет человека, нет проблемы.

–А я не боюсь.

–А почему ты уверена, что это сразу будешь ты?

–А кто еще? Ведь только я для них опасна.

–Машка, я не думаю, что они намерены выкупить у тебя информацию и оставить тебя в покое. Это не в их стиле. Тебя сначала будут заставлять отдать им документы.

–Чоли трахать будут все по очереди? Так хоть бы, хоть бы, как говорит моя подруга!

Серж укоризненно покачал головой: -Не исключено и это. Но я на твоем месте не стал бы веселиться. Ты хотела знать о Саакяне? Что именно? Может о том, знаю ли я наверняка с чьей помощью в нашем городишке исчезают люди? Не знаю, но одну закономерность проследил. За последние десять лет исчезают не просто люди, а члены семьи неудобной фигуры, скажем так. Иногда кого-то из исчезнувших находят, не в лучшем виде, но живого и перед этим кое-кто из его близких исчезает из политики, из бизнеса, попадает в психушку на долгие годы или выходит из нее через некоторое время с весьма измененным сознанием. И за всеми этими случаями, как тень отца Гамлета маячит Эдик Саакян. Ты это хотела знать или что другое, а Маша?

Серж был серьезным мужиком и слова в простоте не ронял. Я вдруг вспомнила рассказ Ирины и подумала, что Макс убит, а Сарик-то жив. А фамилия Сарика ведь тоже Саакян. По-моему, он один из многочисленной родни, которую перетащил в город Эдуард, за годы работы в органах. Сколько их в городе, готовых угодить благодетелю? До меня начал доходить весь ужас сложившейся ситуации и, как будто подтверждая сказанные слова, прямо над моей головой артиллерийским залпом грянул гром.

Дождь стеной воды полился с крыши веранды и его крупные капли, отскакивая от перил ограждения, вмиг намочили свисавший край бумажной скатерти. Серж подхватил легкий пластмассовый столик и перенес его к стене трактира, потом вытряхнул из стула меня и за руку потащил туда же. Он вылил остатки бренди в бокал и вложил его в мою руку. Я, проводив Сержа, скрывшегося за дверью бара, бессмысленным взглядом, тупо уставилась в бокал с коричневой жидкостью и медленно опустилась на мокрый стул.

Мне вдруг стало так страшно, что я непроизвольно втянула голову в плечи и затравленно огляделась по сторонам. В темных кустах облетевшей сирени хозяйничали ветер и дождь, склоняя их почти до земли. И было в этих поникших ветках столько покорной безысходности, что мне захотелось зареветь в голос. Но, как бы услышав моё намерение, порыв ветра ослабел и гибкие ветки вновь гордо выпрямлялись. Моя спина тоже выпрямилась и я , вскинув голову, тряхнула разметавшимися по плечам мокрыми прядями. Я, словно со стороны взглянув на себя, увидела сверкающие через прищур свои, ставшие серыми, волчьи глаза и упрямо сжатые в полоску побелевшие от напряжения губы:

– Может я и дура, но как говорит отец: дурак-это инакомыслящий! Мыслящий, слышите, уроды! Я придумаю, как уберечь родных. Ничего, господа, мы еще посмотрим кто кого!– подумала я и решительно опрокинула в рот содержимое бокала.

Серж вернулся с еще одной бутылкой бренди и с полным разносом еды, включая пирожные. Он неторопливо выставил тарелки на стол, разнос убрал на свободный столик, аккуратно умастился на своём кресле и только после этого вопросительно заглянул мне в глаза. Я весело ему подмигнула и отказалась от сладостей. Дожевав остывший шашлык и пропихнув его внутрь глотком бренди, я откинулась на спинку хлипкого стула и спокойно спросила:

– Про Саакяна мне всё ясно. А что ты знаешь о Сурмине? Он тоже традиционно проблемы решает?

–Не знаю, зачем тебе все это, Маня, но спорить я с тобой устал. В конце концов ты взрослая девочка и, надеюсь, понимаешь, что творишь. Что я знаю о Паше Сурмине?

И Серж рассказал мне подробно и неспешно все, что знал об этом человеке.

Павла привезла в Холмск старшая сестра, официальная любовница Первого секретаря Холмского обкома партии Каткова. Сестра однажды ушла из квартиры, которую ей устроил влиятельный любовник и исчезла. Её долго и безуспешно искали, но ничего обнаружить не удалось. После ее исчезновения, Катков свалился с инфарктом, потом долго болел и Паша был постоянно при нем, как сиделка и как секретарь.

Катков распорядился все сбережения и много еще чего переписать только на Пашу, несмотря на то, что своих детей было трое, да и с женой так развод и не оформил. Семье оставил только квартиру, а на Пашу переоформил квартиру сестры Татьяны. Он ведь до последнего дня с поста не ушел, а нравом был крут, так что все исполнили в точности и моментально. Катков так и умер прямо в рабочем кресле посреди совещания с подчиненными.

До Холмска Павел закончил суворовское училище, а уже здесь экономический факультет университета. Катков еще на последнем курсе пристроил его в филиал Сбербанка заместителем управляющего. После окончания университета и аспирантуры уже без помощи умершего Каткова Сурмин сам стал управляющим банка. На этом посту он встретил и перестройку и демократию, но никакие перемены его не коснулись, а вот капитал, оставленный ему названным отцом, в это смутное время он преумножил во много раз и смог создать свой банк.

Еще оставаясь управляющим государственного банка он, через доверенное лицо, учредил банк «Фортуна». Затем Сурмин выкупил у города здание бывшего губернского собрания, отреставрировал фасад и мраморный зал внутри, начинив всеми благами прогресса и возглавил движение за восстановление исторической части города.

Павла Арсеньевича Сурмина уважали, к его мнению прислушивались, его совета спрашивали все влиятельные люди города и области. Филиалы банка открылись практически от Урала до Приморья и безупречная репутация его владельца сделала банк весьма конкурентоспособным. Сурмин не занимался прожектами и аферами, не отмывал грязных денег криминальных структур, но его банк был стабилен и прогрессивен. Примерный семьянин и заботливый отец двух дочерей-близняшек, вот пожалуй и все, что сообщил мне о Сурмине Серж.

Если Саакян, Лугин и все остальные персонажи вполне вписывались в ближний круг Максюты, то фамилия Сурмина в его записях с приписанными ей суммами меня теперь откровенно озадачила. Да еще и Андрей мне назвал его, как инициатора сделки со мной. Что-то тут не связывалось,и я решила идти ва-банк ,вернее пойти прямо в банк.

Глава двадцатая.

Изысканное убранство отдельного кабинета в ресторане загородного пансионата «Татьяна» приятно удивило. Такой интерьер и качество отделки встречалось не часто и в столице, а в сибирской глубинке это порадовало вдвойне.